Айман заткнулся, потому что дверь в комнату открылась, пропуская мужчину в белом, довольно мятом халате.
Айман был прав, если вошедший был врачом, то ему стоило лечить слонов и жирафов. Было в нем больше двух метров и почти метр в плечах. Тяжелой поступью он подошел ко мне и улыбнулся, показывая ослепительно белые зубы:
— Очнулся? Как себя чувствуешь? — английский был хорош, но с выраженным акцентом, словно говорит с конфетой во рту.
— Мне лучше. Что это за корабль и куда мы плывем? — задал я вопросы и, немного помедлив, добавил: — Спасибо, что спасли нас, мы вам очень благодарны!
Проигнорировав мои вопросы, черный гигант снова сверкнул зубами:
— У вас сломано несколько ребер, возможно, есть повреждения внутренних органов, вам нельзя вставать, нельзя напрягаться. Позже к вам зайдет капитан, узнаете все, что вас интересует, у него.
С этими словами он положил мне руку на лоб, проверяя нет ли температуры. Черная увесистая пятерня ощутимо придавила голову к подушке. Получив такой удар, можно и скопытиться.
Видимо, встроенный термометр руки показал, что все в норме, потому что со словами «температуры нет, отдыхайте», — человек-гора покинул комнату.
Я не стал повторять вопросы, решив дождаться визита капитана, однако дурное предчувствие закралось в душу.
На пиратов не похоже, никогда не слышал, что у пиратов есть штатные доктора, оказывающие помощь пострадавшим. Но все равно попахивало нехорошим: такой горилле место в боях без правил, а не в медицине. И улыбка была не добродушная, а скорее устрашающая, несмотря на дружелюбные слова.
Капитан пришел быстро: вначале я решил, что вернулся доктор, снявший халат, потому что пол каюты снова заскрипел под шагами. Доктор и капитан были похожи, как двуяйцевые близнецы: тот же рост, так же бугрились мышцы в рубашке с коротким рукавом, та же необъятная шея и насаженная на нее небольшая голова. «Недостающее звено эволюции между обезьяной и человеком».
Выражение лица капитана мне не понравилось: плотно сжатые губы и злые черные глаза, свирепо сканирующие двоих спасенных им людей.
— Добрый день, капитан. Позвольте выразить вам благодарность за наше спасение. Не поставите нас в известность, что это за судно и куда вы направляетесь? — я замолчал, ожидая ответа.
— Судно «Трансвааль», направляется в порт Дурбан, ЮАР.
ЮАР? Это же конец света!
— Капитан, мне нужно как можно быстрее попасть на Сокотру, меня там ждут представители моей страны. Я с России, понимаете? Наше правительство будет вам очень благодарно за наше спасение.
— Мы в четырёхстах милях севернее Сокотры, и я не могу развернуть корабль, чтобы исполнить ваш каприз. Свяжитесь с вашим правительством в Дурбане, если вы такой важный человек, — чудовище усмехнулось и продолжило, — у меня торговый корабль, я сбился с графика, потратив время на ваше спасение, и несу большие издержки. Вам лучше подумать, как компенсировать мои потери, а заплатить вам придется. У вас есть время найти средства, — он замолчал, что-то считая в голове, затем озвучил, — один миллион южноафриканских рэндов.
Капитан двинулся к двери, но я остановил его вопросом:
— Капитан, а как же международные правила помощи потерпевшим крушение, разве там идет речь о деньгах? Мы же цивилизованные люди, а не средневековые разбойники с большой дороги.
Негра перекосило от моих слов:
— Цивилизованные люди? Цивилизованные, говоришь? Пятьсот лет вы продавали нас в рабство, мы умирали в трюмах ваших кораблей, вы относились к нам хуже, чем к животным! Где были цивилизованные люди тогда? Ты, наверное, ничего не понял, мальчик! Ты раб, ты мой раб, белый раб, и пока не заплатишь мои издержки, будешь работать на меня со своим коричневым дружком!
Пока я, ошеломленный его словами, подбирал слова, чтобы возразить, капитан открыл дверь и что-то крикнул на своем языке. В комнату торопливо вбежало четверо здоровых негров с голыми мускулистыми торсами и в длинных шортах. Небрежно сдернули меня с кровати — дикой болью отозвалось правое подреберье — и ухватив за руки, поволокли из комнаты.
