Катай схватил сачок и выловил из воды небольшой предмет. Поначалу Рин решила, что это рыба, но Катай вывалил на палубу что-то вроде темного кожаного кошелька размером с крупный апельсин, туго перевязанный с одной стороны, так что напоминал женскую грудь.
Катай подцепил его двумя пальцами.
– Умно, – сказал он. – Мерзко, но умно.
– Что это?
– Невероятно. Это наверняка работа выпускника Синегарда. Или Юэлу. Больше никто бы не сообразил.
Катай протянул предмет ей. Рин отшатнулась. Воняло от него кошмарно – смесью разлагающегося зверя и чем-то едким, как от заспиртованных свиных зародышей в медицинском классе наставника Энро.
Рин поморщилась.
– Скажешь ты наконец, что это?
– Мочевой пузырь свиньи. – Катай покрутил мешок в ладони и встряхнул. – Не подвержен действию кислоты, по крайней мере до какой-то степени. Вот почему яд не вытек раньше, чем доплыл до Арлонга.
Он пощупал край пузыря двумя пальцами.
– В нем яд сохраняется и не растворяется в воде, пока не доплывет до нижнего течения реки. То есть несколько дней, максимум неделю.
Под нажимом пальцев мешок разорвался, а жидкость вылилась Катаю на руку. Кожа тут же сморщилась. В воздух поднялось желтое облачко. Едкая вонь усилилась. Катай выругался и швырнул мешок обратно через борт, а потом поскорее вытер руку об одежду.
– Проклятье!
Он осмотрел руку, по которой расплывался красный волдырь.
Рин оттащила Катая подальше от ядовитого облака. К счастью, за несколько секунд оно рассеялось.
– Тигриная задница! Ты же не…
– Ничего страшного. Рана неглубокая. Вряд ли это серьезно. – Катай согнул руку и поморщился. – Приведи Салхи. Похоже, мы уже близко.
Салхи разделила Четырнадцатую бригаду на взводы по шесть человек и послала их на разведку местности. Цыке первыми обнаружили источник яда. Выйдя из леса, они увидели массивное трехэтажное здание с двумя колокольнями, похожее на старую гесперианскую миссию.
Из южной стены в реку спускалась труба отхожего места. Но сейчас из нее с четким ритмом выскакивали мешочки с отравой.
Кто-то делал их внутри.
– Это здесь. – Катай сделал знак остальным цыке пригнуться за кустами. – Внутри кто-то есть.
– А что насчет охраны? – прошептала Рин.
– Какой охраны? Тут никого.
Он был прав. Миссию почти никто не охранял. Рин могла пересчитать солдат по пальцам одной руки, и через полтора часа, обойдя здание по периметру, они больше никого не обнаружили.
– Бессмыслица какая-то, – сказала она.
– Может, им просто не хватает людей, – предположил Катай.
– Тогда зачем тыкать палкой дракона? – удивился Бацзы. – Если у них нет поддержки, это идиотское поведение. Весь город словно вымер.
– Возможно, это засада, – предположила Рин.
Катай с ней явно не согласился.
– Но они нас не ждут.
– Может, они прячутся внутри.
– Оборону так не устраивают. Обычно внутри прячутся только во время осады.
– Ты что, предлагаешь ворваться в здание, даже не проведя разведку? А если там целое подразделение?
Катай вытащил из кармана зажигательную ракету.
– Я знаю способ это выяснить.
– Погоди, – вмешался Рамса. – Капитан Салхи велела не ввязываться в драку.
– Да пошла она! – с нехарактерной резкостью выругался Катай.
Прежде чем Рин успела его одернуть, он поджег запал и швырнул ракету в лесок за миссией.
В лесу громыхнуло. Через несколько секунд Рин услышала доносящиеся из миссии крики. Потом из двери выскочили несколько человек с вилами и кирками вместо оружия и побежали в сторону взрыва.
– Вот и охрана, – сказал Катай.
Рин подняла трезубец.
– Да иди ты!
Катай негромко подсчитывал противников.
– Пятнадцать человек. А нас двадцать четыре. – Он оглянулся на Бацзы и Суни. – Сможете удержать их в миссии, пока не подтянутся остальные?
– Не оскорбляй нас, – обиделся Бацзы. – Пошли.
