Лето, пляж, зомби. Окталогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

Хотя, если честно, у меня тут всего одно решение есть. Но оно мне не нравится. Потому что это поменяет жизнь всех жителей Дачного. И, стоит признать, что далеко не в лучшую сторону.

Ильяс вышел из дома, посмотрел на меня. Я кивнул ему, мол, подожди.

– Ладно, – сказал я. – Если ты так вопрос ставишь, то мы попробуем помочь. Не уверен, конечно, что получится, но американцев поищем.

– Вот и ищите.

Он в последний раз пнул колесо, вытащил пачку сигарет, сунул одну в зубы и поперся куда‑то в сторону блокпоста. Я подошел к Ильясу.

– У нас проблемы, – проговорил я. – Собирай всех и идем к Мустафе.

– Серьезно все? – спросил он.

– Хуже некуда, – честно ответил я.

Загляну к Лике, а потом пойду к администратору домой. Там все и обсудим. Но решение тут, похоже, только одно остается.

***

Лика меня, естественно, была рада видеть, встретила, пусть на ее лице и было видно усталость. Причем такая, как у жены каждого военного бывает, наверное, когда она своего мужика в командировку отправляет. А у ЧВКшников еще хуже – там мужья ездят в другую страну, и в случае чего даже похоронки никто не пришлет. Придет на банковский счет сумма страховки, и все тут. И даже знать не будешь, в какой земле закопан твой любимый человек, да и осталось ли от него что‑то.

Но сейчас дело было серьезное, поэтому я взял ее с собой, и мы пошли в дом к Мустафе. Остальные, в том числе и Роджер, уже сидели там. И все были при оружии, только без магазинов. Выглядело это достаточно забавно.

– Салам, Край, – поприветствовал меня Мустафа. – Ильяс говорит, проблемы у нас?

– Ага.

Я уселся за стол, и Алия тут же подставила мне чашку и налила в нее чаю. Такую же получила и Лика. Я сделал глоток черного, как смоль и крепкого, как деготь, напитка. Лика же только принюхалась, и чашку отставила. Похоже, ей не понравилось.

– Завтра мы поведем группу в город, – сказал я. – Группу бандитов. Они будут искать там американцев. Но с этим есть проблема.

– Ага, потому что единственный американец тут – это он, – кивнул Ильяс на Роджера.

Тот сидел и спокойно пил чай, в обсуждении не участвуя. Ну еще бы, он ведь понимал в лучшем случае одно слово из пяти. Но когда все на него уставились, поднял голову и спросил:

– What?

– Да ничего, – ответил я ему на английском. – Думаем, не отдать ли им тебя, раз они американцев ищут по всей округе.

– Pretty funny, – кивнул он и отхлебнул из чашки.

– Ладно, мы отвлеклись, – сказал я. – Если через две недели Фред не предъявит им американцев, то его снимут. А сюда приедет кто‑нибудь другой. И он, скорее всего, таким лояльным уже не будет. Потому что подозревают именно нас. Справедливо подозревают, кстати говоря.

– И что ты предлагаешь? – спросил Иван. – Ситуация‑то дерьмовее некуда.

– Я предлагаю валить, – сказал я.

– Куда? – не понял Мустафа.

– Кого? – спросил Ильяс.

Ага, прямо как в старом анекдоте. Но в данном случае работают оба варианта.

– Наша главная ценность какая? – спросил я и тут же ответил. – Люди. Не дома, не школа, и даже не мечеть, уж извините меня, Ильяс и Мустафа. И не церковь, Отец. Если мы людей убережем, то дома, куда их заселить, найдем, так или иначе. Тут целый Крым этих домов, приезжай, расчищай от зомби и живи.

– Ну и к чему ты ведешь? – мрачно спросил у меня Мустафа.

– К тому, что деревню нам не удержать, – я покачал головой. – Даже если мы прямо сейчас сгоняем до лагеря, возьмем стволы и вернемся, да перебьем их всех, то приедут другие. А то и будет просто как с Изобильным – перепашут все РСЗО, да и конец на том. Значит, надо спасти хотя бы людей.

Я замолчал и отхлебнул еще чая.

– Не надо было Изгоя трогать, – вдруг проговорил Отец. – Не к добру это было. И сам видишь, чем все заканчивается.