Глава 8. Дурбан
Когда меня тащили из лазарета по коридору, а потом по трапу вниз, из головы не выходили слова, сказанные капитаном: белый раб, будешь работать на меня, пока не возместишь потери.
Я дал себя вести, еле успевая переставлять ноги. Любое движение отдавало болью в сломанных ребрах. Слышал, как сзади ругается сомалиец, которого тащили вслед за мной. Айман плохо знал психологию отморозков: попав в их руки, надо притихнуть до подходящего момента, криками можно заработать лишь зуботычины.
Моя теория оказалась правильной. Несколько увесистых шлепков — и рыбак, вскрикнув от боли, заткнулся. Мы спустились на два уровня, потом снова прошли по полутёмному коридору и остановились перед железной дверью с круглым иллюминатором. Один из негров повернул ручку и со скрипом отворил дверь. Как я ни старался, мне не удалось удержаться на ногах, и я упал, сопровождаемый смехом. В глазах потемнело от боли, на минуту я лишился возможности дышать и соображать.
Айман, влетевший вслед за мной в темное помещение, умудрился наступить мне на бедро, прежде чем растянулся на полу. Дверь со скрипом закрылась, погружая нас в полутьму. Света, пропускаемого через круглое окошко, было недостаточно, чтобы разглядеть камеру как следует.
Через некоторое время глаза привыкли, и теперь я видел, что мы находимся в квадратном помещении четыре на четыре метра, обитом железом, без намека на кровать, туалет и умывальник. Было холодно. Подождав, пока утихнет боль, я принял сидячее положение, прислонившись к стенке. Сквозь тонкую материю рубахи, одолженной мне Айманом еще в Рас-Хафуне, проникал холод с металлической поверхности. Что за помещение сплошь из железа? Скорее, не железо, а какой-то сплав.
— Они нас убьют? — голос сомалийца вырвал из раздумья.
— Не думаю, Айман. Капитан заставить нас работать, чтобы возместить якобы понесенные им потери. Думаю, нас оставят в живых. В противном случае, зачем запирать в этом холодильнике? — не успел я сказать это, как осознал, что именно в холодильнике мы и находимся. Судя по всему, на данный момент выключенном, потому что усиления чувства холода не было, было довольно прохладно, но терпимо.
Слово «Дурбан» у меня рифмовалось со словом чурбан, которым я себя ощущал в данный момент, не зная, где находится этот порт. Почти стопроцентно это в Африке, но где? Кения, Мадагаскар или еще где? Впервые пожалел, что географию считал ненужным предметом.
— Алекс, что будем делать? Нам нужно сбежать, — в темноте глаза Аймана блестели.
— Куда сбежать? Ты знаешь, где мы находимся?! Мы же в океане и неизвестно, как далеко от нас берег и какая там страна. Кроме того, я еле ходить могу, плавать не смогу, пробовал.
Я отмахнулся от идеи сомалийца, но он не унимался:
— Ты же Waalan! Если ты захочешь, за минуту перебьешь их всех, — сомалиец схватил мою руку, — против Ваалана им не устоять, они слабаки.
— Айман, ты видел эти горы мышц? — я посмотрел на рыбака. — Я даже нормально встать не могу, где мне драться? Кроме того, я не знаю, что тогда со мной случилось и как я стал этим твоим Вааланом. Я даже не уверен, что этих горилл можно свалить ударами обычного человека. Конечно, я буду быстрее их, но пуля все равно быстрее меня.
Во рту пересохло, говорить не хотелось.
Рыбак скис на глазах, отпустив мою руку, привалился к стенке. Сделав усилие над собой, я решил немного его утешить, хотя сам не особо верил в свои силы:
— Дай мне несколько дней. Как только я восстановлюсь, мы освободимся, даже если их будет тысяча. Просто потерпи немного, друг.
Сомалиец воспрял, дверь скрипнула, отворяясь. Двое мужчин стояли в дверном проеме, освещенные светом из коридора. Один из них, сделав два шага, поставил на пол небольшой поднос, на котором лежало два куска рыбы и половина буханки хлеба. Второй кинул литровую бутылку с водой и поставил на пол небольшое ведро, указав на него пальцем:
