Лето, пляж, зомби. Окталогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

– Да, – кивнул я. – На то чтобы дань собрать, размениваться не стали бы. Вот только новые придут. А сюда… Надо людей набирать, чтобы было кому воевать. Пять десятков мы вооружить сможем.

– А тут поселить можно сотни полторы‑две, – он пожал плечами. – Причем с относительным комфортом. Защиту обеспечить и нормально будет.

– Ладно, – решил я. – Пошли по домам прошвырнемся, посмотрим, что и как там.

– Подождем, – ответил он. – Сейчас административный проверят, заберем ключи, и пусть остальные смотрят. А мы с тобой с пленным должны поговорить. Ты ведь его пытать будешь, так?

– Почему я? – я не удивился, скорее с иронией спросил.

– Потому что только ты из нас всех людей допрашивать умеешь, – ответил он. – А я послушаю, а если что с наводящими вопросами помогу.

Мы вышли на улицу, и он достал пачку сигарет и сунул одну в зубы. Я видел раньше, что он курил, да и заметил, что пачка была частично кровью заляпана. Похоже, что с кого‑то из убитых «Воронов» снял.

– Я редко курю, – сказал он. – Но сейчас подумать надо, да и после боя хочется, до сих пор потряхивает. В меня же три раза попали, грудь болит.

– Ребра не сломали? – уточнил я.

– Не, – он покачал головой. – Плита хорошая. Там же «Гранит»?

– Ага, – кивнул я.

– Ну тогда понятное дело. Будешь?

Я отказался. Не курю. По обстоятельствам можно, если за компанию, но сейчас не тот случай. И мы двинулись в сторону административного корпуса, как раз, когда из него выходили остальные.

– Чисто, – проговорил за всех Иван. – Ни людей, ни зомби. Только слой пыли везде в палец толщиной, да фикусы высохшие в горшках, вот и все.

– Отлично, – кивнул я. – Там ключей не видели?

– Видели, да, – подтвердил он. – Взяли и проверили все комнаты. Но там еще есть.

– Проверьте остальные помещения, убедитесь, что никого нет, – сказал я и повернулся к машине. – А мы пока с пленным побеседуем.

На то, чтобы затащить раненого Ворона в помещение, много времени не ушло. Он даже лягаться попробовал, но я пару раз пнул его в живот, а потом еще раз, но уже легонько, по раненой ноге. И тот затих. Похоже, что понял, что мы его вовсе не на дружескую беседу вывезли.

Затащили в здание, в первую попавшуюся комнату, которая оказалась медпунктом. Ну да, раз лагерь оздоровительный, то тут должны всем рост‑вес мерить и прочие характеристики и показатели. Чтобы было потом о чем отсчитаться.

Плюсом помещения было то, что стены оказались покрыты плиткой, а пол – линолеумом. А еще я заметил какое‑то ощущение «больничного холодка». Описать я его не смог бы, странным оно было, но примерно то же я ощутил, когда очнулся в госпитале. Но не в ЦРБ Судака, там‑то было как раз очень жарко.

Наклонившись над пленным, я вытащил боевой нож и одним движением разрезал веревку. Отец ему там узлов на затылке наделал – за полчаса не распутать, так что придется вот так. А потом вытащил у него изо рта тряпку.

– Вам пиздец! – выплюнул «Ворон», едва к нему вернулась возможность разговаривать. – Вас всех найдут и убьют, поняли?!

Я, недолго думая, ткнул его пальцем в область раны, там, где по бинту расплывалось кровавое пятно. Пленный тут же закричал, принялся биться, но веревки не особо давали ему двигаться. Я надавил еще раз, а потом влепил ему хлесткую пощечину, такую, что голова метнулась в сторону.

– Пока что счет в нашу пользу, – проговорил я. – Три десятка ваших кони двинули, а у нас ни одного раненого.

А потом схватил его за лицо, сжимая челюсть, посмотрел в глаза и добавил:

– Сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать мне, понял? Если мне покажется, что ты врешь, вот он, – я кивнул на Ильяса, – будет отрезать тебе разные части тела. Начнем с пальцев на ногах, потом поднимемся выше. Ты меня понял?

– Да пошел ты, – ответил он.

– Срежь с него ботинок, – я протянул нож татарину.

Подыграет он мне? Не знаю. Будем надеяться, что да.

– Зачем срезать‑то? – удивился Ильяс. – Ботинки хорошие, пригодиться еще могут. Так сниму.

