— Но-но! — откликнулся Ворон. — Не дождетесь!
— Может, я тебя сменю? — спросила Хмарь. — Я не устала.
— Я что ли устал?
Швед всмотрелся в ползущий график и велел всем идти пить чай.
С грохотом спустились на кухню. Дневной персонал позаботился о полуночниках и оставил полную миску сырного печенья. К каждой печеньке предлагалось упражнение на концентрацию, которым можно было себя занять.
— Это ж для детского сада! — обрадовался Ворон. — У меня было такое, только на планшете.
— Вот еще! — лениво протянула Ртуть. — Не буду в это играть.
— А я буду! И я! — загомонили остальные.
Упражнение было простеньким, нужно было нажимать кнопку, когда на экранчике появятся две одинаковые фигуры, большая часть пар состояла из разных. И не сбиться из-за разницы в цвете, либо наоборот — из-за одинакового цвета разных фигур. Особенность была только в том, что интерфейс, раскрывшийся из упаковки печеньки, был одноразовым, и после десяти правильно собранных пар исчезал, оставив после себя зелененького человечка, который раскланивался и усаживался на стол перед выполнившим задание.
Все, кроме Ртути, радостно взялись жать на кнопки, и минут через десять перед Хмарью сидело три человечка, а перед парнями по двое.
— Во, мой в шляпе, — загордился Питон. И точно, у других такого не было.
Швед глянул инструкцию.
— Это на десять минут такое счастье, губу не раскатывай. Они исчезнут.
— Да уж понятно, — потянулась Хмарь. — Все равно забавные. А жаль, что моим шляп не досталось, зато, смотри, у одного смешной узелок. Что там?
Она ткнула пальцем в мешочек, который держал в руках ее персонаж, тот уронил свою поклажу, и из мешочка рассыпались желтые монетки.
— Золото! Больше золота! — заорал Мавр.
Человечек засуетился, начал собирать монеты, а потом попытался отдать их Хмарь, но тут время жизни вышло, и человечки потихоньку погасли.
— Вот и всё, — злорадно сказала Ртуть. — Кончились ваши герои.
— Можно новых наделать, — лениво заметила Хмарь. — Только я не хочу больше печенья, а расковыривать их ради игрушек как-то неэкологично. А ты чего злая такая?
— Да я думаю, сколько мы еще здесь пробудем? Я-то не на кампусе живу.
— Что ж ты не напомнила? — вскинулся Швед. — Иди домой, конечно. Я привык, что все здесь местные.
— Нет! — возмутилась Ртуть. — Я останусь. Надо, значит, надо.
— И будешь страдать? Не надо нам тут страдальцев. Топай домой.
Ртуть заметалась. И домой хочется, и бросить дело невыносимо, да еще ее выгоняют как двоечницу. Другое дело, если б она сама ушла.
— Ты, правда, иди домой, а дорогу к станции только утром начнут чистить, — предложил ей Ворон. — Мы справимся.
Такое заявление только еще больше расстроило Ртуть. Ей и так было непросто в коллективе, который бодро игнорировал ее ум и красоту, а ценил одну только принадлежность к банде. Вообще ей казалось, что ее скорее терпят, чем любят. Как Риц суетился вокруг Хмари, чтобы руки ей вылечить, ради нее он бы ничего такого делать не стал.
Она сменила имя с Рапунцели на Ртуть, чтобы сбросить глупый детский выбор, и заставить воспринимать себя серьезно, но, кажется, никто этого не понял. С другой стороны, они здесь все моложе нее, хотя нет, Швед старше, а тоже играл в этих дурацких человечков.
Ртуть вздохнула. Что-то от нее ускользает.
— Слушай, — воскликнула Хмарь. — А хочешь переночевать у нас в общаге? В соседней комнате точно есть свободная кровать. Там девочка перевелась в Новый северный и съехала, а нового никого не появилось.
Ртуть вздрогнула. Ну вот, ей опять предлагают решение. Не она вырвала его зубами, а прямо на блюдце принесли. Надо ли брать?
— А это удобно? — осторожно спросила она.
— Да вполне. Мы белье у комендантши попросим по такому случаю, потом перезачтемся за стирку, фигня. Давай? Если ты за, мне надо просто предупредить, чтобы нас ночью пустили.
