— Шестьдесят девятого года выпуска, — похвастался он.
— Однако, — удивился я. — Реставрированная?
В автомобилях я понимал примерно ничего, однако помнил, что каждый автолюбитель обожает часами разговаривать о своей ласточке.
Его дом оказался огромной серой коробкой постмодернистского внешнего вида.
— Вот это крепость, — присвистнул я.
— Это ты внутри не был, — улыбнулся он.
Глава 12
— Да, бабуль, добрался. Виктор встретил. Огонь мужик, и машина у него такая же. Да, сейчас отдохну — и вперед, на поиски. А, хорошо. Семейству Кицуки привет, пусть особо не надеются, что они без меня надолго. Целую.
Я положил трубку.
— Огонь мужик, значит? — он улыбался одними глазами. — Пойдем, в саду поедим. Готовлю я как умею, не взыщи, но на обед хватит.
Мы вынесли несколько больших блюд с полуфабрикатами и устроились в барбекю-зоне. Зеленый сад шелестел листвой, не собиравшейся желтеть, и было на редкость уютно. В летней зоне большая собака выкармливала нескольких щенков. Они ползали, неторопливо перебирая пухлыми лапками, и в целом картина выглядела пасторальнее некуда.
— Псссст, — позвал меня Виктор с заговорщическим видом.
Я кивнул.
— Ты принес?
Я снова кивнул, возвращаясь к рюкзаку, и молча передал ему непрозрачный пакет. Он открыл его и с шумом вдохнул.
— Свежак. Отличный товар.
— С тобой очень приятно иметь дело, — отозвался я, и мы оба рассмеялись. Мужик и правда был что надо.
Он высыпал на стол немного сушеной вишни и поперебирал ее пальцами. Костянки в самом деле были свежаком: я привез в Японию небольшой мешочек из того, что прислала бабуля Яга.
— Дай догадаюсь: собаку кормить, — протер я воображаемый хрустальный шар.
— Ты прав, в этом мире мало что меняется. Но не сейчас. Сначала надо щенков дорастить и раздать. Хорошо, что ты приехал. Дел у меня, пока нет супруги, всё равно не очень много.
— А далеко она? — я уплетал кордон блю приличного вида.
— Еленушка поехала куда-то в Техас, у них там опять с водой проблемы. Носится везде, как моя маменька, добро причиняет. А я вроде как на хозяйстве, от дел отошел уже. Как дожуешь — начинай рассказывать, желательно с самого начала, чтобы я понимал, в какую сторону планы строить.
Он прикуривался, слушая мой рассказ. Я трепался уже около получаса и как раз добрался до момента, когда я стоял перед печатью, лишившейся опор, и ломал голову, что бы на моем месте сделал мифический маг с Запада.
— А это зависит от того, что под рукой окажется, — протянул он. — Если хочется сохранить конструкцию — то нужно действовать по той же схеме. Если хочется новую — пришлось бы ломать старое, то есть выпустить умибодзу и запечатать его заново, пока не сконденсировался.
Я похолодел.
— Откуда ты знаешь про умибодзу?
— Да потому что на территориях под Токио всего две подобные печати, одна конца восемнадцатого века и одна — середины двадцатого. В первой только существа мужского пола, а ты на гомосексуала не похож. Значит, твоя стрела бахнула во вторую, где есть гипотетическая невеста, и я даже подозреваю, кто именно.
Он хитро прищурился, выпуская дым колечками.
— Обе печати делал мой отец. Потом экзаменовал меня по готовому кейсу, что бы я сам предпринял, окажись я на его месте.
— Твой отец? — я лихорадочно вспоминал, как Яно описывала мага с Запада. — Сколько мужей было у твоей маменьки?
— Ровно один, — сквозь колечко пролетело копье из дыма. — Велес.
— Ты хочешь сказать, что японцы не нашли ничего лучше, чем два раза звать Велеса под Токио? — сказать, что я оторопел, значило промолчать. — Это они бога называют магом с Запада?!
— Они запросили помощь любого чародея, который способен создавать печати, — пожал плечами Виктор. — Мы им в ответ сообщили, кто может прибыть, и они сразу забраковали подавляющую часть. Легко догадаться, что в числе нежелательных оказались чародейки, которых у нас традиционно горы. Я понятия не имею, чем их женщины не устраивают, но из мужиков свободным был только папа. Ну, он и отправился.
— То есть у них что маг, что ками — всё едино? — решил уточнить я. Для меня такое поведение было немыслимым: это как бы приехавшая Аматэрасу о-миками добровольно села за один стол с Тильки-ахаем.
