"Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Крам Дмитрий

— Конечно, зайка, спешил. Алла, вы тоже — юрист?

— Не просто тоже, а на самом верху нашей иерархии. Она — народный судья и готовится к выборам в Мингорсуд.

Дальнейшие мои реплики шли через чавканье. Оголодал я так, что не до манер.

— Судьёй быть лучше, чем адвокатом?

— Конечно! — обе ответили хором, затем Алла сообщила покровительственным тоном: — Мариночке 25 исполнилось. По закону о судоустройстве созрела уже для суда. Вот как раз на моё место — в Центральном районе!

Дама прямо-таки светилась довольством, точнее — блестела им. Руки были украшены кольцами и перстнями столь обильно, что обзавидовалась бы замминистра торговли.

Судья перехватила мой взгляд.

— Вот для чего приятно порой к студенческой подружке забежать. Не только потрещать о нашем сокровенном-девичьем, а и золотишко выгулять. На работу хожу, представляете, в пластмассовых бусах и пластиковых клипсах в ушах, в сером или коричневом трикотажном платье, сапоги без каблука.

Сейчас плотные бёдра обтягивала короткая и узкая кожаная юбка, открывающая большие круглые колени и полные икры, не мой любимый размер и фасончик, но многие считают такое гиперсексуальным. Поверх мохерового свитера лежала золотая цепь, толщиной побуждающая искать кота учёного из сказки Пушкина.

— Чем же так хорошо в суде? — я незаметно для себя оприходовал отбивную и принялся за её сестрёнку. — Взятки больше?

— Да вы что, молодой человек! — притворно возмутилась гостья.

Марина:

— Знаешь анекдот? Подзащитный спрашивает: бывают ли неподкупные судьи? Адвокат отвечает: бывают, но не советую к ним попадать. Им приходится платить вдвое больше.

Пока я уничтожал салат, над столом пронеслось ещё несколько шуточек и баек.

Алла:

— Представляете? Вчера подсудимый во время речи защитника вытянул жало в мою сторону и вопрошает: «Гражданин судья, а почему вы речь не дослушали и уже приговор пишете?»

— А ты?

— А я ему: «Глупый! Это приговор по завтрашнему делу, твой вчера написала. Не бойся, мало не покажется». Ты же знаешь, Мариночка, какая у нас запарка. Шутки шутками, но иначе нельзя. И народ пошёл не тот, порой народных заседателей не хватает. Гоняем их по кабинетам от одного судьи к другому, не успевают подписи ставить. Даже поговорка родилась: «Найти бы состав суда, состав преступления всегда найдём».

Притупленное от усталости восприятие и не располагающее к лучшему присутствие Марины отключили эмоции. Когда я вышел из ванной, приняв цивилизованный вид, чистый и выбритый, судья уже свалила. Моя нашла самые подходящие к ситуации слова, разом смыв неприятный осадок. Повисла у меня на шее и шепнула:

— Видишь, почему работаю в адвокатуре, а не в суде?

— Но ведь общаешься же с такими!

— Приятельствую. Это мой мир, я его не переделаю. Выживаю в нём и сохраняю себя. Не думай, там не все как она, скорее — меньшинство.

Как несложно догадаться, в ближайшие полчаса Аллу мы больше не обсуждали. После душа и от близости милой девушки наружу рванулись неведомо откуда взявшиеся силы, я, наверно, с таким запалом прокатил бы ещё один скоростной доп. Но уснул.

Суббота выпала на католическое Рождество, в Советской России начисто забытое, а здесь, на западе страны, его всё же помнили, хоть, наверно, не отмечали. Проснулись мы поздно, я вообще очень полюбил просыпаться около Марины. Пусть смыла на ночь косметику, сохранившаяся свежесть позволяла утром выглядеть более чем привлекательно, а не пугать партнёра, вскочившего с кровати в ужасе и с криком «Кто ты, Баба Яга, зачем сожрала мою красотку?» Очень жаль, что уходовая косметика, позволяющая сохранять лицо без морщин и обвислостей, в СССР 1976 года не особо доступна, в лучшем случае — огурцы под глаза и на глаза. Да и пользоваться ей надо уметь, и просветить избранницу за счёт знаний из будущего я не мог. Би-Би, Си-Си и прочие А-Б-В-Г-Д-кремы для меня куда дальше, чем устройство коробки передач BMW, не говоря об отсутствии подобных замазок на лицо в советских универмагах. Что мог, купил за чеки в «Берёзе», но там больше декоративной, чем уходовой, вдобавок сложно попасть в избранную Мариной цветовую гамму.

