Тор. Компиляция (СИ) - Сахаров Василий Иванович

Теперь наша очередь. По команде с борта «Ямато», японского флагмана, «Иоганн Красс» выпустил в противника полтора десятка «гуров» и отработал «орками». Линейный крейсер выплюнул в черноту космоса ПКР и разогнанные до околосветовой скорости бронебойные снаряды, и они ударили в силовое поле противника. Наш общий залп был в полтора раза мощнее вражеского, и, естественно, защита централов тоже не выдержала. Наши снаряды прошили броню вражеского линкора и добрались до двигательного отсека. Попадание отличное. Противник потерял ход. А следом линкор поразили ракеты, и он разломился пополам. Это победа нашего экипажа. Личная. А японцы тоже не зевали и смогли уничтожить еще один вражеский корабль.

— Командир! — Я услышал радостный вскрик Сабурова. — Мы ломим централов! Девять против трех! Конец им!

«Не радуйся раньше времени, каперанг, — подумал я. — Битва только началась, и победа складывается из общих результатов».

Свои мысли я оставил при себе и вновь посмотрел на мониторы. Планета Такер и «Розалинда», которая продолжала висеть на орбите этого мира, приближались. А линкоры централов отступать не собирались. Они дали еще один залп, и на этот раз повреждения получил «Ямасита». Мы ответили и подбили очередной корабль противника. Опять они стреляют, а следом наша флотилия. И так продолжалось до тех пор, пока не остался только один вражеский линкор, который бросился наутек. Японцы помчались за ним в погоню, и адмирал Тодзио прислал шифровку: «Следуйте за мной!»

Да только мы уже почти добрались, куда хотели, и ушли из строя самураев. После чего на максимальной скорости, стреляя во вражеские суда, которые пересекали наш курс, пошли на сближение с «Розалиндой». По пути очень удачно зацепили вражеский фрегат, а затем выскочили на орбиту Такера, и я покинул ходовой мостик.

Пока все шло удачно, и дальше следовало воспользоваться моментом. Обадия Ноймарк не должен был уйти, и мы не зевали. «Иоганн Красс» из «орков» расстрелял корму «Розалинды», которая, по неизвестной мне причине, все еще висела в одной точке. А десантники Ломова на двух шаттлах отправились захватывать корабль тофферов. И я, конечно, был с ними.

Шаттлы прижались к борту вражеского эсминца. Проход внутрь сделали быстро, и десантники оказались на борту «Розалинды». Это уже не первый абордаж, бойцы у Ломова опытные, и через минуту начался бой.

Как обычно, десантники устремились к основным боевым постам корабля, и в авангарде двигались мехстрелки. Однако тофферы оказали отчаянное сопротивление, и дошло до того, что даже мне пришлось вступить в схватку.

На одной из жилых палуб нас встретили огнем. Мой охранник, получив в грудь очередь из крупнокалиберных пуль, раскинув руки, упал.

«Не жилец». — Бросив на бойца взгляд, я спрятался за угол.

Прижался к переборке, и в нескольких сантиметрах прошла еще одна очередь. Плохо дело. Я один и оторвался от основной штурмовой группы. Ладно. Не проблема. Прорвемся.

Я вытащил из кармашка боевого бронескафа гранату, выдернул чеку и метнул в сторону противника.

«Раз. Два. Три. Подрыв».

Граната взорвалась, и я услышал человеческий вскрик. Попал? Кажется, да.

Осторожно выглянул из-за угла и сразу спрятался. Ничего не видно, дым застилает коридор. Где мои бойцы, непонятно, и связь как назло барахлит. Наверное, контакты отошли или окислились.

Ладонью похлопал по шлему. Треск и связь восстановилась:

— Миша, я в боцманской артелке! Прикрой! — голос кого-то из десантников.

— Понял! — ему ответил другой «аргонавт».

— Костя, давай сюда мехстрелка! — третий голос.

— Нет мехстрелка! Погибла железяка! — еще один «аргонавт».

— Где командир?! — это уже Ломов. — Тор! На связь!

Нажав клавишу передачи сигнала, я ответил:

— Это Тор! Я в районе второй жилой палубы! Тридцать первый кубрик!

— Оставайся там, командир! Сейчас подойдем!

— Плюс! Остаюсь на месте!

