– Этого я не знаю, – вздохнул Седар. – Это и для нас осталось секретом.
– Зато я могу предположить, – робко сказала Ноэль. Она почти все делала робко, но не потому, что была не уверена в своих словах, а в силу характера. Кого-то это раздражало, а Оудену даже нравилось. Как странно наблюдать, что в могущественном существе осталось что-то настолько наивное и трогательное! – Ящеры – рабы своих инстинктов. Сначала инстинкт велел им уйти, потому что они знали: здесь им переродиться не дадут. Но все указывает на то, что ящер – это истинная, то есть, конечная форма мера. Дальше перевоплощаться уже не нужно. Как только этот вопрос был снят, в их сознании наступал относительный покой. Вот только это сознание было измененным, не способным на полноценную память или сложные мысли. Оставалось самое базовое.
– Такое, как возвращение домой? – предположила Лукия.
– Вот именно. Животные возвращаются в норы. Люди идут домой. Тут две половины личности ящеров были в гармонии.
Их человеческий мозг сохранился в достаточной степени, чтобы помнить, что такое дом, где он. Но больше они ничего не могли. Они тупо лезли на корабль, не осознавая до конца, какое разрушение это приносит, не замечая, что они убивают и калечат людей.
Вероятнее всего, они и сами не знали, чего хотят, что будут делать, если им позволят свободно перемещаться там. Им и не довелось узнать. У них на пути всегда появлялось серьезное препятствие – люди.
Сражение длилось до тех пор, пока ящерам не удавалось причинить серьезную боль – или убить, как при последнем их появлении. Тогда инстинкт самосохранения брал верх, и они отступали. Но как только раны заживали, их короткая память переставала ассоциировать боль с кораблем, и они снова пускались в погоню.
Оуден не знал, что покоробило его больше: то, что такое стало с людьми, или то, что это могло произойти с ним. Теперь уже нет… Да он убьет себя раньше, чем это случится! Причем убьет уже в том состоянии, до которого дошел Феррис, чтобы наверняка, чтобы и шанса не допустить!..
Это произойдет нескоро, он еще считается новичком. Но и до этого его ожидают безрадостные годы. Расставание с Ноэль, еще большее отдаление от людей, которые, конечно же, теперь узнают правду… У него не осталось личных причин, чтобы жить, только долг.
Когда общее собрание с участием Седара было закончено, Оуден покинул зал одним из первых. Он сейчас боялся смотреть в глаза Ноэль. Он не сомневался: она уже видит в нем существо, которым он может однажды стать. А если так, то им лучше не встречаться. Ему хотелось сохранить память об их… дружбе. Новые воспоминания, отравленные неловкими фразами и затаенным страхом, ему не нужны!
Он втайне надеялся, что Ноэль догонит его, разубедит, скажет, что все не так плохо – ведь до ее отлета он будет человеком, а дальше уже не важно… Но она так и не пришла, и это подтвердило худшие опасения Оудена.
Остаток дня он провел в своей комнате, не слишком интересуясь тем, что происходило снаружи. Спать ему тоже не хотелось, он боялся снов, которые могут прийти теперь. Поэтому и стук в дверь, прозвучавший посреди ночи, не разбудил его, но все равно удивил.
Когда он открыл дверь, удивление лишь возросло, потому что на пороге стояла Ноэль. Смущенная, как всегда, заметно уставшая, но уж точно не испуганная. Она что-то держала в руках, но он не мог разглядеть, что, потому что едва ли ему удалось бы отвести взгляд от ее лица.
– Извини, что побеспокоила, – улыбнулась она. – Я могу войти?
– Да… Да, конечно, извини… Я просто не ждал тебя!
Он посторонился, пропуская ее внутрь. Его комната была тесной, и держаться вдалеке друг от друга тут не получилось бы. Но не похоже, что Ноэль хотела этого.
Оуден замер, не зная, что спросить. Однако начинать разговор и не потребовалось, она заговорила сама.
– Ты ведь уже понял, что в нашей команде у каждого свои способности?
– Без подробностей, но – да, понял.
– Так вот, я – хилер. Я не только работаю как медик, моя кровь еще обладает исцеляющими свойствами.