Чмокнув меня, она по-кошачьи потянулась и сбежала чистить пёрышки, я позволил себе чуть полениться и тоже поднялся.

Она ещё не переехала ко мне совсем, хоть заняла своими вещами приличный объём секции и даже заставила поменять шкафчик в спальне на большой двустворчатый с антресолями, сверкающий полированными дверцами. Но оставалась часто, особенно на выходные. Была очень тронута, когда накануне ралли не отпустил из-за начавшихся «этих дней» и только обнимал ночью, не предлагая иных вариантов. Само собой, варианты есть, но когда милую крутит, колбасит, и ей просто больно, быть удовлетворённым за её счёт несколько не по-товарищески.

Поскольку «эти дни» закончились в период командировки, сейчас позволяла себе выглядеть соблазнительно, расхаживая по квартире в шёлковой прозрачной комбинации, сексуальных чулках и босоножках. За время со дня покупки пластинки АББА моё либидо стимулировалось необычайно сильно и постоянно, удар Николая по фаберже ничуть не помешал, воздержание под Ленинградом далось не без труда. Валя не знала, что я разогрет до предела и во время гонки нахожусь в максимально уязвимом положении, спасибо, что не атаковала, когда оставались в «икарусе» вдвоём, не показала коленки. Хочу надеяться — устоял бы, но лучше не подвергать верность испытаниям.

И дело не в том, что у меня железобетонные моральные принципы. Наверно, их нет совсем, даже деревянных. Просто Марина подарила мне не только плотскую любовь, но и потрясающе комфортную атмосферу внутри союза на двоих. Серёжа Брунов 26-лет с удовольствием наслаждался романом с замечательной девушкой, 75-летний пердунчик Сергей кхе-кхе Борисович пребывал в восторге от морального удобства. Портить этот комфорт сознанием, что для чего-то сходил налево, нанесло бы вред душевному равновесию.

Сели завтракать. Марина расположилась не вплотную, но так, чтоб мог, протянув руку, погладить очаровательную коленку, да, я — извращенец и фетишист, люблю красивое. В том числе люблю трогать.

— Серёжа! Почему у тебя нет друзей?

— Таких как Алла?

— Алла — однокурсница, приятельница и очень полезный кадр для решения скользких вопросов в суде Центрального района. Но не подруга. Хоть она меня называет именно подругой. Эдакая мамка. Утешала при разводе с Николаем, грозилась открутить ему башку и откусить член. На первое у неё хватит сил, на второе — решимости. Тебя оценивала — как осетрину на весах взвешивала.

— Третий сорт ещё не брак?

— Второй. Ни один мужчина меня не достоин, кроме мифического первого сорта. Ах да, её Пашенька — тоже первый сорт, потому что не нарадуется размерам телес спящей с ним женщины и позволяет вытворять с собой что угодно. Но ты меня заболтал и уклонился от ответа.

— Про друзей? В Минске сплошь коллеги, сослуживцы. По твоей классификации — приятели. Настоящий у меня один — Яша Лукьянов, гонщик с АвтоВАЗа. Тоже первый сорт подкаблучника, но у него жена мудрая, не злоупотребляет, не втыкает шпоры в бока до крови. Теперь видимся только на ралли. В Ленинград он приехать не смог. Как устроился, думал пригласить его к нам на Новый год.

— Думал? Так почему не…

— В другой раз. А давай рванём в Харьков!

Марина опустила чашку с кофе.

— Сюрприз… Прикидывала поздравить моих родителей, потом ехать к тебе — продолжить отмечать самым распутным образом.

— Если поедем в Харьков, с развратом проблема. Мои старорежимные.

Моя задумалась. Не о сексе.

— Сложно организовать поездку экспромтом. Билеты не достать даже при моих подвязках.

Но меня уже трудно было остановить, коль шлея попала под хвост.

— 31 декабря — рабочий день чисто формально. Поздравляем твоих, дарим подарки — и айда в путь. Дороги будут не особо загружены, часов за двенадцать доедем не торопясь, в гоночном режиме уложился бы быстрее. Но рисковать тобой не собираюсь, поедем в режиме «в булочную». Звоню маме? И пойдем в «Берёзу» покупать подарки — твоим и моим. Тебе я уже приготовил.