— Голосование за войну зависит от веры Парламента в то, что она будет легко выиграна, — объяснил Гриффин. — Технически, да, наши корабли могут разнести флот Кантона в пух и прах. Но они работают на серебре. Несколько месяцев назад Томас Пикок…
— О, — Рами скривился. — Он. [865]
— Действительно. Он бешеный энтузиаст паровых технологий, и он сделал заказ на шесть железных пароходов у судостроителей Лэйрда. Уильям Лэрд и сын, то есть — они базируются в Глазго. Эти корабли страшнее всего, что когда-либо видели воды Азии. На них установлены ракеты Congreve, а малая осадка и паровая энергия делают их более мобильными, чем что-либо в китайском флоте. Если парламент проголосует «за», по крайней мере, один из них направится прямо в Кантон.
— Итак, я полагаю, вы собираетесь в Глазго, — сказал Робин.
— Первым делом завтра утром, — сказал Гриффин. — Поезд займет десять часов. Но я ожидаю, что Парламент получит известия в течение дня, когда я буду там.
Он не стал уточнять, что именно он будет делать в Глазго, хотя Робин не сомневался, что его брат способен разрушить целую верфь.
— Ну, это звучит гораздо эффективнее, — радостно сказал Рами. — Почему мы не направляем все наши усилия на саботаж?
— Потому что мы ученые, а не солдаты, — сказал Энтони. — Верфь — это одно, но мы не собираемся брать на себя весь британский флот. Мы должны использовать влияние там, где это возможно. Оставьте жестокие театральные представления Гриффину…
Гриффин вздрогнул.
— Это не просто театральные представления…
— Насильственные развлечения, — поправил Энтони, хотя Гриффин тоже на это обиделся. — И давайте сосредоточимся на том, как повлиять на результаты голосования в Лондоне.
И они вернулись к доске. Войну за судьбу мира нельзя выиграть за одну ночь — это они все знали теоретически, — но они не могли заставить себя остановиться и лечь спать. Каждый час приносил новые идеи и тактики, хотя, когда часы перевалили далеко за полночь, их мысли начали терять связность. Предположим, они втянули лорда Пальмерстона в скандал с проституцией, подослав к нему переодетых Летти и Кэти, чтобы соблазнить его. Предположим, они убедили британскую общественность в том, что страны Китай на самом деле не существует, а на самом деле это искусная мистификация Марко Поло. В какой-то момент они разразились беспомощным смехом, когда Гриффин в мельчайших подробностях описал заговор с целью похищения королевы Виктории в садах Букингемского дворца под видом подпольной китайской преступной группировки и удержания ее в заложниках на Трафальгарской площади.
Да, их миссия была ужасной и невыполнимой, но Робин также находил в этой работе определенное удовольствие. Это творческое решение проблем, это разбиение важной миссии на дюжину маленьких задач, которые в сочетании с огромной удачей и, возможно, божественным вмешательством, могли привести их к победе — все это напоминало ему о том, как он чувствовал себя в библиотеке, работая над сложным переводом в четыре утра, истерически смеясь, потому что они невероятно устали, но в то же время ощущая прилив энергии, потому что это был такой кайф, когда решение неизбежно вырисовывалось из их беспорядочных записок и бурного мозгового штурма.
Бросать вызов империи, как оказалось, было весело.
По какой-то причине они постоянно возвращались к полемике в паре, возможно, потому, что им казалось, что они ведут войну идей, битву за душу Британии. Дискурсивные метафоры, заметила Летти, довольно часто вращаются вокруг военных образов.
— Подумайте об этом, — сказала она. — Их позиция неоспорима. Мы должны атаковать их слабые места. Мы должны сбить их позиции.
— Мы делаем это и на французском, — сказала Виктория. — Cheval de bataille. [866]
— Боевой конь, — сказала Летти, улыбаясь.
— Ну тогда, — сказал Гриффин, — раз уж мы говорим о военных решениях, я все еще думаю, что мы должны выбрать операцию «Божественная ярость».
