Астарх внезапно замолчал, но тихо продолжила Мекса:
— Четверть жителей Леса тогда принесли в жертву по велению Хозяина, чтобы оно смогло прорасти.
Теперь уже замолчали все. Я машинально поднесла ладонь к глазам. Так вот ты какое… Выпьешь все соки. Что тебе одна девица, когда прошлое зерно было пророщено сотнями жизней? Так, на один зубок… Я ведь не просто подарю тебе жизнь, а подарюсвою?
— Я вырежу его, Ардина. Дай руку, — первым нарушил тишину Ронард. Хельме уже протягивал ему свойкнив. — К гроршам и новый Лес, и союз, и всех богов разом, ничего из этого не стоит твоей жизни.
— Нет! — завела я руку за спину. — Она сказала, что я посажу его. Сама! А, значит, буду в состоянии. Мы дойдем вдвоем с Вами и посажу. А иначе… иначе зачем все это начинали?
— Думаю, на этот раз все будет по-другому, — согласился астарх. — Доттир добровольно взяла Зерно. В тот раз… тогда никого не спрашивали. Стоял вопрос выживания.
— И в смысле, вдвоем пойдете?! — возмущенно воскликнул Анхельм. — Мы с вами!
У Мексы тоже знакомо щелкнул хвост по ножкам скамьи.
— С этими двумя лучше не спорить, — торопливо произнесла я. — Страшная сила.
Не уверена, что слова астарха и мои убедили Ронарда, но как иначе? Либо я выполню просьбу Скогена, либо сама больше не захочу жить, если он женится… Наверно, он прочитал эту отчаянную решимость в моих глазах, потому что лишь притянул к себе на виду у всех. Так непривычно… Больше не таиться, не сомневаться.
Затем рассудительность все же взяла верх над эмоциями и остаток вечера мы посвятили обсуждению дальнейших планов.
— Лес не любит людскую магию, — полуутвердительно сказал Ронард, астарх и Мекса согласно кивнули. — Зерно позволит Ардине проходить порталами?
— Лучше не рисковать. У доттир магия Изначальная, в том самом виде, как она вышла из Леса, они не конфликтуют, иначе Скоген не дал бы его. Но магия порталов — уже людская придумка.
— Понял. Значит, своим ходом. По южной границе Леса в Самакону, оттуда обратно в Империю. До столицы проще было бы доплыть, но на Южном море сейчас неспокойно. Лучше будет вернуться через пограничную Тьелу, и по суше в И-Н-Келату. Из нее в Пустошь. Две недели займет только дорога, и то если едва пересечь границу с Самаконой. А где искать храмы Айята-песчаника, что он еще затребует, и сколько времени на то понадобится… Если храм в их столице, то сложно будет соблюсти инкогнито.
— Я читал, он обитает в самом сердце сахры. Это самаконцы так пустыню называют, — встрял Анхельм. — Точнее, он отвечает только тем, кто туда дойдет.
— Тогда плюс неделя, — уверенно сказал Ронард. — И еще время на то, чтобы убедить Нердеса.
— И денек в Корсталии, — взмолился Хельме. — Она все равно по пути будет, если из Тьелы ехать.
— Тогда выдвигаться нужно самое позднее через три дня.
Прозвучало так неумолимо. Всего один день как мы в Диком Лесу, я сегодня впервые на какое-то время смогла забыть обо всем после такого неожиданного и волнующего воссоединения с его светлостью. К гроршам этих богов, и это семечко тоже, но я так надеялась побыть здесь подольше! А теперь снова в путь…
— Подождите! — осенило меня. — А как же теммедраги? Если по воздуху, то и недели на все хватит! Почему нельзя полететь на них?
— Потому что, — проворчал уже знакомый сварливый голос. — Если бы те полурослики тоже сразу на орлах полетели, то и сказания бы никакого не вышло. Классику знать надо. В общем, считайте, это я против. Теммедрагов не дам, у них линька скоро.
Я бросила убийственный взгляд на вездесущую желтую жабу, которая даже сюда умудрилась пробраться. Третий раз за день! И я почему-то уверена, что к настоящей воле Хозяина она просто внаглую примешивала свою личную. Но поди разбери, где чье… Та мои намерения разгадала и уковыляла в секунду. А, нет, не только мои. Взгляд Ронарда тоже не сулил жабе ничего хорошего.
— Все, хватит разговоров на сегодня, — подвел итоги астарх. — Через три дня или позже, но сейчас всем нужно отдохнуть.
— А ночная охота? — встрепенулся Анхельм.
