Спорная философия на мой взгляд, но что-то рациональное в этом было.
В поселке все соседи предложили нам пожить у них, пока мы не восстановим сгоревший дом. Восстанавливать там было нечего, надо все отстраивать с нуля.
Любезно поблагодарив всех, Айман принял решение пожить у дяди. Мне, в принципе, было без разницы, я собирался с утра снова звонить в посольство и убираться отсюда, здесь моя жизнь не стоила и гроша.
И пусть бандиты остались без вожака, но они его быстро выберут и, несмотря на урок, преподанный нами, придут за реваншем. Правда, сейчас в поселке появилось огнестрельное оружие, но патронов практически не было.
Я забрал себе револьвер главаря, смог понять, что калибр девять миллиметров, но название пистолета и серийный номер были стерты. В пистолете оставалось четырнадцать патронов. Его пришлось хорошо смазать, похоже, прежний владелец бережным отношением к оружию не отличался.
Утром, взяв полностью заряженный телефон, мы с Айманом снова отправились на Карадюш. Пришлось немного походить, пока я не поймал сигнал телефона. Я долго думал, куда позвонить: снова в посольство Эфиопии, как в самое ближайшее, или же прямо в МИД.
Мои сомнения разрешил входящий звонок, незнакомая комбинация цифр. Протянул телефон Айману, решив, что, наверное, кто-то звонит его отцу. Тот приложил трубку к телефону и через пару секунд протянул мне:
— Похоже, это тебя.
«Наверное говнюк Руденко доложил послу и получил взбучку», — стало тепло на душе. Не все так плохо в наших дипломатических представительствах.
— Алло, я слушаю.
— Это Светлых Александр? — голос не был похож на вчерашний.
— Да. А с кем я говорю? — задаю вопрос. На том конце провода игнорируют мой вопрос и задают встречный:
— Мне нужны доказательства, что вы именно Светлых Александр, потому что по нашей информации вы мертвы. Если вы действительно тот, за кого вы себя выдаете, вы должны помнить разговор с сотрудником посольства в Аммане примерно пять месяцев назад. Вы приходили туда один или с кем-то. Кто с вами разговаривал? Поймите, это очень важно, — голос говорившего был серьезен, в нем даже слышались просительные нотки.
Вздохнув, я решился:
— Да, я там был с девушкой по имени Мария. К нам выходил сотрудник посольства, имени не помню, предложил помощь. Теперь вы скажете мне, кто вы и как вы позвонили на этот номер?
— Александр, я искренне рад, что вы живой! вы даже не представляете, насколько сильно. Я Никитин Владимир, третий атташе посольства Российской Федерации в Иордании, тот самый, что разговаривал с вами у посольства. Так, получено подтверждение вашей личности, начинается операция по возвращению вас домой. Я перезвоню вам через полчаса, будьте на связи.
Короткие гудки возвестили, что связь прервана, оставив меня в недоумении от слов: «операция по возвращению домой».
Глава 5. Проблеск надежды
Андрей Мазур был специалистом своего дела: официально в российском посольстве в Эфиопии он числился как начальник службы безопасности, неофициально был куратором от ФСБ, проверявшим возможную утечку информации среди сотрудников посольства. Вот и сейчас он слушал запись, как помощник посла Руденко Сергей слишком много болтает с Макаровой Татьяной, высокой стройной брюнеткой, являющейся переводчиком при посольстве. Их смешки и разговорчики прервал звонок, Андрею было слышно хорошо, что говорил помощник посла, и слова «Эритрейский сухогруз» и «Эр-Рияд» его насторожили. Прошедший хорошую школу в Академии, он привык обращать внимание на любые мелочи, анализировать и выстраивать логические цепочки.
Мазур прошел в комнату спецаппаратуры, где записывались все входящие и выходящие звонки. В отличии от туповатого Руденко, Андрей сразу понял, что звонивший говорит правду или почти правду. Слишком глупым был такой вариант розыгрыша, и сам номер звонившего определился как сомалийский. Значит, человек по крайней мере говорил часть правды, а там, где есть часть, возможно и целое.
