— Не, ну так-то ты прав. Теоретически. Но конкуренты гадят друг другу все время, не останавливаясь, и пакости тоже заранее планируют. Я тут покопалась в наших архивах и нашла, кто делал оболочку для главной восточной библиотеки. Которую они так отчаянно апгрейдят.
— Кто?
— Технотрек. Наши.
— Кайф какой… Неудивительно, что они нас теперь подозревают во всех грехах. Как будто мы этого и хотели.
— Ага. Причем формально претензий нет, хотя им обидно, что у них есть проблемы, а у нас нет. По крайней мере, таких же. Но тут дело еще и в том, что оболочки наших основных библиотек на пять лет моложе, и собирал их Технодрифт. Вот и разбирайся, то ли специально, то ли нет, то ли Технодрифт круче Технотрека, то ли еще что. Кто накосячил? Но так-то ты верно говоришь, если надо разово сломать, много ума не надо.
— Прикол! Не знал.
— Да и я тоже до вчерашнего дня. Нет, до позавчерашнего. Боже, о чем мы с тобой говорим!
— А о чем надо?
— Ни о чем не надо!
И они снова принялись целоваться.
* * *
На лекцию в понедельник я хотел идти сразу из отеля, но Хмарь заявила, что ей надо обязательно переодеться, и мы выкатились из номера едва солнце взошло. Хмарь побежала к себе, а я — к себе, тоже переоденусь раз такое дело.
Кампус еще только просыпался, на входе в корпус я встретил Деколь, которая бежала на какое-то раннее мероприятие со свернутым ковриком под мышкой. Она была так сосредоточена, что чуть не прошла дверь насквозь. Ее целеустремленность оказалась заразительной, и я тоже ускорился. Вот возьму и никуда сегодня не опоздаю.
Первой в расписании у нас стояла гостевая лекция с восхитительным названием «Органический интеллект и его влияние на состав изменений в структурном процессе», а читать ее должна была какая-то шишка из Министерства. Я хотел было скипнуть эту историю, но неосторожно упомянул о своем намерении в пятницу при Марго, и та пообещала натравить на меня Гелия. Угроза была нешуточная, так что я прибыл с чистой шеей, в новой рубашке и вовремя.
Было без пяти девять, Хмари еще не было, но почти все наши собрались. Я поднялся наверх, сел рядом с Киликом и заметил нездоровое оживление на соседнем ряду. Оба злобно шипел Форку «Удали! Удали, я сказал!» и пытался влезть в его планшет. А Форк как обычно строил из себя дурака. И в результате Форковский планшет улетел на дальний край стола.
Я достал свой планшет и открыл чат, из-за которого, скорее всего, и ссорились Оба с Форком, чтобы посмотреть из-за чего сыр-бор. И тут Килик вцепился в мой планшет. Да что с вами со всеми такое! Я отодвинул Килика плечом и открыл чат.
В этот момент я в полной мере ощутил, какое состояние называют «глаза его налились кровью», потому что ровно это со мной и произошло. Форк запостил в общий чат нашего потока монохромную фотографию «Хмарь над озером Рица». Технически на картинке был изображен темный туман над белесой поверхностью озера, и с некоторой натяжкой можно было утверждать, что это горный пейзаж. Однако композиция была по ощущениям настолько порнографична, что ни о чем другом я думать уже не мог. Я вскочил, шагнул через проход, вытащил Обу, перекрывавшего мне доступ к Форку, дотянулся до придурка и рванул его к себе за воротник.
Форк вылетел со своего места как пробка, издав по дороге булькающий звук. Я отпустил его и тут же ударил освободившейся рукой в челюсть. Форк качнулся и полетел по спуску вниз.
Ему можно сказать повезло, потому что как только его тушка врезалась в ступеньку, включился механизм помощи грузчику и ступеньки трансформировались в гладкий спуск. Я и сам чуть не слетел: система решила, что Форка будет сподручней катить, чем сбрасывать по ступенькам. Поэтому он в считанные секунды оказался внизу, прямо у ног Хмарь, которая вошла в аудиторию вместе с лекторшей.
— Дракон повержен! — громко заявила Ртуть со своего места.
Народ зааплодировал.
— Что происходит? Почему драка? — возмутилась дама из Министерства. — Господа, вы в своем уме? Я вызываю службу безопасности и врача.
