— А я слышал, убили тебя в Можайске, — признался оружейник. — Наврали, слава Богу.
— Ранили, — сказал я. — Ерунда, мясо заросло уже.
— Ну и слава те, Христе, — выдохнул он. — Как говорится, гость в дом — радость в дом, проходите, негоже посередь двора-то стоять…
Мы с дядькой пошли за ним в дом, мастер походя отдал какие-то указания своим работникам. Его супруга торопливо выставила на стол угощение, налила горячего сбитня всем троим.
— Ты, верно, на войну ездил? — спросил меня мастер. — Как в бою-то пищали?
— Ездил, да повоевать не удалось, — сказал я. — Ничего пока сказать не могу.
— Ну, найдётся ещё на твою долю ворог, — сказал Андрей Иванович. — А я, пока ты ездил, пищаль винтовальную сготовил всё-таки. Долго делать её, да и дорого, но пять штук смастерил всё же. И малых обрезов, как ты говорил, тоже сделал десяток.
— Я в тебе и не сомневался, Андрей Иванович, — улыбнулся я. — Проверяли винтовку-то? Пристреливали?
— Пороха сыпанули малость, пальнули, чтоб ствол проверить, да и всё, стрелять не стреляли, — признался мастер. — Пульки зато сделали, как ты говорил. С выемкой. И впрямь лучше.
— Вот и здорово, — улыбнулся я.
Мастер вдруг поднялся из-за стола, отошёл в другую комнату, быстро вернулся. Положил на стол увесистый мешочек, туго набитый деньгами. Звякнуло.
— Это что? — спросил я.
— Как что? Доля твоя, за пищали, — сказал он. — Заказов море, не успеваю толком, все на пищали новые, токмо их теперь и делаем.
Отказываться от денег я не стал, взял, сунул за пазуху. Мелочь, а приятно. Он, похоже, в этот мешочек с каждой сделки откладывал.
— Благодарствую, Андрей Иваныч, — кивнул я. — Только ты мне лучше пистоли покажи.
— Чего показать? — не понял он.
— Обрезы, — сказал я.
Я бы не отказался от рейтарского пистоля или двух. Всё пригодится.
— Это запросто, это сейчас! — улыбнулся мастер.
Он метнулся куда-то на улицу, видимо, в мастерскую, я же неторопливо пил сбитень, растворяющийся горячей пряностью на языке. И ничуть не хуже чая, который из Китая на Русь ещё не доехал. Хотя лично я не отказался бы от чашечки, ради такого можно и посольство в Монголию и Китай отправить. Скупать самый дешёвый у китайцев, подсадить англичан на чай и жировать на монопольной торговле через порты Русского Севера… Мечты, мечты. Европейцы с ним, кажется, вообще пока не знакомы.
Андрей Иванович вернулся быстро, выложил на стол передо мной промасленный холщовый свёрток. Я осторожно развернул его, обнаружив перед собой вполне классического вида пистоль с кремневым замком, сделанный уже не впопыхах, как пищали, а со всем тщанием. Украшен резьбой, подобно пушкам Ганусова, даже деревянные ложе и рукоять оказались покрыты лаком. Я покрутил его в руках.
— Погиб поэт, невольник чести, — пробормотал я себе под нос.
Ещё одно оружие из другой эпохи. Не такое изящное, конечно, как дуэльные пистолеты девятнадцатого века, но вполне приемлемое для вооружения рейтар.
— Ну как? — ожидая моей реакции, нетерпеливо спросил Андрей Рыбин.
— Превосходно, — сказал я.
— Я помыслил, такие лучше в дорогом исполнении делать, на подарки или ещё как, — сказал он.
— Баланса только нет, ствол вперёд клюёт, — сказал я, вскинув ненадолго пистоль. — Шарик свинцом залей и к рукояти приделай, да, тяжелее станет, но зато потом за ствол взять можно и вражину этим шариком, как палицей…
Стреляя с двух рук, баланс вообще не проблема. А когда приходится держать оружие в одной руке, то рука быстро устанет целиться. А мне хотелось, чтобы из нашего оружия сразу привыкали стрелять прицельно, а не абы как.
— Сделаю, Никита Степаныч, — кивнул он. — А рази так держать его надобно? Мы-то все двумя руками, как пищаль обычную…
— Так, так… Можно вообще хоть игрушечный сделать… — пробормотал я.
— Так у меня ребятишки сделали! Для баловства, вот такой махонький, — ухмыльнулся мастер, руками показывая габариты игрушки. — По воронам стреляют, шкодники.