Он принялся расшнуровывать ботинки. Бандит попытался лягнуть его, но я просто улегся сверху, придавливая ноги к полу. Так что скоро Ильяс справился. Запахло прелыми носками. Ну, это нормально, когда весь день в обуви ходишь, да еще и в такой, провонять все вообще не удивительно. Ультрафиолетовая сушка только помогает, да ее сейчас запитывать не от чего. Не ресурс генераторов же на нее тратить.

– Что дальше? – спросил Ильяс.

– Отрежь ему палец на ноге, – сказал я.

– Э… – проговорил «Ворон». – Не надо, а?

– Ну так ответь на вопросы, – пожал я плечами. – Зачем нам тебя пытать, если ты без этого все расскажешь?

– А вы кто такие‑то? – он вдруг начал задавать вопросы в ответ. – Зачем на конвой напали?

– Ты серьезно? – вопросом на вопрос ответил я. – Тут мы задаем вопросы. Отрежь ему палец, сперва мизинец.

Ильяс поднес нос к стопе парня, подождал секунду, потом поднял голову и посмотрел на меня. Покачал головой. Значит, не сможет. Странное дело – убить человека ему легко, а вот попытать немного – уже проблема. Никогда такого не понимал. Но это, наверное, не чистоплюйство, это что‑то другое.

Это я так глубоко за гранью, что мне уже без разницы. Думаю, я бы и женщину смог бы пытать. Ребенка нет, вряд ли. А уж здорового и крепкого мужика тем более способен, особенно если учесть, что я знаю, кто он такой, и в курсе, чем они занимаются.

– Тогда держи его, – сказал я. – За ноги держи, чтобы не брыкался. И нож давай сюда.

Протянул руку и забрал клинок. Ильяс подошел, навалился на бандита, мешая ему подняться, а я поднес лезвие пальцу бандита. Пока к мизинцу. Отрезанный мизинец – это вообще ерунда, поболит и перестанет. Даже ходить мешать не будет. А вот если остальные…

– Слушай, давай по‑человечески поговорим, а? – затараторил бандит. – Чего вы сразу так? Налетели непонятно откуда, перебили всех, броневик наш сожгли. Можем ведь добазариться.

– Как зовут? – спросил я, посмотрев ему в глаза.

– Сухим погнали, – ответил он.

– Как к «Воронам» попал? – уточнил я.

– Мы в ИК в Керчи сидели, когда все началось. Приехал Мансур с его парнями. Блатных всех сразу в расход пустили, а нам, мужикам, предложили на них работать. Новый порядок строить.

Меня взяла злость. Я ведь понимал, что на наш конвой, скорее всего, напали бывшие зеки. Там, у моста. И теперь даже понятно становится, откуда у них оружие и прочее. «Вороны» как раз и дали. И они убили всех моих товарищей.

Но вида я не подал, удержал злобу внутри себя. Нужно его допросить, а потом все равно в расход пущу.

– И за что сидел?

– Разбой.

– Ну вот, и что, ты теперь хочешь, чтобы я с тобой, разбойником, нормально разговаривал? – я усмехнулся.

– Так это…

– Давай так, Сухой, – сказал я. – Ты отвечаешь мне на вопросы прямо и честно, не пытаешься юлить. А я тогда не стану тебя резать.

– Отпустите?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Смотря, что интересного расскажешь.

– Ну спрашивай, – проговорил он. – Давишь‑давишь, а ни одного конкретного вопроса так и не задал.

А вот это уже совсем не дружеский разговор будет, а совсем даже наоборот, жесткий допрос. Так что есть возможность проверить информацию, которую мне дал Фред, выяснить, был ли его пьяный треп правдой. Он ведь мог приукрасить. А то и специально напиздеть, чтобы напугать немного и склонить к сотрудничеству.

– Сколько вас? – спросил я и добавил. – В смысле «Воронов».

– Всего? – уточнил он.

– Нет, блядь… Естественно всего.

– Я не знаю, – он пожал плечами. – У нас разные команды, я со всеми не знаком. Порознь друг от друга работаем.

– Хотя бы примерно прикинуть же можешь?

– Тысячи полторы‑две, – сказал он. – Но больше становится. Новые и новые люди прибиваются периодически.

Ну, это более‑менее соответствовало тому, что Фред сказал. И наверняка не только новые люди прибиваются, но и старые гибнут. Вот, например, в конвое их три десятка было, то есть уже на тридцать человек меньше. А перебьем тех, что в деревне сидят, так еще на полтора меньше станет.