— Что такое операция «Божественная ярость»? — спросил Рами.
— Неважно, — сказал Энтони. — Это глупое название и еще более глупая идея.
— «Когда Бог увидел это, Он не разрешил им, но поразил их слепотой и путаницей речи, и сделал их такими, какими вы видите», [867] — величественно сказал Гриффин. — Слушай, это хорошая идея. Если бы мы могли просто разрушить башню…
— С помощью чего, Гриффин? — спросил Энтони, задыхаясь. — С какой армией?
— Нам не нужна армия, — сказал Гриффин. — Они ученые, а не солдаты. Ты берешь пистолет, размахиваешь им и немного кричишь, а потом берешь в заложники всю башню. А потом вы взяли в заложники всю страну. Вавилон — это центр, Энтони; это источник всей силы Империи. Мы должны только захватить его.
Робин встревоженно уставился на него. В китайском языке фраза huǒyàowèi [868] означала буквально «вкус пороха»; образно — «воинственность, боевитость». От его брата пахло порохом. От него воняло насилием.
— Подожди, — сказала Летти. — Ты хочешь штурмовать башню?
— Я хочу занять башню. Это будет не так уж сложно. — Гриффин пожал плечами. — И это более прямое решение наших проблем, не так ли? Я пытался убедить этих парней, но они слишком напуганы, чтобы провернуть это.
— Что вам нужно для этого? — спросила Виктория.
— Вот это правильный вопрос. — Гриффин засиял. — Веревка, два пистолета, возможно, даже не столько — несколько ножей, по крайней мере…
— Оружие? — повторила Летти. — Ножи?
— Они только для устрашения, дорогая, на самом деле мы никому не причиним вреда.
Летти отшатнулась.
— Вы действительно…
— Не волнуйся. — Кэти посмотрела на Гриффина. — Мы ясно выразили свои мысли по этому поводу.
— Но подумайте, что произойдет, — настаивал Гриффин. — Что будет делать эта страна без зачарованного серебра? Без людей, которые могли бы его содержать? Паровая энергия исчезнет. Вечные лампы — пропали. Укрепление зданий — исчезло. Дороги испортились бы, кареты вышли бы из строя — забудьте об Оксфорде, вся Англия развалилась бы за несколько месяцев. Они были бы поставлены на колени. Парализованы.
— И десятки невинных людей погибнут, — сказал Энтони. — Мы не будем это обсуждать.
— Отлично. — Гриффин сел назад и сложил руки. — Пусть будет по-вашему. Давайте станем лоббистами.
Они разошлись в три часа ночи. Энтони показал им на раковину в задней части библиотеки, где они могли помыться («Ванны нет, извините, так что вам придется намыливать подмышки стоя»), а затем достал из шкафа стопку одеял и подушек.
— У нас только три кроватки, — извинился он. — Мы не часто остаемся здесь на ночь. Дамы, почему бы вам не пройти за Илзе в читальный зал, а мужчины, вы можете расположиться на своих кроватях между стопками. Это создаст небольшое уединение.
Робин был настолько измотан, что пространство между стеллажами показалось ему прекрасным. Ему казалось, что с момента их прибытия в Оксфорд он не спал один долгий день, что впечатлений хватило на всю жизнь. Он принял одеяло от Энтони и направился к стопкам, но Гриффин материализовался рядом с ним, прежде чем он успел улечься.
— Есть минутка?
— Ты не собираешься спать? — спросил Робин. Гриффин был полностью одет, застегнутый на все пуговицы, в черном пальто.
— Нет, я ухожу рано, — сказал Гриффин. — Прямой линии до Глазго нет — я поеду в Лондон, а утром сяду на первый поезд. Выйди со мной во двор.
— Зачем?
Гриффин похлопал по пистолету на поясе.
— Я покажу тебе, как из него стрелять.
Робин прижал одеяло ближе к груди.
— Ни в коем случае.
— Тогда ты будешь смотреть, как я стреляю из пистолета, — сказал Гриффин. — Мне кажется, нам давно пора поговорить, не так ли?
