Свинцовые волны принимают меня в свои объятия. Оглушают, смыкаются над головой. Сквозь толщу воды мерцают размытые звезды… Я устал, я так устал. Кто-то когда-то загадывал желание.
Тот, кто хотел, чтобы мы умерли вместе…
«Саша, живи!» — отчего-то недовольно звенит в голове голос друга, умершего вместо меня, прежде чем свет гаснет окончательно.
Малый ракетный крейсер «Сторожевой», или фрегат по классификации НАТО, подошел к месту боя через час после захвата. Опьяненные победой пираты даже не поняли, как на палубе появились вооружённые люди и в считанные секунды положили их лицом вниз. Командир штурмовой группы, Капитан Нестеренко, уже полчаса допрашивал их по очереди, но никакой женщины они не видели. Кроме двоих пассажиров, все члены команды были на месте.
Труп одного из пассажиров лежал на палубе у самого борта: бывшая когда-то белой, окровавленная рубашка была разодрана в клочья, спину прорешетили пули.
Целый рожок всадили, изверги. Капитан перевернул мужчину — довольно молодой человек, арабской, может, еврейской внешности. После допроса с пристрастием нашелся его убийца. Высокий могучий негр признался, что застиг мужчину и подростка в военной форме у борта, собирающимися бежать на их катере. Труп парнишки упал в море.
Опрошенный капитан и выживший кок показали, что парнишка в военной форме был молодой и очень красивой женщиной, которая мужественно сражалась с пиратами, в то время как команда попряталась в трюме. Гордость за соотечественницу и боль утраты сжимала сердце: капитан распорядился спустить на воду поисковые команды, чтобы достойно предать земле тело героической соотечественницы, из-за которой они сутки шли на предельной скорости.
Поиски до рассвета не дали успехов. Подняв в воздух вертолет, еще три часа летчики прочесывали огромный квадрат океана, но тоже без результатов. Капитан дал команду возвращаться на фрегат.
— А с этими что будем делать? — спросил лейтенант спецвзвода.
— Сдадим куда надо, начальство сориентируется. А сейчас заковать, как рабов, попарно, и на корабль.
Штурмовая команда стала покидать сухогруз, капитан Баниотис сердечно жал руку Нестеренко, обещая рассказать всему миру про подвиг русских.
Директор федеральной службы безопасности вызывал к себе Проскурнова. Кроме него, в кабинете находились его замы и заместитель директора службы внешней разведки. Когда генерал зашел, воцарилось молчание, которое нарушил директор:
— Виталий Иванович, два часа назад малый ракетный крейсер «Сторожевой» догнал сухогруз «Аусса», захваченный часом ранее сомалийскими пиратами. Корабль отбит, команда спасена.
— А Светлых Александр? — спросил Проскурнов, уже догадываясь об ответе.
— Убит, как и его спутник Бадр, гражданин Объединенных Арабских Эмиратов.
— Он гражданин Саудовской Аравии, — машинально исправил Проскурнов, облизывая высохшие от волнения губы.
— Светлых Александр тоже убит, но труп упал в море. Поиски его не увенчались успехом.
— А может, он выжил? — робко спросил генерал, вытирая пот: что-то сердце сегодня его беспокоило больше, чем обычно.
— Увы, Виталий Иванович, у нас есть признание пирата, убившего его и видевшего, как труп упал в океан. Мне жаль, но проект «Гендерфлюид» я закрываю. Позаботьтесь, чтобы наш агент на Базе была похоронена с надлежащими почестями. Вы свободны, Виталий Иванович, а с вами, господа, мы продолжим.
Проскурнов негнущимися пальцами закрыл за собой дверь: что он натворил! Парень, полный жизни, лежит на дне океана. Наверняка он так и не понял, что с ним произошло. Молодая девушка — в коме, ее судьба тоже решена. Самый перспективный за всю новую историю России проект «Гендерфлюид» закрыт, сотни миллионов долларов потрачены впустую.
— Не верю, — прошептал он и, схватившись за сердце от сильной боли, завалился набок под испуганные крики сослуживцев.
