Врата Бездны. Тетралогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

Полминуты спустя один из боевых поясов и обе кобуры сменили своих владельцев. У одного из охранников я забрал и бейдж, который заодно работал как карта доступа, повесил его себе на шею.

Вызвал лифт, дождался, когда он спустится, вошёл в кабину и посмотрел на кнопки. Минус шестой, надо же, кто бы мог подумать…

Где может быть Ангелина? Да, скорее всего, где‑то на верхних, там, где клиника, занимается другими пациентами. А на каком это этаже?

Четвертый. Не знаю почему, но у меня возникла отчётливая уверенность, что это именно на четвертом. Именно эту кнопку я и нажал.

Кабина поехала вверх. Никто не так и не остановил, а когда она оказалась на четвертом, двери распахнулись сами собой. Я увидел двоих охранников, вскинул пистолет, навёл его на правого, и дважды спустил курок, посылая обе пули в область сердца.

Чуть сместился в сторону, спрятавшись в углу, за толстой лифтовой дверью. Снаружи послышалась пара выстрелов, пули пробили декоративные панели из композита под натуральное дерево, которым были обиты стенки кабины.

Я высунулся, выстрелил в него, и попал точно в голову, выпустив в воздух фонтан из крови, костной крошки и мозгового вещества. Уж не знаю, какими пулями снаряжали свои стволы местные охранники, но это явно не стандартный армейский патрон ПСТ ГЖ. А что‑то коммерческое и очень веселое.

Выбравшись из лифта, я двинулся дальше. У меня не было ни мини‑карты с маршрутом, ни каких‑нибудь указателей, я даже примерного понятия не имел о планировке этажа. Но я знал, что иду правильно.

Дверь рядом со мной распахнулась, и из нее вышел врач, самый обычный, в медицинском халате. Разве что у этого оптика была другой: вместо двух глаз оказались установлены сразу четыре. Возможно, для того, чтобы расширить поле зрения, а может быть, чтобы пользоваться не цифровым зумом, который, так или иначе портит картинку, а оптическим. В случае, если ты работаешь с мелкими сосудами или нервами, это может быть важно.

Увидев меня, он резко остановился, поднял руки, выронив на пол планшет, в котором ковырялся. Я махнул стволом пистолета, мол, давай обратно. От тут же скрылся с моих глаз, я даже услышал писк заблокировавшегося замка.

Я не убиваю невиновных, если они не встают у меня на пути. Охранники тоже ни в чем не виноваты и делают свою работу, но они – солдаты. А солдаты убивают других солдат. А я – тоже из таких, пусть и веду персональную, индивидуальную войну со всем гребаным миром.

Из‑за поворота послышались шаги, я рванулся вперёд, спрятался за кулером с водой. От пуль от меня не укроет, а вот с глаз спрячет. Ненадолго, но эта маскировка сработает.

Выбежали двое, но в форме охраны только один, второй – в строгом костюме. Пиджак. Только вот пистолеты в руках у обоих, да у корпората ещё и дорогой, пафосный, с инкрустацией черненого серебра. Так что подлежат ликвидации оба.

Я резко высунулся из‑за своего укрытия, навёл ствол пистолета на первого, утопил спуск, тут же перевел на второго и снова выстрелил.

Два трупа упали на пол, причем, второй так вообще с копыт сверзился очень громко, со стуком.

Дорога напомнила мне то, как я продвигался к резиденции Ублюдка, оставляя за собой трупы и стреляные гильзы. Врагов там было много, очень много, тут меньше.

Дверь справа от меня резко распахнулась, и на меня набросился ещё один охранник, вооруженный почему‑то дубинкой. Он дважды махнул ей крест‑накрест, пытаясь задеть меня, но я оба раза уклонился, а потом контратаковал: врезал ему в грудь плечом, а когда он ударился о стену, дважды выстрелил в голову.

Из‑за угла тут же выскочили ещё двое, и я, подхватив труп охранника, прижал его к себе, развернул в сторону врагов, прикрываясь им.

Они успели выстрелить четыре раза, и все пули попали в спину моего живого, а точнее уже мертвого, щита. Одна даже пробила его насквозь и ударила мне в живот, но подкожная броня успешно сдержала ее. Снять ее, не свежевав меня полностью, было нельзя, да и не рискнули они, потому что такое можно не пережить. Либо почки отвалятся, либо сепсис схватишь, какими бы антибиотиками тебя не пичкали бы.

