Тор. Компиляция (СИ) - Сахаров Василий Иванович

— Понял.

— Теперь ты. Докладывай, что происходит в системе.

— Сейчас флоты разошлись. Временно. Мы возле Эренберга, оказываем поддержку Декстеру. А централы на орбите Такера и возле запасной точки гиперперехода. Потери с обеих сторон огромные, и продолжение битвы неизбежно. Централы ожидают подхода подкреплений из системы Альхазред и от границ СКМ. А к нам идут эскадры дорамцев, новые китайские и японские флотилии, а также все, что смогли собрать индийцы и африканеры.

— Как «Иоганн Красс» и «Сокол»?

— Мой корабль в порядке, а авианосец потерял две трети своего аэрокосмического полка. Осталась одна сводная эскадрилья, которую перебросили на Эренберг, а «Сокол», по приказу Сакса, через три часа отправится обратно в империю.

— Одобряю. Будьте готовы оказать нам информационную поддержку.

— Всегда готовы. Канал экстренной связи не выключаем.

— Отлично.

— Коман…

Связь прервалась, и одновременно с этим с потолка посыпался мелкий песок. Централы засекли местоположение приемопередающей антенны и накрыли ее ракетой или минами. А мы в безопасности, ибо антенна соединялась с подземным убежищем двухкилометровым кабелем.

Вновь с потолка посыпался песок. Это уничтожили вторую антенну, при помощи которой Адамс общался со своим начальством. И, покинув рубку связи, я вышел в коридор и встретил капитана. Он улыбнулся и сказал:

— Все в порядке, господин вице-адмирал. Вашу личность подтвердили.

— Это хорошо. Что по боевой задаче?

— Как я и говорил, аэродром за городом.

— Обстрел?

— Нет. Завтра туда пойдет бронеколонна противника, которая повезет пленных, и наша задача перехватить централов. Если получится, освободим пленных. Если нет… — Он запнулся, поморщился и добавил: — Тогда всех уничтожаем.

— Настолько ценные люди?

— Обычные спецназовцы из отряда «Дельта». Их базу в Госбурге вчера разгромили. И в плену ребят ожидают такие муки, каких врагу не пожелаешь. Так что лучше им просто погибнуть. Жестоко, конечно. Но когда мы оставались на Такере, каждый знал, что его ожидает. Поэтому пленных и с нашей стороны, и со стороны противника практически нет. Наши не сдаются, только если раненые или контуженые, а захватчиков мы сами не берем. Разве только для допроса, а потом все равно пулю в лоб и на свалку.

Мне сказать было нечего. И, кивнув капитану, я отправился спать…

Ночь прошла спокойно, а утром был инструктаж, и, опять облачившись в броню, мы выдвинулись к аэродрому, который находился на окраине города. Руководил операцией Адамс, и он спланировал все очень профессионально. По канализационным системам и развалинам североамериканцы и «аргонавты» незаметно для централов прошли шесть километров. На это понадобилось два часа, и наконец мы оказались на месте.

Перед нами заранее заминированная спецназовцами дорога, вдоль которой росли прореженные пулями и осколками зеленые насаждения. С левой обочины руины каких-то административных учреждений. С правой — недостроенные типовые дома в пять-шесть этажей и множество брошенной строительной техники. Вот там мы и закрепились.

Мне досталась позиция под тяжелым бульдозером. Неплохое место. И, накрывшись термоплащом, я затих. Дальше оставалось только дождаться прохождения бронегруппы и команды на открытие огня.

К счастью, ждали недолго. Сначала над дорогой прошел беспилотник противника, который ничего подозрительного не обнаружил, а затем послышался рык моторов. Технику централы использовали трофейную, ее североамериканцы много оставили. И это не бесшумные модели, а самые обычные автомобили на дизельных и бензиновых движках.

«Собраться», — приказал я себе, выставил из-под термоплаща ствол «марлина» и проверил гранату в подствольнике. Норма. Готов. И, прогнав все ненужные мысли, включил прицел.

