— Да, учитель, я попробую, — в который раз ответил Аяз.
— С первого раза, скорее всего, не получится. Главное, не оставлять попыток. Начинаем!
Положив руки на плечи бывшему благородному, я направил в него поток силы из своей ауры. Очень быстро тьма залила его фигуру, заставив фонтанировать буквально ощущаемой яростью. Пару секунд я подождал, придавливая его своей силой, и стал отбирать лишнюю энергию, не желая, чтобы ученик на меня бросился.
Он зарычал, пытаясь удержать утекающую мощь, но я сильнее. Да и остатков его благоразумия хватило, чтобы не напасть. Прошло минут десять, прежде чем он достаточно пришёл в себя, чтобы отчитаться.
— Ничего нет, кроме ярости и силы.
— Пробуем ещё, — пожал плечами я, начиная собирать энергию.
В этот раз давил ментально сильнее, вбивая в него образы и свои ощущения. И, в итоге, когда схлынула тьма, Аяз воскликнул:
— Я понял, что вы от меня хотите! Ещё раз!
Мы попробовали, а потом и ещё. Но, как мне кажется, ученику просто не хватает объёма резерва. А тренировать запас он, к сожалению, может только предельным насыщением ауры. Что приведёт парня к срыву, если я не буду контролировать весь процесс.
Так к моим обычным занятиям добавилась ежедневная прокачка моего ученика, пытаясь вывести его на другой уровень.
И, всё же, я уникальный зверёк: пришлось работать с учеником почти месяц, прежде чем случился долгожданный прорыв.
Мы находились в кабинете, я привычно прокачивал сквозь него силу, пока не ощутил, как энергия стала исчезать, и вместо затянутого тьмой силуэта не осталась чистая кожа и глаза. Я только завистливо вздохнул, смотря на это. Мне таким больше быть не светит.
— Благодарю!
Аяз буквально светился от счастья. Я же лишь устало попросил:
— Без меня ближайшие дни силу не прокачивай. Посмотрим за твоим самоконтролем. Свободен!
Ученик резко вскочил, поклонился и вылетел за дверь, оставив меня смотреть ему вслед.
Правильно ли поступаю? Нужен кто-то, способный держать в узде гвардию, да и случаи людей, решивших быстро стать сильнее, уже случались. А мне откровенно некогда всем этим заниматься.
Да и я больше не боюсь, что гвардейцы слетят с нарезки, если меня слишком долго не будет. Но такая сила — всегда искушение. И если сейчас я могу Аяза остановить, то что будет через год? Не знаю. Ведь он, в отличие, от меня, не уничтожал свой организм.
С сделав глоток кофе, я вернулся к новым измышлениям наших законодателей. Сегодня у меня тут проект закона о наказании за отказ изучать грамоту. Уже второй такой документ, кстати. Только оформлен намного тоньше, чем прошлый, в котором наказание написано прямым текстом.
Тот я не пропустил, а здесь всё интереснее. Называется это: «Подделка документов». Налоговое законодательство усложняется, требуются бумаги с каждого двора. Сейчас их без проблем заполняет самый грамотный, зачастую, тот самый учитель, что прислан в деревню. За небольшую мзду, конечно.
Новый закон перекроет такой заработок, ухудшив финансовое положение учителей, оставив им только жалование. Не такое уж и маленькое, к слову. И вроде как должен заставить учиться крестьян. Но гнетут меня сомнения… Впрочем, в случае чего, изменим закон. Как говорил один политик: «Над законами думают сотни людей, а как их обойти — миллионы». Так что подпишу.
Хмыкнув, я опять погрузился в бумаги. Посетовав про себя, что раз я сбросил со своих плеч груз работы с гвардией, то теперь просто появится больше времени на другую работу, а не для отдыха.
Как, в целом, и вышло. Неделя за неделей, я ездил по стране, побывав в каждом селе, разговаривал с людьми, разбирал творчество наших законодателей и финансовые отчёты. Детям исполнилось по два года, Элеонора и Фиона немного привыкли, что приходится меня делить. Немного выручает то, что они практически не пересекаются.
