"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Тарханов Влад

— В общем так, Миша, вызывает меня на днях товарищ Сталин.

При этих словах я напрягся. Очень здорово так напрягся.

— Рассказал он мне забавную историю. Оказывается, один гражданин утверждает, что Троцкого надо убить. Очень надо. Проявил инициативу этот товарищ. А знаешь, что бывает с инициатором?

— Инициатива всегда имеет инициатора… — мрачно отшучиваюсь, а что еще тут

скажешь? Конечно, такое дело организовать как раз по профилю Артура, только почему о деле такой важности со мной говорит Артузов, а не Менжинский или Ягода? Вот тебе и вопрос на раздумье.

— Как как ты сказал? Инициатива имеет инициатора? Хм. смешно. В общем, принято решение, от Троцкого избавиться.

— И зачем ты мне это рассказываешь?

Спрашиваю, а у самого очень-очень нехорошие предчувствия появляются.

— Ну, потому что ты, Миша, этим и займёшься.

— Блядь, Артур, у вас что, работники ножа и топора закончились?

Это у меня такое с языка сорвалось, я его себе чуть не прикусил, когда понял, что сморозил, вот только Артузов на меня посмотрел совершенно спокойно, видимо, такую реакцию и ожидал. А что вы хотели, я ведь не Пьер Ришар, я колоть зонтиком Троцкого не буду. Это будет слишком очевидно!

— А кто такой Пьер Ришар?

Б.дь! Я, получается, это всё вслух подумал? Или же последние две фразы?

— Это герой какого-то французского писателя, вот только мог ошибаться, не точно запомнил, а вот то, что он убивал своего врага при помощи зонтика, в котором был цианид, это я помню более-менее точно.

— Хм. интересная схема, надо будет запомнить. Вот только это точно не твоя схема. Тебе уже препарат разработали. Как и что делать — расскажу, но гарантирую, что смерть наступит не сразу, дней через пять-шесть, так что к тебе никаких вопросов ни у кого не будет.

Мы выпили. Молча.

— Я понимаю так, что ты согласен?

— Артур, у меня разве есть возможность отказаться?

— Ну ты сам всё понимаешь.

Интеллектуал хренов! Конечно, есть у меня выбор: сразу в могилу или провести операцию и тогда уже. Как руководство решит.

— Артур, кто в курсе этой операции?

— Три человека: ты, я и ОН. Всё, что нужно, получишь через меня. Легенду надо продумать. Очень качественно. Тебя Лев должен принять. Он твою статью запомнил, зуб даю. Любит, гад, когда им восхищаются. Но. за ним следят. Сам понимаешь, ты должен проскочить между каплями дождя и при этом не обмочиться.

— Ага. Хороший ты человек, Артур, но всё-таки порядочную свинью мне подсовываешь.

— Инициатива что? имеет инициатора, так что сам нарвался. Миша, всё сам.

Глава двенадцатая. Тайны кремлевских старцев

Москва. Кремль.

11 марта 1932 года

Эту операцию решено было провести в ночь с десятого на одиннадцатое марта. В десять часов вечера Сталин в сопровождении Молотова и Ворошилова спустились по лестнице в подвал, в котором располагались склады хозяйственного отдела Кремля. У дверей их ждал Власик, с ним рядом стоял какой-то совершенно невзрачный тип с набором инструментов в небольшом чемоданчике. Это был слесарь с одной из московских мастерских, ранее -известный медвежатник, вот только сейчас стал стар, работы по основной специальности (серьезной работы) не стало, когда ликвидировали нэпманов, а рисковать из-за мелочевки не хотелось. Поэтому старый вор устроился слесарем, работал вполне официально, а то, что на жизнь он имел, так это было его личное дело.

Власик достал ключ, аккуратно снял печать, которой была защищена входная дверь, потом другим ключом открыл противно скрипнувшую металлическую решетку. Сталин от неожиданного и неприятного звука даже вздрогнул. Впрочем, не он один. Совершенно спокойным был только вот этот старый «рабочий», впрочем, это был не легендарный «Адмирал Нельсон», и в криминальной среде он был известен намного меньше. В общем, ему понадобилось пол часа, чтобы вскрыть тот несгораемый шкаф, который был вытащен из кабинета Свердлова после его смерти.

Когда из сейфа стали выкладывать золотые царские червонцы, Молотов только хмыкнул, но потом уже хмыкнул Ворошилов — в небольших мешочках нашлись драгоценные камни и ювелирные изделия, в том числе брильянты весьма искусной огранки. И только Сталин сохранял абсолютное спокойствие. Хотя ему тоже было из-за чего волноваться, как минимум, решалась судьба двух людей. «Пророка» Михаила Кольцова и товарища Ягоды. Как говорили на уроке литературы, а теперь вопрос на засыпку: про что был четвертый сон Веры Павловны? Оставил Кольцов Сталину описание еще одного сна. И в этом сне приводился такой документ:

Сов. секретно.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)

тов.С Т А Л И Н У

На инвентарных складах коменданта Московского Кремля хранился в запертом виде несгораемый шкаф покойного Якова Михайловича Свердлова. Ключи от шкафа были утеряны.

26 июля с/г. этот шкаф был нами вскрыт и в нем оказалось:

1. Золотых монет царской чеканки на сумму сто восемь тысяч пятьсот двадцать пять ( 108.525 ) рублей.

2. Золотых изделий, многие из которых с драгоценными камнями семьсот пять (705) предметов.

3. Семь чистых бланков паспортов царского образца.

4. Семь паспортов заполненных на следующие имена:

а) Свердлова Якова Михайловича,

б) Гуревич Цецилии-Ольги,

в) Григорьевой Екатерины Сергеевны,

г) княгини Барятинской Елены Михайловны,

д) Ползикова Сергея Константиновича,

е) Романюк Анны Павловны,

ж) Кленочкина Ивана Григорьевича.

5. Годичный паспорт на имя Горена Адама Антоновича.

6. Немецкий паспорт на имя Сталь Елены.

Кроме того обнаружено кредитных царских билетов всего на семьсот пятьдесят тысяч ( 750.000 ) рублей.

Подробная опись золотым изделиям производится со специалистами.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Подпись (Ягода)

27 июля 1935 г.

№ 56568

Пока Власик пересчитывал монеты, золотые пятерки и десятки, Сталина заинтересовала папка с документами, которая лежала на второй полке сейфа и была заложена стопками с кредитными билетами. Сталин эту папку достал, в ней лежали паспорта, нет, не царские. Бланки царских паспортов лежали отдельно, рядом с купюрами, которых должно было быть на семьсот пятьдесят тысяч рублей. А в папке были семь заполненных паспортов, но вот кроме них были еще и бумаги. А вот о них Ягода не сообщал. Сталин грустно усмехнулся. Всё-таки, Ягода был человеком Свердлова, а не его, Сталина, он уничтожил документы, которые Яков неосторожно оставил, и которые открывали его связи с очень серьезными представителями капитала на Западе. Теперь ставало ясно, в какую прорву уходили драгоценности, конфискованные советской властью у буржуазии. И ключевой фигурой этих всех круговращений оказывался старший брат Свердлова, Зиновий Пешков, приемный сын Максима Горького.

Яков и его семейка сыграли довольно серьезную роль в революции, через них осуществлялось финансирование не только большевиков, но и левых эсеров, самой боевой и самой экстремистской части революционных отрядов. Роль английского и французского капитала в делах революции была хорошо известна тем, кто стоял у руля партии. Свердлов был талантливым организатором, даже покушение на Ленина организовал так, чтобы замести все следы. Вот только против него играли такие же зубры подпольной борьбы. Если вы думаете, что хоть кто-то поверил в то, что полуслепая Фанни Каплан стреляла в Ильича и попала в него… Ерунда. Свердлов тогда сам себя выдал, слишком резко стал перебирать на себя властные полномочия. Ну а потом нужные люди всё сложили. Ленин сделал выводы. Арестовали Свердлова во время его поездки в Харьков. Там провозглашали создание УССР. Событие важное, для нашего государства знаковое. Ну а потом его изолировали на квартире, объявив об испанке. Ленин никогда не рассказывал, о чём они говорили со Свердловым, когда он приехал к арестованному. Но на следующий день Якова-Аарона Моисеевича Свердлова не стало. Но к большим деньгам были причастны и братья Свердлова: Зиновий Пешков, старший брат, будучи во Франции и США имел тесные связи с еврейскими банковскими кругами, теми же Ротшильдами и Рокфеллерами. Младший брат, Вениамин руководил банком в США, а потом почему-то перебрался в СССР. Прочитав эти бумаги, Сталин понял, почему. Веня стал контролером, человеком, который подсчитывал, направлял и раскидывал финансовые потоки, уходящие к американским (в первую очередь) банкирам. А у жены Якова, Клавдии хранился «алмазный фонд Политбюро» — неприкосновенный запас на случай краха революции.