Из-за поворота показался бронетранспортер. За ним еще один. А потом появились грузовые автомашины, шесть штук. После чего еще два бронетранспортера. Итого: четыре боевых бронемашины и примерно сотня бойцов, часть под прикрытием брони, остальные в грузовиках. Против нас этого мало, и самая главная опасность в том, что с аэродрома к противнику могло подойти подкрепление. Их, конечно, остановят, Адамс говорил, что есть группа прикрытия. А вот потом будет совсем весело, ибо централы начнут обстрел. Впрочем, семь-восемь минут у нас есть. Это хорошие сроки, можно все успеть.

На передовом бронетранспорте сидел боец. Он встревоженно оглядывался по сторонам и тискал автомат. Я видел его четко, прицел у меня хороший, и он погиб первым.

Кто выстрелил, не знаю. Однако голова централа разлетелась на кусочки. На мгновение она расцвела красным цветком, и только после этого прозвучала команда капитана Адамса:

— Подрыв!

Обочины исчезли, поскольку взорвались направленные мощные фугасы. Ударная волна, несущая в себе осколки и гравий, накрыла броневики, и два из них просто вылетели с дороги в кювет, а другие развернулись и замерли. Пауза. Еще секунда-другая, и они откроют огонь. Но централы ничего не успели. Из укрытий выскочили гранатометчики и влепили в каждую бронемашину по три заряда для надежности. Бэтры заполыхали, а вражеские солдаты, покидая подбитую броню и грузовики, бросились наружу и стали искать укрытие. Это уже наша цель, и, поймав в прицел солдата в бронекомбинезоне, я послал ему пулю прямо в переносицу.

Централ свалился, словно подкошенный, и тут же его настигла еще одна пуля. Не только я поймал его на мушку. Но это не суть важно, в команде работаем, и я прицелился в следующего централа.

Крики людей. Длинные очереди. Взрывы гранат. Огненные росчерки трассеров. Рев движков. Горящие броневики и мечущиеся под свинцовым ливнем люди. Дорога погрузилась в хаос, и можно было сказать, что засада удалась. Без сомнений. Несмотря на многочисленные нападения и огромные потери, которые централы несли на Такере, они по-прежнему не были готовы оказать сопротивление.

Из машины выскочил водитель, и я снял его короткой очередью. Был человек, и нет человека. Погиб и даже не успел схватиться за оружие.

Из кузова этого же автомобиля выпрыгнули два бойца, наверняка конвоиры. Крепкие ребята и хорошо подготовленные, резкие и быстрые. Они юркнули в глубокую канаву и открыли огонь. Куда стреляют, бойцы не видели. Просто били на звук наших выстрелов. И, сняв подствольный гранатомет с предохранителя, я немного привстал, прицелился и послал в централов осколочный сюрприз. Короткий полет гранаты, и она свалилась как раз в укрытие противника. Взрыв! Вверх подлетели куски тел, и централы затихли.

Только залег, как по корпусу бульдозера, выбивая искры, прошла длинная очередь. Кто это? Присмотрелся и обнаружил пулеметчика. Он распорол брезент кузова и стрелял прямо с машины. Молодец! Видно, что опытный боец. Я поймал было его в прицел, но выстрелить не успел. Меня опередил снайпер североамериканцев, и пулеметчик вывалился из кузова.

Я осмотрелся. Взгляд скользнул по дороге. Целей нет, и стрельба затихала. Пора вытаскивать пленных, кто уцелел, и вместе с несколькими десантниками я бросился к ближайшей автомашине. Подскочил и присел под большим колесом.

Прислушался. Есть стоны и ругань на английском. Кто это? Пленные или недобитые централы? И те и другие говорили на английском, хотя и на разных диалектах.

Встал и, держа кузов под прицелом, обогнул машину. Ничего подозрительного нет. Но с другой стороны автомобиля на асфальте лежало тело вражеского офицера, судя по знакам различия, персона важная, минимум майор. А на плече у него шеврон, серебряный щит и на нем прямой меч, знак гвардии. Не убит. Только ранен в ногу. Это хорошо, мне язык нужен. Вдруг он знает что-то про Обадию Ноймарка или хотя бы видел его? Такое может быть.

Офицер заметил меня. После чего попытался встать и поднять оружие, автомат «тимур». Но он не успел. Прикладом я ударил его в голову, которая была прикрыта шлемом, и централ опять упал.

— Петро! — Я окликнул десантника, который был рядом.

— Здесь. — Абордажир подошел.