Страна вокруг менялась с каждым месяцем. В деревни медленно проникала автоматизация, а по строящимся дорогам побежали первые автомобили. Для крестьян небольшие грузовички слишком удобны и быстры, чтобы их игнорировать. Особенно когда продаются они островным хозяйствам сильно ниже себестоимости. Так же, как и большинство нашего оборудования.
Я предпочту создать спрос низкими ценами сразу, чем экономить деньги, которые и так некуда тратить. А потом, по мере развития технологий и конвейера, цена упадёт и так. Что удивляет, так это то, что в гонке технологий побеждает электрический транспорт. Его устройство проще, а магически улучшенные батареи дают сравнимый запас хода.
Даже новые корабли, предназначенные для мирной эксплуатации на островах, комплектуются электродвигателем. Но военные — дизельные, кто знает, что будет через десяток лет? Опыты по радио тоже дали результаты, потихоньку создают приёмник и передатчик. Там заодно пробуют одновременно смешать сигнал с магией и преобразователями цифрового сигнала.
Смешно, но моя попытка получить всё и сразу откладывает получение связи здесь и сейчас. Плюс, одновременно прорабатываются конечные устройства, вроде мобильных телефонов. Фиона видела, как оно работает в моих воспоминаниях, и решила попробовать. К чему это приведёт и когда — без понятия.
За минувшие года люди привыкли, что всё получается, им будет полезно набить своих собственных шишек, а не идти по проторенному земному пути.
Хотя случаются и довольно неприятные ситуации.
Я приехал на нефтяное месторождение, которое почти год не посещал, с удовольствием осматривая огромные насосы и перегонные колонны. Однако кое-что меня сильно смутило: далеко позади административных зданий виднелся огромный ангар.
Повернувшись к мявшемуся рядом Войцеху, удивлённо поднял бровь.
— Там показывать нужно, Бьёрн! Поехали!
Спустя пару минут машина остановилась возле циклопического строения. Честно сказать, я такого тут никогда не видел. Ангар в высоту метров семьдесят, и в длину не меньше двух сотен. Это сколько же металла они сюда извели? Ради чего?
— Потрясающе интересный проект, — тем временем распинался Войцех. — Мы сможем доставлять грузы и людей в любую точку мира!
Он открыл дверь, и мы вошли внутрь, где перед нами предстал частично собранный стальной и алюминиевый скелет, местами уже перекрытый внешней обшивкой. Я сжал губы, слушая бывшего кузнеца да осматривая строительные леса и огромные баки, которые должны в будущем заполнить лёгким газом изделие.
Эти психи строят дирижабль!
— Мы всё внимательно просчитали! Скорость будет не очень большая, но так как нет затрат на топливо для подъёмной силы, он будет способен держаться в воздухе месяцами и нести тонны груза! Можно перевозить множество людей и технику.
— Почему сразу такой здоровый? — прищурился я.
— Так нет смысла в маленьком! Тут чем больше, тем выгоднее. Мы построили небольшой образец для проверки концепции, до сих пор летает! И у нас всё получается, через полгода — полетит.
Войцех лучился оптимизмом, расхваливая дешевизну перевозок и объёмы. Рассказывал, с какими сложностями они столкнулись при просчёте корпуса, как маги проклинали кузнеца после того, как смогли оценить нагрузки на металл нескольких собранных секций дирижабля и пришлось несколько раз менять проект.
Потом к нам присоединился первый алхимик из Бродно, дополняя кузнеца. Им оказалось, что рассказать. Проект действительно сложный и интересный, я их понимаю. Но каждое их слово бесило меня всё сильнее и сильнее. Пока, в итоге, я не прервал мастеров:
— Газ какой? Водород?
— Да, Ваше Величество, — первым почуял проблемы алхимик.
— И делаете вы его, конечно, из попутных нефтяных газов…
— Это только однократная заправка! Потом он не будет требовать его, — отмахнулся Войцех.
Подойдя к раме дирижабля, я постучал по металлу костяшками пальцев. Алюминий. Далеко не везде, разумеется. Но несколько десятков тонн дефицитного металла они сюда влили…
Я даже не хочу считать, сколько в деньгах стоит проект. Больше меня интересует, насколько подобное затормозило другие, более приоритетные. Они ведь должны были заниматься газодобычей…
