После очередного сокрушающего прямого один из молодых взялся за голову — момент действительно опасный, Илья заставил воеводу шагнуть назад. Никому в дружине за всё время этого не удавалось, да и вне дружины охотников тягаться в силе со Стальным не находилось.
Однако я подметил, что ушедший в глухую защиту Ярополк будто специально даёт Илье себя показать, как отец в шутку играется с маленьким сыном и подставляет лицо, приговаривая: «Давай, чего боишься? Бей, я сказал!» И ты бьёшь, чтобы почувствовать, каково — это ударить другого человека, даже не понимая, зачем оно тебе.
Но когда кулак встречается со скулой, ты словно пробуждаешься, ты получаешь этот опыт в безопасных условиях, а не в случайной драке где-то в подворотне, когда могут жёстко ответить. Много лет спустя осознаёшь, что отец только делал вид, что ему не больно и всё ради тебя мелкого засранца.
Игры закончились, когда Маэстро в пылу сражения не заметил использования заклинания. Из-под земли резко выскочило четыре стальных прута и как силки обвили сферу барьера, зафиксировав его намертво. Стальной сделал шаг назад, замахиваясь рукой. Из той вырос двухметровый топор, весом, наверное, в килограмм сорок, потому что мускулы Ярополка вздулись так, что показалась вена на лбу.
Контратака была стремительной, и материализованное оружие образовало глубокую трещину в прозрачной защите. У Ильи не хватило сноровки, чтобы её мгновенно залатать, начатое синхронно продолжили стальные щупальца и лопнули барьер. Затем одно из них обвило левую руку, а другое правую. Маэстро попытался свести их вместе, и на короткий миг могло показаться, что он сейчас порвёт эти тросы, но Ярополк ударил ему по-отцовски под дых.
— Охолони, зверюга, — с добротой пробурчал он, и стальные тросы растянули тело звездой, парализовав богатыря. — Ну, ты и здоровяк, скажу я тебе, — впервые поморщившись, покряхтел Стальной и размял круговым движением плечо. — Хорошая битва.
Маэстро раздул ноздри и сопротивлялся, пока Борис Барятинский не объявил.
— Победил Ярополк!
— Всё, убрал контроль, — погладив мокрую бороду, сказал воевода, и прутья застыли на месте. — Помочь али сам?
— Сам, — пробасил Илья и подтянул к себе обе руки, покорёжив металл. Радостные возгласы толпы сразу стихли.
Под одобрительный кивок Ярополка он высвободил сначала правую руку, а затем, скрутив прут в нескольких местах, и левую. Нагнувшись, уже справился и с теми, что держали ноги. Долго не думая, поднатужился и вырвал стальное щупальце из земли вместе с корнями. А затем и вторую. Грудь Маэстро вздымалась, а дыхание приходило в норму.
— Спасибо за бой, — кивнул он.
— Добротный ты воин Илья, только опыту надо набираться. Подучу тебя, так и быть, пока барон не уехал.
Мало кто удостаивался личного шефства от Стального, обычно тех «общих» нагрузок хватало, чтобы ушатать любого гридня к концу дня, а тут ещё и усиленная тренировка. Впрочем, Маэстро был под стать старику, и я не удивился предложению Ярополка.
— Глянь, Аничков идёт, — воин рядом со мной толкнул товарища, чтобы показать взглядом на одинокую фигуру некроманта.
Пётр сразу перетянул на себя одеяло внимания, и вскоре все с нетерпением ожидали услышать, зачем он явился на плац. Обычно тот не присутствовал на тренировках из-за постоянных запоев.
Ярополк относился к судьбе Аничкова с пониманием, но делать из него образчик нарушения дисциплины тоже не хотел. Мало кому понравится работать, когда под боком пьянствуют. Потому к некроманту раненые ходили сами или их притаскивали на носилках, а там уже с бодуна целитель делал свою работу.
Надо сказать качественно, иначе бы его выпнули несмотря на высокий ранг. Пятый шаг днём с огнём не сыщешь. Так что ему пошли навстречу, хотя по всем правилам лекарь должен был находиться на тренировке всё то время, пока она длится.
Потому так и удивились его появлению. Аничков держал руки в карманах и шёл, немного подняв плечи, ёжась от падающих капель. Я сначала подумал, он снова пьян, но нет — некромант выглядел свеженьким, от него не разило водкой и даже одежда чистая. Видно, что вчера хорошенько поработал над своим организмом — до идеала далеко, но пойдёт. Последствия многолетнего пьянства за пару дней не уберёшь даже магией.
— Что развлекаемся? — спросил тот и обвёл округу взглядом, молодые гридни не выдерживали и опускали глаза, когда он останавливался на ком-то. — Хороших ты воинов привёл, Артём Борисович — один другого краше. Как же, видел-видел. У меня там, — Пётр неопределённо махнул рукой назад, — окошко есть… — с каждым его словом казалось, будто в округе становилось всё тише, даже противная морось остановилась. — Впрочем, неважно, это всё неважно, — он кивнул сам себе и, посмотрев под ноги, облизнул пересохшие губы. — Дружина должна быть сильной — это факт, а так ли силён тот, кто её ведёт?
— Пётр, что ты мелешь? — строго обратился Борис и вышел вперёд. — Ты пьян? — Барятинский-старший разозлился не на шутку.
— А что я такого сказал? — пожал плечами Аничков. — Я чист, — он дохнул на Бориса, дабы тот убедился, а потом обошёл его. — Абсолютно трезвый, вот, — сказал он громче обычного и крутнулся вокруг себя, чтобы остальным было видно. — Мне просто любопытно, почему Артём Борисович не принимал участия в вашем шоу, и я решил это исправить, — отец сзади раздражённо потёр переносицу. — Вызываю Барятинского-младшего на поединок: полный контакт, пока один из нас не сдастся.
Глава 20
Петр Аничков
— Ну, так что? — переспросил он меня издевательски.
— Отойдём-ка, — сказал я ему и взял за локоть, но тот стряхнул мою руку.
— Полегче барон, девок будешь так лапать.
— Ну и зачем? — спросил я его, когда мы оказались в десяти метрах от поглядывавших на нас дружинников.
Аничков пожал плечами.
— Чтоб скучно не было.
— Считаешь это смешным?
— Я считаю, что воевода должен разгребать любое дерьмо. Сегодня — я твоё персональное дерьмо.
Я подумал, что это отличная возможность заключить пари.
— Если проиграю, помогу отомстить на твоих условиях, а если выиграю — пойдёшь ко мне в отряд.
— Пф-ф, — Аничков чуть ли не засмеялся. — Да на хрен я тебе нужен такой? А чего не в дружину сразу?
Я покачал головой.
— Пока не заслужил.
Аничков кивнул сам себе и посмотрел с прищуром. Впервые за несколько месяцев я увидел на его лице что-то вроде улыбки.
— А пускай, согласен.
Мы обменялись рукопожатиями и пошли обратно.
Новость, что молодой барон принял вызов семейного некроманта, взбудоражила ряды гридней. Все могли тихо ненавидеть Аничкова за его раздолбайство и нежелание повиноваться общим правилам, но одно признавали единодушно: Пётр был силён. Настолько, что даже Ярополку с ним тяжело тягаться, потому как противник крайне неудобный и неизвестно, кто бы в таком поединке вышел победителем.
Борис подбирал в первую очередь телохранителя в свою семью, а уже потом целителя. Во многом благодаря наличию Аничкова в обойме Барятинских и сдерживало тех же Пронских от агрессии — это та карта, что перевешивала желание напасть в открытую.
Полный контакт означал неограниченное использование магии. Это не обычный спарринг, а серьёзное сражение один на один. Единственное правило — не убить противника и желательно не покалечить.
Если первое чаще всего соблюдалось, то второе проконтролировать сложно. Иногда после таких «тренировок» маги выходили покалеченными на всю жизнь, и никакое целительство им не помогало. Оттого старший Барятинский так взбеленился.
— Только не мешай, — бросил я ему, проходя мимо, — не волнуйся за меня.
Хоть уровень доверия между нами и вырос, но я не мог запретить Артёмовскому родителю переживать, так что фразу сказал скорее машинально. Пока что Борис только на словах знал, что я силён, однако небольшая демонстрация действительно не помешает, в том числе и остальным.
Когда мы заняли плац, а зрители, наоборот, отдалились, чтобы их не задело случайным заклинанием, до меня невольно дошло — Аничков не с бухты-барахты подошëл. Пётр взял на себя роль плохиша, чтобы мне было легче наладить контакт с дружинниками. Кроме него, некому было это сделать.