Однако отсидеться мне не дали. Вновь стрельба. Тофферы решили контратаковать, и буквально через несколько секунд прямо передо мной появился вражеский боец. Как и я, он был в бронескафе и вооружен штурмовым «марлином». А за ним следовали еще бойцы, двое или трое, дым мешал разглядеть.

Выпустив в противника, который слишком поздно разглядел меня, половину рожка, я решил отступить. Метнулся к уже мертвому тофферу, который оседал на палубу, схватил его за грудь и прикрылся телом. Дальше следовало отойти назад. Но практически сразу один из вражеских воинов прыгнул вперед и ногой ударил своего мертвого товарища в спину.

Толчок! Я не устоял и свалился. Тело тоффера отлетело в одну сторону, а я в другую. И противник, который уронил меня, через внешний динамик обратился к своим напарникам:

— Нам нужен пленник! Берем абордажира живьем!

Видимо, он был командиром, потому что его послушались, и завязалась рукопашная схватка.

Вражеский командир попытался ударить меня прикладом. Поздно. Я уже пришел в себя и откатился в сторону.

Приклад ударился о переборку, и новая попытка противника. Он нанес удар ногой, но я выставил перед собой автомат. Оружие вылетело из рук, однако сам я был в сознании и сумел подняться.

До пистолета и гранат дотянуться не успел, и в руку скользнул штурмовой клинок. Знатная вещь, которая при правильном использовании даже бронескаф пробьет, и я сам перешел в атаку.

Взмах клинка! Противник отступил, и я вновь услышал его голос:

— Ножи любишь?! Что же, я тоже люблю!

Сказав это, он отбросил «марлин» и вытащил нож.

«Идиот! — подумал я про тоффера. — На его месте я бы просто прострелил противнику ногу и отволок в безопасное место для допроса. А он увлекся и решил в ножевой бой поиграть. То ли фанат холодного оружия, то ли он до сих пор не осознал, что на «Розалинду» высадились не просто десантники, а элитные штурмовики. Да и пусть. Мне это только на руку».

Напарники вражеского командира, оглядываясь, остались за его спиной, а он прыгнул на меня. Наверное, хотел нанести размашистый удар и свалить меня своим весом. Но я его не ждал, а шагнул навстречу, левой рукой заблокировал клинок, который скользнул по броне, и вонзил свой штурмовой клинок в живот тоффера.

Сталь пробила вражеский бронескаф и, пронзив одежду, вошла в мякоть.

— На, сука! — Я провернул клинок в теле врага и услышал его хрипы.

Нож вытаскивать не стал, а выхватил пистолет, превосходный двадцатизарядный «эрм», и открыл огонь по тофферам.

— Хасан! — выкрикнул один из пиратов, и девятимиллиметровая пуля, пробив бронепластик шлема, вошла ему в голову.

Шлем изнутри окрасился в красное, и тоффер замер на месте — наверное, была включена магнитная сцепка ботинок, — а второй отскочил назад и спрятался в дыму.

— Держись, Тор! — оттеснив меня в сторону, появился Ломов, а следом еще несколько бойцов.

Опять я оказался в тылу, подобрал оружие и скривился от боли в левой руке. Осмотрел бронескаф и обнаружил, что вражеский клинок все-таки пропорол рукав.

— Сука! — Я залил рану медицинской пеной и пнул тело противника, которого тофферы называли Хасаном.

Неожиданно он дернулся, и я услышал его стон.

«Живой, что ли?» — Не теряя бдительности, я расстегнул шлем тоффера и увидел, что он смотрит на меня. На губах кровавая пена, враг умирал, но пока еще он был в сознании и выдохнул:

— Я не ожидал, что ты окажешься лучше меня…

— Ты кто? — задал я ему вопрос.

— Гвардеец Орландо Таги… Хасан… Я прошу тебя… Последняя просьба…

— Попросить о чем-то хочешь? — уточнил я.

— Да…

Кивнув, я сказал:

— Говори.

— У меня в сумке планшет… Там письма… Перешли… Если сможешь… Пароль простой… Пять… Семь… Два…

На губах Хасана появились кровавые пузыри. Он захлебнулся. Попытался еще что-то сказать и резко дернулся. Потом еще пару раз, и его глаза остекленели.

— Помер, — сам себе сказал я, нашел сумку гвардейца и, открыв ее, обнаружил планшет.

Разумеется, никому и ничего я передавать не собирался. Но планшет прибрал. Кто знает, возможно, пригодится.