— Вызывайте, — мрачно буркнул я.
Оба, который из-за меня тоже чудом чуть не слетел вниз, ткнул меня в плечо, но не стал ничего говорить и сел на прежнее место.
— Что случилось-то? — завертела головой Хмарь.
Она даже не успела увидеть, кто все это учинил. Ее схватила за руку одна из близняшек, которая сидела на первом ряду, и принялась шепотом объяснять.
Форк, кряхтя, поднялся, пошевелил руками и ногами и сердито посмотрел на меня.
— Ничего ты не понимаешь в искусстве! — заявил он.
— Нет, не понимаю, — отрезал я, глядя на него сверху вниз.
Через пять минут прибыли безопасники и дежурный доктор. Доктор остался осматривать Форка, хотя, на мой взгляд, нечего там было осматривать, а надо было еще раз дать по башке. Не очень-то он и пострадал. А меня увели в сердце кампуса на расправу.
Там я посидел полчаса в коридоре и немного остыл, потом безопасники доставили Форка, которому доктор налепил на лоб нечто лечебное. Никаких других повязок на нем не было, что только подтверждало впечатление, что повредил он маловато всего. Я злобно посмотрел на него. Форк пожал плечами.
— Я удалил уже всё, — сообщил мне он.
— Пффф, — ответил я.
Еще через десять минут открылась дверь, и нас пригласили внутрь. Нами занималась сама Антонина. Кажется, ей было всё совершенно ясно, но она желала услышать наши версии.
Я изложил свою, а Форк свою — о том, что он ничего такого не имел в виду, и вообще всё удалил. Я подумал, что будет достаточно идиотично, если мне придется описывать картинку и объяснять, что меня так взбесило, но, оказалось, что у Антонины есть доступ к удаленным материалам и описания ей не нужны. Свое мнение она составила самостоятельно. Впрочем, глупо было бы, если б было иначе.
Форк попробовал вякнуть, что я слишком близко к сердцу принимаю простые картинки, однако Антонина сообщила, что хотя она не одобряет моих методов, и за тягу к насилию привлечет меня к уборке кампуса, провокации она не одобряет еще больше. Я в наказание буду убирать кампус два часа в день две следующие недели, а Форк — три недели, и кроме того, он должен будет посетить курс по культурным коннотациям, который начнется в апреле, с обязательным зачетом в конце.
— А если не сдам, то что? — с вызовом спросил Форк.
— Пересдача платная, — проинформировала его Антонина.
— А я что, меня-то за что⁈ — заблажил Форк. — Это всё Влада, это она сказала, что у Хмари теперь ее ремень, и она может делать с Рицем что хочет. Ну и сделала. А я просто картинку нашел, чего такого-то?
Антонина удивленно уставилась на меня.
— Съел⁉ — уставился на меня Форк. — Чё думаешь, ты сам что ли⁈
Тут я прямо-таки возблагодарил вселенную, что Хмарь сказала мне про этот дурацкий ремень, а то хрен знает, что бы я сейчас думал. Хотя вчера я считал, что мы могли бы обойтись без этих откровений и потратить время лучшим образом. Однако нет. По крайней мере, сейчас я был точно уверен, что и я ей нравлюсь, и она мне, и дурацкое устройство не при чем. Оно даже не может заставить меня поменять варенье.
— Хмарь может, — ухмыльнулся я Форку. — А ты нет. Тебе не позволено, пародия на искусствоведа. Иди, изучай коннотации.
Антонина моргнула, отвернулась к своему монитору, шевельнула пальцами по панели, подняла бровь и повернулась ко мне.
— Вы ведь понимаете, о чем речь?
— Понимаю. Нет проблем. Бестолковая игрушка.
— Они запрещены на территории кампуса.
— Она не использовалась на территории кампуса, — заверил ее я.
— Не злоупотребляйте, — опять предупредила она меня.
— Не буду, — кивнул я.
На этом Антонина с нами рассталась и предупредила, что расписание нашего участия в уборке будет выслано на почту не позднее сегодняшнего вечера. А теперь мы можем вернуться к учебному процессу.
Мы с Форком вышли на улицу. Первая лекция уже заканчивалась, да и глупо было бы теперь являться туда. Но еще оставалась следующая, в инженерном корпусе. Я двинулся туда, чтобы занять лучшее место в заднем ряду.