— Да какой ночью, к полуночи закончим, — заворчал Швед.
— Полночь — это ночь и есть, — заржал Мавр. — Чуешь, там ночь внутри: пол ночи.
— Хорошо, что не потолок, — огрызнулся Швед, чем развеселил всех окончательно.
— Договаривайся, — улыбнулась Ртуть. — Спасибо. Стирка с меня, сочтемся.
— Супер, — обрадовалась Хмарь, вызвала виртуальную клавиатуру и настрогала несколько писем.
Ответы, судя по всему, она получила быстро, обвела их глазами и свернула виртуальные послания в браслет.
— Всё классно. Нас ждут, я девчонок предупредила, они тебя пустят и дадут карточку, чтобы ты могла до завтра входить и выходить из комнаты.
— А они как же?
— А у нас двойной вход — по карточке и по биометрии.
— Что открывает колоссальное пространство для злоупотреблений! — поднял палец вверх Питон.
— Да уж конечно! — фыркнула Хмарь. — Вы не видели нашу комендантшу. Она еще более резвая, чем ваш. У нее не проскочишь.
Ртуть выдохнула. Может, ее все-таки любят?
* * *
Мы проваландались два часа безо всякого результата. Лучше б я с Трилобитами ушел, честное слово. Я даже понять не мог, что происходит. По моим прикидкам с базовой сборкой и такой командой мы должны были управиться часа за полтора. Однако время шло, а контуры основной детали оргудава только-только начали проступать.
Единственным утешением было то, что другие команды работу еще не закончили, хотя и продвинулись дальше. Гелий с Марго даже начали посматривать на ближайший к окну стол, видимо, предполагая, что тем первым понадобится их фирменный лист эластичности. Тройной комплект дозаторов и насадок уже лежал перед ними на столе. И когда успели? Вроде ничего не делали?
Я как-то спросил Марго, а почему они вдвоем не произведут все необходимое? Если у них такие возможности? Марго засмеялась, но не обиделась и объяснила, что разные работы требуют разных навыков. Это мне все кажется одной и той же пилой. На самом деле мелкие детали требуют мастерства, которого у них хоть залейся, а вот та трубка, которую мы сейчас катали вчетвером, требует немалых физических сил, которых у меня слегка побольше.
Лосиной дури, ага, понял я. Поэтому и набрали первокуров на этот проект. Хорошо, что от нас есть хоть какая-то польза.
Моя новая команда упиралась как не в себя. На лбу у Майи выступили капли пота. Серафим уже пару раз брал перерыв, чтобы пройтись по коридору. Упрекнуть их в отсутствии старания я никак не мог.
И поняли они все быстро, сокурсникам я бы дольше объяснял, как добиться другой толщины стенок. Мы за час уплотнили и раскатали колбасу необходимой длины, но стабилизировать сквозную внутреннюю часть никак не получалось. Она то появлялась, то исчезала. Самое ужасное, что я никак не мог вспомнить, как я сам добился этого в прошлый раз. А времени экспериментировать системно не было, надо было получить в ближайшие часы готовый продукт.
Не получалась из нас команда. Но я сам их сюда притащил, и теперь было глупо кричать «Заберите от меня этих людей», хотя очень хотелось. А, главное, я подозревал, что дело было в ком-то одном.
Для равномерного воздействия мы постоянно смещались вдоль трубки, передавая обработанную часть следующему участнику. Тут я решил присмотреться, а что же у нас получается. Я сделал шаг назад, пропустил Майю, обошел стол и присел на корточки с торца. Теперь мне было видно, что происходит на всей длине нашей заготовки.
Первым шел Серафим, за ним должен был быть я, но меня не было, поэтому там была Майя, а потом Василий. Ну-ка, ну-ка! Что это?
Серафим создал нужный внутренний диаметр, Майя его подхватила, а потом руки Василия уменьшили полученный диаметр вдвое. Потом его сменил Серафим и все повторилось.
— Так, — сказал я. — Василий, отойди.
— Что не так? — уперся тот.
— Мне надо кое-что проверить. Отойди.
— Сам не работаешь, и нам не даешь. Смотри, другие уже почти закончили. Я не брошу команду.
— Я говорю, отойди. Мы делаем что-то не так. Себя я из уравнения уже изъял, теперь надо тебя.