По защищенному каналу связи он связался с коллегой в посольстве Иордании:
— Привет, Володя. На твоей территории не было случаев похищения российских туристов за последние полгода?
Собеседник, подумав минуту, ответил:
— Нет, Андрей, такого не припомню. А что за вопрос такой? Что вам, эфиопы очередную сказку рассказали про проклятых арабов? Так у них разборки с сомалийцами, еще не то придумают.
— Да нет, все нормально, Володя, просто чувак один звонил в посольстве, говорил про похищение, пиратов, корабль. Просто решил проверить, наверное, это Светлых забухал где-то и решил подурачиться. Ну все, Володя, спасибо, ребятам привет от меня, — Мазур уже собирался положить трубку, когда на том конце провода напряженным голосом спросили:
— Андрюха, подожди. Повтори фамилию звонившего.
— Светлых Александр. Говорит, что его выкрали в Эр-Рияд из Иордании, откуда он сбежал, потом в рассказе были пираты, бегство с корабля и, наконец, он типа в Сомали. Ладно, извини за глупый звонок.
— Стой, Андрюха!
Теперь Мазур отчетливо слышал, как волнуется его коллега в Аммане.
— Когда был звонок? Номер звонившего есть, есть запись разговора? — Никитин говорил быстро, словно боялся, что собеседник сбежит.
Заинтригованный, Мазур выдержал паузу:
— Володя все есть, но ты сам знаешь, что передача таких данных по нашим каналам — только с санкции посла и четвёртого управления.
— Андрей, если эта информация правдива, высший приоритет по ней, одобрено на самом верху. С меня ящик коньяка, лучшего французского. Если хочешь, свяжусь с центром, и у тебя будут развязаны руки, но мне запись и номер нужны прямо сейчас. На кону стоит очень многое, можешь начинать праздновать повышение.
Мазур решил рискнуть и обойти протокол. Уж слишком хорошо он знал Никитина, тот не стал бы так волноваться по пустякам.
— Я понял, Володя, смотри не подведи! Если это утка, ты ничего от меня не получал. И позаботься о следах. Здесь я все подчищу, сейчас вышлю тебе по второму каналу, алгоритм «Лола».
— Принято, насчет коньяка я серьезно. Какой любишь?
— Я предпочитаю виски, «Чивас», — Мазур на самом деле любил виски.
— Окей. Ящик восемнадцатилетней выдержки за мной. Я перезвоню. Жду от тебя подарка, — Никитин отключился.
Мазур задумчиво потер лоб. Может, это его счастливый билет? Он посмотрел на часы, со звонка неизвестного прошло четыре часа.
Скопировав аудиозапись и зашифровав ее по алгоритму «Лола», он отправил через внутренний сервер «Координатор», устанавливавший третичное шифрование по принципу отдельных сегментов цифрового потока. Только тот, у кого был аналогичный сервер, мог получить все части и восстановить послание целиком. Для всех остальных — это был набор цифр и символов, на варианты дешифровки которого ушли бы десятки лет, вследствие количества операций. Протоколы менялись каждые две недели, поэтому даже расшифрованный протокол был неприменим в дальнейшем.
Никитин, прослушав запись, чуть не получил инфаркт от радости, но был слишком опытным специалистом, чтобы сразу ставить начальство в известность, не получив подтверждения. Его компьютерщики быстро вычислили imei телефона, указав на мерцающую точку на карте рядом с населенным пунктом Рас-Хафун. Ближайшая станция сотовой связи, с которой осуществился звонок.
Точка мерцала красным светом, что говорило о том, что в данный момент нет сигнатуры телефона в сети. Никитин так и просидел до утра, не сводя глаз с интерактивной карты. Утром отлучился на полчаса, чтобы принять душ и позавтракать, но оставил сотрудника наблюдать. Лишь ближе к десяти утра цвет мерцающей точки изменился на зеленый: появилась сигнатура телефона.
Надев наушники и включив запись, Владимир набрал номер телефона. Мужской голос собеседника ввел его в ступор. Жанна умерла, обратная трансформация невозможна, уверял полковник Баргузин.
— Алло, я слушаю, — послышался мужской голос.
— Это Светлых Александр?