Я выстрелил дважды в грудь правому, но он только отшатнулся и остался стоять на ногах. Ага, очевидно, тоже с броней. Тогда я поднял ствол выше и спустил курок.

Его голова дернулась назад, и он рухнул на пол. Второй попытался, было, спрятаться обратно за углом, но я всадил ему пулю в коленную чашечку, а когда он рухнул, добил двумя выстрелами в грудь.

Отпустив свой живой щит, я отметил то, что моя одежда покрылась кровавыми отметинами. И впервые за долгое время я вижу на себе красную, даже алую, кровь. Не черную демоническую, а человеческую, именно такой, какая она должна быть.

Нажатием на кнопку я выбросил магазин, вставил новый и двинулся дальше. Наитие подсказало мне, что тут нужно свернуть, что я и проделал, после чего продолжил движение.

Скоро коридор упёрся в дверь.

Какое‑то наитие тащило меня именно в эту дверь. Как будто тянуло за руку. Я не знаю, может быть, Сатана открыл во мне скрытую способность, может быть, каждый из нас теперь всегда будет знать, где находится другой. Я даже не думал, и не предполагал, я был именно уверен, что она находится там.

Из‑за угла высунулся очередной охранник, вооруженный дробовиком.

Уже успели похватать оружие из комнаты арсенала? Да и черт с ним, они меня все равно не остановят.

Грохнул выстрел, и мужик в форме повалился на пол, заливая его кровью. Попытался подняться, всё‑таки направить на меня ствол своего оружия, но вторая пуля, точно между глаз, его уже успокоила. Навсегда.

До двери оставалось несколько шагов, я даже не стал наклоняться и подбирать дробовика. Чтобы выбраться отсюда, мне хватит и пистолета.

Подошёл к двери, нажал на кнопку открытия сбоку и вошёл в большое и светлое помещение. Тут находилось множество рабочих станций, стояли столики, а пространство между ними оказалось ограждено стеклянными стенками.

Мне никогда не приходилось видеть ординаторскую, но то, что она выглядит, как опен‑спейс, это достаточно логично и удобно. Наверное.

– Всем на пол, живо! – проревел я, вскидывая пистолет и дважды стреляя в потолок. – Ну!

Доктора, которых тут было едва с десяток, повалились на пол, стали забиваться под столы. Все, кроме одной. Вот на нее‑то я и обратил внимание.

Мир вдруг затих где‑то вдали, звуки будто пропали, все мое внимание приковала она, сидевшая за столом и что‑то набирающая на клавиатуре. На ней был халат, на шее висел вполне себе современный цифровой стетофонендоскоп, или как там эта штука называется, длинные кудрявые волосы оказались собраны в две аккуратные косы.

– Молодой? – спросила она.

– Ангелина? – вопросом на вопрос ответил я.

– Ты смог встать? – почему‑то она этому удивилась.

Неужели она не помнит? Не помнит того, что мы вместе пережили в аду? Но ведь… Сатана обещал, что вернёт в реальный мир нас обоих, что мы будем помнить друг о друге и сойдёмся. И вот я тут, а она действительно не помнит обо мне?

– Да, – кивнул я. – Я тебя люблю. Пойдешь со мной?

Ее карие глаза пристально посмотрели в мои, а щеки чуть порозовели. Совсем немного, но я был уверен, что они сейчас горят огнем.

– Да, – ответила она.

Встала из‑за стола, сделала шаг ко мне, а потом прильнула своими губами к моим. И одновременно с этим стекла во всем зале взорвались, разлетелись на крошево. Внутри ворвалось около двух десятков человек, все в черной полувоенной униформе. Я даже успел заметить шеврон с оскалившейся волчьей головой на плече у одного из них.

Только не это!

Я схватил девушку за плечо, спрятал ее за собой, вскинул пистолет, прицелившись в ближайшего из «Волков», и в этот момент меня достали очередью с противоположного конца зала. Меня крутануло на месте, и я упал на спину, уставившись на потолок. Свет ртутных ламп слепил.

А секунду спустя разряд боли пронзил свое тело, и мир погас.

***

Не знаю, сколько времени я провел в великом Ничто, может быть час, а возможно, что и вечность. Однако, скоро я услышал уже знакомый голос: