Ультраскип (СИ) - Толстов Михаил Сергеевич

— Все мы смертны, это неизбежный финал.

— Если бы. Эти браслеты плотно закрепляются на руке. Если начинается мутация, то они падают сами собой. Мы договорились, что если кто-то из нас умирает своей смертью, то жетоны уничтожаются, а если нет, то остаются на видном месте как предупреждение, что на свободе находится крайне умный и опасный мутант.

— И сколько пациентов уже сошло с ума? Как я понимаю, должен был остаться хотя бы один, который принёс браслеты сюда.

— А здесь ещё одна странность, Артур. Здесь все пять жетонов.

— Ага, понятно, вот и ещё одна цепочка миссий. Нам нужно будет устранить всех мутантов и потом узнать, что с ними произошло на самом деле.

— Цепочка миссий? Это твоя очередная неуместная шутка?

— Нет, я не хотел сказать ничего обидного, Касемчик. Я говорил на полном серьёзе. У меня такое ощущение, что всё складывается как в компьютерной игре, что создатели шоу из Акрополиса срежиссировали наши приключения. Это всё развитие сюжета, перед нами открывается новая карта уровней и новые задания. Но обычно в играх с открытым миром делают несколько сюжетных веток. Например, у нас сейчас есть история про Рэнкота, изгнанных и твоя с мутантами. Скорей всего потом, когда мы будем проходить задания и раскрывать подробности, мы перейдём к новым историям, среди которых должна быть и история Николь Хорн. Сюжетные ветки могут быть независимы, а могут тесно переплетаться, они проведут нас по уровням, раскроют всю карту, а потом начнут схлопываться, чтобы привести к кульминации путешествия. Обычно в играх для этого используют глобальный обман, сюжетный поворот, который переворачивает всю доску с фигурами. Например, главный герой пытается свергнуть тирана, прилагает усилия, сворачивает горы, а потом оказывается, что его обманули и использовали другие тираны и всё это было бессмысленно. И вот потом начинается как бы второе дыхание игры. Что нужно, наконец, взяться за ум и сделать всё правильно.

Касем посмотрел на своего собеседника и ухмыльнулся:

— Жизнь следует за вымыслом.

— Что это значит?

— Реальность можно объяснить разными шаблонами, Артур. Я и сам много раз ловил себя на мысли, что смотрю на мир, как на исследования. Потому что я учёный и постоянно занимался этими самыми исследованиями. Это мой привычный инструментарий систематизации информации. Куда бы я ни шёл, где бы ни оказался, я обнаруживал, что жизнь как бы подкидывает мне очередную возможность для исследований. Вот очередные пациенты, подопытные и биоматериалы… И вся наша цивилизация это тоже большие коллективные исследования и самоисследования. Кто-то изучает архитектуру и материаловедение, а кто-то социальную инженерию. Да и сама вселенная это тоже исследования Бога, вот он запустил процесс и исследует, что получилось. И знаешь, что объединяет твой шаблон и мой?

— Ума не приложу, если честно!

— Что мы их не проверяем на прочность, Артур. Вот мы увидели паззл, который подходит к нашей картине и радуемся, что всё сходится. А на все остальные фрагменты даже не обращаем внимания. Большинство людей даже не пробует составить другие альтернативные картины и сравнить их на правдоподобность. Вот какая из них лучше предсказывает будущее? Какая из них может принести больше пользы? На мой взгляд, всё это бесполезные забавы, отвлекающие от тяжёлой окружающей действительности. Говоришь, что вот это всё сюжетные цепочки? Наш разум по своей природе превращает хаос в порядок, он отбрасывает лишнее и случайное, чтобы выделить из оставшихся фрагментов простую суть. Интеллект — это способность моделировать. Ты представляешь этот мир в виде игры, и постфактум выбрасываешь из памяти всё, что не похоже на сюжетные цепочки миссий. К счастью для тебя, благодаря причинно-следственным связям, наша жизнь позволяет сделать такие грубые допущения. Вот и весь секрет.

Артур Брум поднял палец вверх, чтобы возразить, а потом заметил, что за ним наблюдает робот Санчо. В этот момент он вспомнил про уловку 22, что если он не будет воспринимать окружающую реальность как боевую операцию, то с него спишут 10000 очков опыта. Поэтому Брум с охотой согласился с учёным:

— Ну если наша жизнь и раньше была похоже на игру, то ничего не имею против.

— Вот и отлично. Думаю, мы здесь уже изрядно задержались. Нам лучше успеть до твоего технооазиса до темна.

— Да, конечно, готовься отъезжать, а я пока закончу одно маленькое дельце.

Брум до разговора с Касемом изучал странные числа, выдолбленные уже знакомым почерком Рэнкота. Первый набор цифр обозначал код, который использовался в радиоэфире: 0019, который расшифровывался как «множество смертельных и неопределённых угроз». А за вторым числом скрывалась радиочастота и пароль для маячка-закладки. Это было хитрое устройство, используемое ветеранами прошлых войн, если нужно было оставить послание своим на долгое время, то они зарывали его в землю и оставляли где-нибудь подсказку, как с ним связаться. Устройство было полностью герметичным и могло пролежать не одно столетие, в нём не было никаких элементов питания, но оно могло принимать энергию от радиоволн, чтобы потом вернуть сигнал с информацией в ответ. Такой способ связи был не очень эффективным и Бруму пришлось подождать, пока его технодоспехи соберут весь пакет с данными.

Чтобы не тратить время, Брум вернулся в броневик и запустил режим авточтения. Пока он ехал в сторону технооазиса 19, компьютер в его костюме стал воспроизводить послание от Рэнкота своим механическим голосом:

— Это дневник Макса Рэнкота, запись № 1. Я бывший солдат армии Акрополиса, я самовольно оставил службу и отправился на поиски Николь Хорн, чтобы излечиться от последствий употребления препарата Ультраскип. Я вынужден признать, что моё состояние изменяется не в лучшую сторону, у меня стали происходить вспышки гнева, иногда мне кажется, что я вижу кошмарный сон, а потом понимаю, что сам являюсь его создателем. Возможно всему виной ломка и продолжающаяся изоляция от общества. Вначале я потерял Акрополис, потом свой взвод, потом своего робота-помощника, потом даже возможность поговорить с кем-нибудь. Другие дезертиры все ещё принимают Ультраскип, они не могут разделить мою боль, они инстинктивно хотят отдалиться от меня. Поэтому я был вынужден начать вести этот дневник, с его помощью я как бы объединяюсь с тем нормальным человеком, который может его прочесть в будущем. Вокруг меня смерть. Смерть в самых разных формах и проявлениях. И чего скрывать, я тоже носитель смерти для окружающих. Мне все ещё попадаются поселения дикарей, которые тщетно пытаются заполучить ещё немного песка для своих песочных часов. Но я не тот, кто может дать даже крупицу. В какой-то степени мне жалко их уничтожать, но я считаю, что так надо — они распространяют заразу, позволяют ей мутировать и размножаться. Я считаю, что приказ о ликвидации биологических угроз всё ещё имеет смысл. В этих краях я обнаружил крупное и развитое поселение изгоев, они обосновались в мёртвом городе и завозят туда всех пойманных рабов. Все, кто хочет найти лучшую жизнь на севере, в конечном счёте попадают в этот концлагерь. Вокруг висят таблички: «Мёртвые должны служить живым». Кажется я знаю, что это значит. Во время великой войны эту местность забросали грязными радиоактивными бомбами и экспериментальным нейтронным оружием. Уровень излучения там такой, что даже бактерии белой чумы не смогли прижиться. Предполагаю, что изгнанные обещают простым смертным избавление от заразы, нужно лишь пройти «испытание» и остаться в живых. Очередная безумная иллюзия, проще обмануть дьявола, чем вытянуть счастливый билет в этой лотереи. Я чувствую здесь подвох, изгнанные слишком хорошо экипированы и вооружены, они ходят в костюмах с защитой от радиации и с продвинутыми сканерами излучения. Возможно за всем этим стоит кто-то из совета старейшин Акрополиса, это плоды старого предательства или что-то в этом духе. Я не рискнул проникнуть в город через парадную дверь, так как у изгнанных есть даже свои беспилотники, и они могли меня запросто обнаружить. Некоторые из бывших солдат Акрополиса пытались выйти с ними на связь, но их ждал нерадушный приём. Изгнанным нужны наши технодоспехи, но не наши жизни. Я попробовал обойти город с запада, но снова обнаружил высокую активность изгнанных. Раньше там находился крупный транспортный узел, морской порт, стык железных дорог и промышленная зона. По всей видимости изгнанные разбирают старые завалы в поисках ресурсов и техники. Поэтому я отправляюсь на восток, судя по старым картам и последним разведданным, там находится целая долина, отравленная грязными радиоактивными бомбами. До меня дошли удивительные слухи, что там, якобы, проживает племя туземцев, семейство Вурхиз, которое приспособилось к высокому уровню излучения, и что они разводят мутантов как домашнюю скотину и используют против чужаков. Не знаю, насколько это всё правда, но в любом случае меня вряд ли ожидает спокойная прогулка по девственно чистому лесу. У меня осталось ещё пять радиомаячков, я постараюсь оставить их на видном месте среди других каменных идолов на той же частоте. Почему-то меня радует мысль, что эта информация может хоть кому-то пригодиться.