Махонький у него выходил по размерам как Кольт Анаконда. От несчастных ворон, наверное, только пух и перья остаются.
— Молодцы какие, — похвалил я. — Винтовку бы глянуть ещё.
Сбитень мы как раз допили, закусив балыком. Андрей Иванович не бедствовал, это было заметно во всём. И дела у него пошли в гору именно после моих заказов.
— Идём тогда в мастерскую, Никита Степаныч, — сказал он.
Два раза повторять не пришлось, посмотреть на получившуюся винтовку мне было любопытнее всего. Ещё интереснее было бы из неё пальнуть, но в городе этого лучше не делать.
По-хорошему, мастера надо вывозить отсюда, строить полноценный оружейный завод с полным производственным циклом, конвейерной сборкой и продуманной логистикой, но на это, как обычно, не было ни средств, ни времени.
В мастерской у него царил творческий беспорядок, который он почему-то торопливо принялся убирать. Детали, раскиданные по верстакам, бракованные запчасти, инструменты.
— Винтовки покажи лучше, Андрей Иваныч, — усмехнулся я.
Внешне от обычных пищалей они ничем не отличались. Мастер протянул мне одну такую, я заглянул в ствол, сунул туда палец, потрогал нарезы. Четыре достаточно глубоких нареза тянулись на всю длину ствола. Как и положено, винтом.
— Ох и пришлось же с ними помучиться, — сказал мастер.
— Верю, Андрей Иваныч, — сказал я. — Думаю, оно того стоило. Проверяли стрельбой?
— Пыжом токмо, пулю забить не смогли, — усмехнулся он.
— Киянкой надо было забивать, — сказал я.
— Ну только так если, — сказал он.
— Славно, славно… — пробормотал я. — Возьму я у тебя одну винтовку на пробу. И пистолей пару. Почём выйдет?
— Тебе за так отдам, — сказал мастер. — Ты же ко мне снова придёшь, с новыми идеями. А то нашлись уже умельцы… Такие же пищальки мастерят, с кремнем.
Про патентное право тут и слыхом не слыхивали. И технология рано или поздно утечёт, как пить дать. Даже удивительно, что это произошло так поздно.
— Ладно, отказываться не буду, — кивнул я. — А кто секреты твои украл? Кто посмел?
— Да какие тут секреты, Никита Степаныч, тут любой толковый кузнец полчаса голову поломает и повторить сможет, — отмахнулся мастер. — Козьма Пименов такие же мастерить взялся, Григорий Квашнин тоже, но он хотя бы разрешения испросил моего, Молчан Третьяков из старых пищалек на новые переделывает. Кто пошустрее, те и взялись делать, а кто не очень, так гвозди с подковами и куют токмо.
— Понятно, — сказал я.
Этого, в принципе, следовало ожидать. Технология не самая сложная, повторить её и в самом деле можно методом обратного инжиниринга. Значит, скоро такие пищали появятся и в Европе. Как только готовые изделия попадут в руки иностранных купцов или будут захвачены с трофеями. Надо бы выбить у царя запрет на экспорт кремневых пищалей. И единорогов тоже, хотя в нынешние времена оружие больше импортировали, а не наоборот. Вывозили больше сырьё, пушнину, зерно. Торговать оружием выходило не очень-то прибыльно.
— Вот, эту бери, — он протянул мне одну из винтовок, ложе которой оказалось украшено резными соколами. — А пистоли принесу сейчас.
— Благодарствую, Андрей Иванович, — сказал я.
Очевидно, прибыли я ему принёс гораздо больше, чем стоило это оружие. Надо бы снабдить его ещё чем-нибудь эксклюзивным. Изобрести что-то, что сделает и его, и меня ещё богаче.
Штыка и крепления к нему на винтовке почему-то не имелось, хотя гладкоствол весь делался со штыками. Я быстро понял, почему, винтовка эта, очевидно, была не серийным изделием, а штучным товаром, охотничьим ружьём, достойным даже для того, чтобы преподнести её царю. Мне она напомнила тот, самый первый наш карабин.
Принёс он и пистоли. Винтовку я протянул дядьке, взял пистолеты, увесистые и громоздкие. Как оружие последнего шанса, пожалуй, сойдёт. Я бы и от махонькой игрушечки не отказался, но не отбирать же у детишек их поделку. Мне и этого хватит, чтобы устроить врагам немало сюрпризов.