— Кажется, да, — Виктор рассказывал об этом как о чем-то очень обыденном. — Сам знаешь, на территории чужой земли мы всегда слабее, чем хотелось бы. Поэтому, видимо, отца даунгрейднуло до уровня просто очень сильного мага. В любом случае, он справился, и не кидайся один Кощей стрелами почем зря — его творчество простояло бы еще очень долго.
Японские предпочтения были для меня загадочнее некуда. Звать самого Велеса только потому, что остальные кандидаты оказались кандидатками… Обозначать его как «маг с Запада»…
Непостижимо. Но нужно было рассказывать дальше.
— Значит, ты у нас гражданин Японии, а охотиться нужно за Тиамат? — уточнил он после того, как я завершил историю.
— Вроде того, — я не понимал, зачем ему первый факт.
— За гражданами Японии слежка не ведется, у стран отлично налаженные контакты. Это значит, что у нас полностью развязанные руки… А о втором — давай-ка спросим у всемогущего, как именно Мардук ушатал оригинальную Тиамат. Это натолкнет нас на нужные мысли, из чего собирать арсенал, — он углубился в смартфон на минуту.
Он замолчал. Кажется, придется спрашивать самому.
— Прости, Виктор, а какой арсенал?
— А это мы сейчас и узнаем, — он вскочил с места и направился в то, что я ошибочно посчитал гаражом. — Следуй за мной.
Он закрыл металлические роллеты, проследив, что нигде не осталось ни миллиметровой щелочки. И клацнул каким-то пультом в кармане джинсов.
Пол начал разъезжаться, открыв лестницу в подвал. Ничего подобного я не видел.
— Итак, а теперь по тексту, — он одним глазом заглядывал в смартфон, а другим озирал владения. Я, проглотив язык, следовал по пятам. — Пришли старшие боги к младшему Мардуку, поскольку были страшно напуганы, и объявили ему: «Спаси нас от страшной Тиамат и ее безжалостного супруга Кингу, и мы будем служить тебе…», ага, это вторично. Принял Мардук верховную власть из рук богов, а потом пошел вооружаться. Что он с собой взял и зачем это ему? Меч… хоть бы указали, какой.
На огромный стол, покрытый нержавейкой, легли прямой меч и что-то серповидное.
— Ассирийцы обладали удивительно дурным вкусом, — пояснил Виктор. — Это у них тоже меч. Так вот. Дальше копье…
К мечам присоединились несколько прямых копий.
— Привесил к поясу лук и колчан… Костя, ты умеешь стрелять из лука?
— Обучали немного, — протянул я. На стол был водружен лук и, разумеется, колчан.
— Взял в руки огромную сеть… зачем, неужели не нашлось поудобнее чего? Ладно…
К вооружению добавилась ловчая сеть, по размерам больше подходящая для мамонта. По ее краям были видны утяжелители размером со среднюю гирю. Виктор поднял ее не глядя и положил на стол, ахнувший под такой нагрузкой.
—…и вскочил в колесницу, запряженную четырьмя конями, зубы которых были напоены ядом. Вот тут проблема, конечно, я таким не располагаю. Пока будет обозначаться чем пришлось.
На сеть сверху была поставлена статуэтка золотого батура на коне. Видимо, над этим моментом предлагалось подумать еще.
— Что там дальше? Ага. Вооружился и поехал воевать Тиамат и ее муженька. Восемь ветров, дующих в разные стороны, послушно окружили его, и каждое его движенье рождало молнии. Задорная у них мифология, совсем как у наших степняков… Увидал его Кингу — а, это ж муж — и устрашился, и разбежались в разные стороны чудовища, созданные Тиамат. Но сама Тиамат не испугалась и встретила Мардука яростной бранью…
Он на секунду задумался.
— Костя, а ты знаешь что-нибудь о вещных проклятиях?
Я сразу вспомнил одного инугами и вкратце рассказал и эту историю.
— Да, именно о них, — кивнул Виктор. — Вот к чему нужно готовиться. Так вот, обложила она нашего Мардука страшными словами на местном языке, но он не смутился… слушай, тут точно речь о какой-то обсценной лексике, я уверен. Он накинул на Тиамат свою хитросплетенную сеть. Та раскрыла пасть, думая поглотить его вместе с колесницей. Ну и дрянь прожорливая… Тут Мардук ловко отскочил и вогнал в ее глотку восемь ветров — те, которые его до этого окружили. Тиамат начала задыхаться, не в силах вымолвить ни слова, а в ее внутренностях бушевала буря. То есть он не дал ей возможности проклясть его, произнести слова… Это важно.