У двери остались только два охранника. Одного Катай снял выстрелом из арбалета. Рин за несколько минут разделалась со вторым – разоружила и вонзила трезубец в горло. А когда выдернула его, противник упал.
Они оказались перед распахнутой дверью. Рин вгляделась в темное нутро здания. В нос ударила вонь гниющих трупов, такая резкая, что заслезились глаза. Она прикрыла рот рукавом.
– Вы идете?
Блям!
Она обернулась. Катай стоял над вторым охранником, опустив арбалет, и ладонью вытирал с подбородка брызги крови. Он заметил ее взгляд.
– Чтобы наверняка, – пояснил он.
Внутри находилась скотобойня.
Рин понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте. И тогда она увидела туши – распластанные на полу, висящие на стенах и разложенные на столах, все вспоротые с хирургической точностью.
– Тигриная задница, – пробормотала она.
Кто-то убил всех животных только ради мочевых пузырей. Такая расточительность потрясла Рин. Здесь было столько гниющего мяса, а беженцы в соседней провинции так исхудали, что из-под рваных обносок торчали ребра.
– Найди их, – сказал Катай.
Рин обвела взглядом комнату. У стены выстроился десяток бочек. Там явно находился жидкий яд – в воздух лениво поднимались спирали желтого газа. Над бочками висели полки с рядами металлических контейнеров. Столько, что не сосчитать.
Рин уже видела такие, с подобной же аккуратностью стоящие на полках. Она смотрела на них часами, когда мугенские ученые привязывали ее к койке и вводили в вены опиум.
Лицо Катая позеленело. Он понял, что это газ из Голин-Нииса.
– Не советую это трогать.
На лестничном пролете напротив них появился силуэт. Катай вздернул арбалет. Рин присела, нацелив трезубец для броска, и прищурилась, всматриваясь в темноту.
Человек шагнул к свету.
– Я вас заждалась.
Катай опустил оружие.
– Нян?
Рин ее бы не узнала. Война изменила Нян. Даже на третьем курсе Синегарда Нян выглядела ребенком – невинным, круглолицым и таким милым. Никогда не скажешь, что она ученица военной академии. Теперь она стала похожа на солдата, такого же ожесточившегося и покрытого шрамами, как и любой из них.
– Только не говори, что это твоих рук дело, – сказал Катай.
– Ты о чем? О яде? – Нян провела пальцами по краю бочки. На ее руках вздувались уродливые красные волдыри. – Умно придумано, правда? Я надеялась, что кто-нибудь способен это оценить.
Когда Нян передвинулась ближе к свету, Рин поняла, что волдыри появились на ее руках уже давно. Шея и лицо тоже были красными, словно с нее содрали кожу.
– Эти контейнеры, – сказала Рин. – Они же из Федерации.
– Да, и сэкономили нам кучу времени. – Нян хихикнула. – Мугенцы сделали тысячи бочек этой дряни. Наместник провинции Заяц хотел использовать отраву для нападения на Арлонг, но я придумала кое-что поумнее. Бросьте яд в воду, сказала я. Заморим их голодом. Сложнее всего было превратить газ в жидкость. Это заняло несколько недель.
Нян взяла контейнер и покачала в ладони, словно собралась бросить.
– Думаете, вам бы это удалось лучше?
Катай и Рин одновременно вздрогнули.
Нян опустила руку и захихикала.
– Шучу, шучу.
– Положи, – тихо сказал Катай четким и сдержанным тоном. – Давай поговорим. Просто поговорим, Нян. Я знаю, кто-то тебя заставил. Тебе необязательно это делать.
– Я сама вызвалась, – возразила Нян. – Или ты рассчитывал, что я буду сидеть сложа руки и позволю врагам расколоть империю?
– Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь, – сказала Рин.
– Я знаю достаточно. – Нян подняла контейнер повыше. – Знаю, что вы хотели уморить север голодом, чтобы народ пошел на поклон к наместнику провинции Дракон. Знаю, что вы собирались вторгнуться в наши провинции, если не добьетесь своего иным путем.
– И потому ты решила отравить весь юг? – спросил Катай.
– Вы начали первыми, – огрызнулась Нян. – Это вы заставили нас голодать. Вы продали гнилое зерно. И как вам вкус вашей же пилюли?
– Эмбарго было лишь угрозой, – возразил Катай. – Никто не умер бы.