Ивар Рави
Гендерфлюид: Ваалан
Глава 1. Ночной улов
Стояла безлунная, тихая ночь. Сегодня Айман отплыл так далеко, как никогда. Где-то шумело, но где? Звуки над водой разносятся хорошо, расстояние определить практически невозможно. Это может быть и два километра и все двадцать, зависит от направления ветра. Айман раздумывал, выбирать улов, или рано. Он только отвлекся от собственных мыслей и от воспоминаний о не столь давнем цунами, когда почувствовал, что сеть, которую он тянул за лодкой, потяжелела…
Айман происходил из клана дарода, по преданию основанного переселенцами из Османской империи еще в пятнадцатом веке. Дарода отличались от сомалийцев цветом кожи: они были светлее. Они жили в маленьком городке Рас-Хафун, расположенный на мысе Хафун, далеко вдававшемся в море.
Отец Аймана Нури ловил рыбу до тех пор, пока подросший и окрепший сын не сменил его. Его дед, как и прадед, также занимались этим промыслом. Разумеется, Айман продолжил семейное дело, хоть становилось оно все тяжелее. Он, еще мальчиком, часто слышал рассказы деда, что во времена его юности рыба ловилась у самого берега. Потом грянула вторая мировая война, и рыбакам пришлось уплывать далеко в море.
Дед Аймана дожил до старости и умер, похороненный своим любящим сыном. Отец Аймана сейчас был уже стариком, как и его мать. Они еще не были немощными, но он был их единственным ребенком, что в сомалийской семье считалось чуть ли не проклятием. Его отец долго не мог собрать средства, чтобы жениться на любимой девушке, дочке местного муллы. Непосильным трудом, пропадая в море сутками, ему удалось скопить денег на свадьбу лишь к сорока годам. Его мать была всего на три года моложе отца. Поздний брак и последовавшие за ним долгие, трудные роды, когда ее, полуживую, отправили в больницу города Гумбах на операцию, привели к тому, что она уже не могла иметь детей.
Айман начал выбирать сеть. Та шла довольно тяжело, но характерных всплесков он не слышал. «Наверное, опять бочки из-под нефти или другой мусор», — морщась, подумал рыбак, травя понемногу. Порванная сеть — долгий ремонт и отсутствие добычи.
Что-то необычно мягкое ткнулось о борт лодки. Айман осветил свою добычу фонарем и отшатнулся: опутанное водорослями, на него смотрело человеческое, мертвенно бледное лицо. Показалось широкое плечо, обтянутое военной формой.
Аллах Всемогущий! Трясущимися руками он начал распутывать сеть, стараясь побыстрее избавиться от непрошенного гостя. Когда он почти уже заканчивал, труп выдохнул. Звук Айман слышал отчетливо, но даже если бы его обманул слух, то пузырьки воздуха на губах придумать сложно. Он вздрогнул и чуть не упал в холодное сомалийское течение, которое так играло рыбакам на руку: они спускались к северу, а с добычей часть пути проделывали по течению, экономя и топливо, и силы.
Осторожно, словно боясь, что руку обожжет, он пощупал пульс на ледяной шее незнакомца. Прошло около полуминуты, прежде чем он уловил слабое прерывистое биение. Айман, напрягшись, затащил полутруп в лодку. Парень оказался довольно высоким, одетым в камуфлированную военную форму, явно ему тесную. На ногах были кроссовки, показавшимися рыбаку очень маленькими при таком росте.
Первым делом парня надо было согреть. Рыбак торопливо начал расстегивать куртку и остолбенел.
— Субхан Аллах! — возглас сорвался при виде женского лифчика, висевшего на бретельках. — Неужели из этих?!
Айман оторопел. Ему ещё не приходилось видеть вживую тех, кого презрительно называли «баггерами». Он даже на минуту остановился, задумавшись, не совершает ли грех, спасая извращенца. Но человеколюбие взяло верх. Минуту спустя он уже был готов к тому, что увидел кружевные женские трусики, сняв которые, он осознал, что мужским достоинством парень был не обделен. Рыбак стянул кроссовки и увидел посиневшие, согнутые пальцы в обуви на несколько размеров меньше. Он начал растирать холодное тело начиная от ступней, гоня кровь выше, к сердцу, к голове.