– Как наше лекарство?
– Лучше, надеюсь. Было бы обидно уступить донному ореху! – рассмеялась она, однако скоро вновь посерьезнела. – Я взяла свою кровь и смешала ее с образцом твоей крови, который у меня сохранился. Я собиралась сделать это уже давно, но началась вся эта заварушка с ящерами, меня отвлекли… Теперь вот сделала.
Она еще ничего не пообещала ему, но Оудену показалось, что обещание уже было – мелькало между строк. Сердце в груди забилось быстрее, и ему потребовалось немало сил, чтобы не торопить ее.
– На уровне образцов, результат очень обнадеживающий, – продолжила Ноэль. – Похоже, моя кровь может усмирить мутаген в твоей крови. Но не обязательно! Реакция образца крови и реакция живого организма – разные вещи! По-хорошему, нужно организовать полноценные исследования, а на это нет времени. Пора проводить эксперимент – или не проводить, как ты решишь.
Она наконец показала ему, что принесла с собой. Это был шприц-пистолет, внушительную колбу которого заполняла багровая жидкость. Кровь, конечно… ее кровь.
– Оуден, могут быть осложнения, – предупредила Ноэль. – Твоя мутация непредсказуема! Это может быть что угодно: от долгосрочных проблем со здоровьем до… до смерти.
– Если это дает хоть малейшую вероятность, что я не стану ящерицей, согласен! – отозвался Оуден, уверенно протягивая ей руку. – Коли!
– Не просто ящерицей не станешь… Если мои расчеты верны, моя кровь поможет тебе снова стать человеком.
* * *
Альда была уверена, что это они привезут на «Посейдон» главную новость. Но их встречал такой переполох, что даже остров ненадолго забылся.
Похищение Ноэль, небесный скат, сорвавшаяся атака Ферриса, а главное, правда о ящерах… Это не только шокировало. Это еще и все усложняло.
Потому что ящеры никуда не денутся. Как показал Триан, они не бессмертны, но для их устранения необходимы очень серьезные усилия. Космический флот не пойдет на это, потому что планета не так уж ценна. Да и потом, остается этическая сторона вопроса. Насколько правильно убивать существ, которые были людьми? Они же не виноваты в том, что с ними случилось!
Благодаря обнаружению острова, у Левиафана появился шанс на полноценные дипломатические отношения. Но ящеры свели этот шанс к нулю. Альда это понимала, капитан Лукия – тоже, да и представители совета разобрались, что к чему, когда услышали все пояснения. Так что теперь почти все на корабле ходили подавленные или испуганные.
Небольшую надежду Альде внушало лишь то, что Триан по-прежнему оставался спокоен, как скала. Это, правда, могло быть вызвано безразличием к судьбе колонистов – с него станется! Но могло это означать и то, что он снова нашел решение, которое все упустили.
Он не утратил самообладания, даже когда сканер показал, что ящеры снова приближаются к неподвижному «Посейдону». Киган уже вовсю руководил ремонтом двигателей, однако прошло слишком мало времени, и новая схватка была неизбежна.
Альде казалось, что нужно подготовиться, атаковать всей командой, задействовать меров… А Триан решил иначе.
– Нет, мелкая, на палубе снова останемся только ты и я.
– Тебе напомнить, чем это кончилось в прошлый раз?! – возмутилась Альда.
– В прошлый раз действовал в основном я, а теперь будешь ты. Я остаюсь скорее для моральной поддержки.
– Не поняла…
– Они ведь все равно люди, – со скучающим видом бросил Триан. – Очень большие, очень тупые, очень страшные, но люди. Нынешний уровень их интеллекта связан с тем, что их мозгу, почти не изменившему размер, теперь приходится обслуживать здоровенную тушу. Но они все равно не превратились в животных окончательно, это доказывает их нелогичная тяга к кораблю.
– Ты хочешь, чтобы я попыталась разбудить человеческую часть их сознания?
– Не попыталась разбудить, а разбудила.
– Это невозможно! – отрезала Альда.
– Возможно, тебе просто не хочется руки марать в их жидких мозгах. Я не прав?