Вот же неугомонный, мы ведь и так прошлую ночь почти не спали, проведя ее в полете! Но следом он широко зевнул и Мекса просто выволокла его из-за стола и потащила в свой трейт. Я смущенно взглянула на Ронарда, на астарха. Меня-то друзья с собой не позвали…
— Места всем хватит, — просто сказал унварт. — Второй ярус весь ваш.
«Весь» — это оказались две спальни, небольшая гостиная и что-то вроде купальни. Совсем не та малюсенькая конура с узкой кроватью под кроной дерева-дома. Вот в этом небольшом пространстве, разделяющем две спальни, и повисла внезапная неловкость.
Я никогда не делила ни комнату, ни постель с мужчиной. Та ночь во дворце после middag kjære не в счет: его светлость провел ее в кресле, а я в глубоком сне после выброса магии. А как быть сейчас? Если быть откровенной, то больше всего на свете я хочу остаться сейчас с ним. И… боюсь. Не его, себя. Того, что первая не смогу сдержаться, вот уже мурашки опять накатывают от того, что мы снова наедине. И он: как у него дико горели глаза утром! Если бы не внезапный приход Мексы…
— Ардина, любовь моя, — разрешил наконец все мои сомнения Ронард, невесомо коснувшись губами моих висков. — Я помню, что твоя честь — залог свободы Анхельма. И уважаю сделанный тобой тогда выбор. Просто будем спать. Но — вместе. Если хочешь, положим твоего манса, он уж точно ничего лишнего не позволит.
— Греттен очень удачно сбежал с утра, — улыбнулась я. — Но просто спать вместе согласна. Ну или, по крайней мере, сильно постараюсь…
Непроизвольно закусила губу от волнения. Ой нет, а вот это я зря…
«Просто» все же не получилось. Нет, обессиленные насыщенным днем, а я еще и предыдущей бессонной ночью на теммедраге, заснули, едва головы коснулись широких валиков, заменявших унвартам подушки.
Только вот засыпали во вполне невинной позе, это я точно помню! Зато наутро я обнаружила себя тесно прижимающейся к его светлости, спящему на спине. Его плечо во сне показалось мне удобнее жесткого валика, ногу я бесцеремонно закинула сверху, ночная рубашка задралась до неприличия и на моем обнаженном бедре покоилась тяжелая рука.
Открывать глаза не хотелось, и я всецело отдалась другим чувствам — запаху чужой кожи, ощущению тепла, вслушивалась в ровное дыхание, стараясь дышать в унисон и ничем не выдать свое тайное созерцание. Ой нет, где-то в районе заброшенной ноги не просто тепло — горячо! И как-то становится тесно… Сообразив, что там такое может быть, ощутила, как запылали щеки, и дыхание тоже резко сбилось.
Хотела плавно выскользнуть из пикантного положения — не дали, только крепче сжались пальцы, не выпуская из объятий. Распахнула глаза, осторожно приподняла голову и наткнулась на смеющийся коварный взгляд. Не спит, и уже давно!
Все так же удерживая мою ногу, как трофей, его светлость мягко перекатился, укладывая меня на спину, нависая грудью сверху. И крепко вжался бедрами в мои, медленно, почти незаметно продвинувшись по мне вверх. Теперь ни тонкая ткань брюк, ни моя сбившая сорочка не помешали ощутить этот жаркое чужое желание, да еще и задевшее мою какую-то особо чувствительную струнку в такой откровенной позе. Я непроизвольно выгнулась, не сдержав легкий стон, но его уже погасили горячие губы, неумолимо накрыв мои.
— Доброе утро, — прошептал Ронард, нехотя ослабляя захват.
Застигнутая врасплох новыми ощущениями, только и смогла кивнуть. «Еще, еще!», так и завопило предательское тело, лишь разгораясь от такой провокации. Боги-многие, это же будет невыносимо! Хоть медитации мэтра Сарттаса вспоминай! Кажется, с Тьмой было совладать намного проще, чем сейчас с собственным телом… Хотя бы Ронард владеет собой не в пример лучше. Или?.. Да, кажется, ему это тоже нелегко дается.
Зато вода в купальне мгновенно привела в чувство — ледяная! И сама купальня одно название: очередной полый пузырь в толще древесины дома-трейта с неистребимым мягким мхом на неровном полу, а вода там просто струилась водопадом откуда-то сверху. Дверей нет, как и нигде в этом необычном доме, лишь ниспадающие цветущие побеги глицинии выполняли роль сомнительной шторки.