Вот это меня всегда умиляло. «Не надо было этого делать», когда дело давно уже сделано. И назад ничего не воротить, как ни крути. Остается только дальше действовать.

– Так, может быть, нам тогда и конвой трогать не надо было? – спросил я, чуть повысив голос. – Или нам с Роджером не надо было за пушками ходить? Может быть, надо просто жить под этими «Воронами»? А чего, а? Ходили бы сейчас за данью для них, топорами бы от зомби отмахивались. Вы серьезно думаете, что этот порядок надолго бы сохранился? Бля, да они рано или поздно все равно гайки закручивать станут, потому что у них ресурсов мало, а народа много.

Остальные молчали. И чай уже никто не пил – слушали.

– Мы на войне, бля, – сказал я. – На войне. Именно так. А тут решения приходится быстро принимать. Если мы не воюем, вы так и скажите – я возьму своих и уйду просто. Или в леса, или обратно к Севастополю. Заберу одну из машин и уеду.

– Да тише‑тише, уж, Край, – проговорил Ильяс. – Мы все все поняли. Так что ты предлагаешь‑то?

– Завтра мы с группой идем в город, – сказал я. – И там валим всех. У них будут пушки, у нас тоже, но они вряд ли будут ждать, что мы что‑то сделаем. Потом возвращаемся обратно в деревню, кладем всех остальных. Машины у нас будут, так что грузим в них деревенских, всех. И везем к Севастополю, на базу Росгвардии. Об этом я и говорил, что нужно людей спасти.

– А сами уходим в лагерь, партизанить, так? – спросил Ильяс.

– Да, – я кивнул. – Сперва засаду устраиваем здесь, потому что наверняка еще отряд приедет. Гвардейцы нам помогут, и если грамотно минами распорядимся, то мы тут и сотню остановим. Мы же деревню знаем, а они нет. А потом да, уходим партизанить.

– Я согласен, – сказал Ильяс и вдруг резко выпрямился. – Правильно все.

Остальные молчали. Роджер посмотрел на меня, потом на всех остальных, и пробормотал что‑то ругательное на английском. Ему, похоже, и самому надоело, что он ничего не понимает. Только вот морпех, скорее всего, пойдет за мной. Ему в общем‑то без разницы, у него в деревне никого и ничего нет.

Хотя он, наверное, тоже тихой жизни хотел. Просто выжить, раз уж никакой возможности связаться со своими и вернуться домой нет. Но тоже на войну попал в конечном итоге. Впрочем куда нам деваться‑то всем?

– Может все‑таки не будем на такую крайность идти? – спросил Мустафа. – У людей тут дома, свое все. А в другом месте… Еще непонятно, как устроимся. Ну и опять же, Севастополь там под боком. И как примут, тоже непонятно.

– А у нас еще варианты есть? – спросил я, повернувшись к татарину. – Если есть, то предлагай, мы тебя выслушаем, конечно. Мало ли, что еще придумаешь.

Он промолчал. Да и все остальные тоже молчали. Я повернулся к Лике, и та кивнула. Она и сама понимала все, что так дальше продолжаться не может. Вопрос только, что мне с ними делать тогда. В Севастополь она не поедет, это вообще не вариант. Значит, останется со мной. И тогда мне придется и из нее бойца делать, как я в начале планировал.

Правда, тогда я не знал, сколько она для меня в итоге значить будет. Да уж…

– Ладно, – сказал Мустафа. – Раз без этого никак не обойтись. Излагай, Край, что дальше делать будем.

– Да все просто, – пожал я плечами. – Завтра мы идем группой в город, вместе с бандитами. Заводим их куда‑нибудь поглубже, а потом разбираемся с ними. Все равно ведь у нас других вариантов нет, тут главное – не дать им шума поднять. Оружие у нас у всех будет, так что рискованно, но время для нападения мы сами выбираем. А это, пожалуй, самое главное.

– Да, – кивнул Ильяс. – Сколько там народа будет? Человек пять он с нами отправит, вряд ли больше. Справимся.

– Точно, – кивнул я. – Стволы у нас уже будут в тот момент, с бандитов и снимем. И пойдем обратно в село. Блокпосты обойдем через минные поля, я сам их закладывал, так что смогу провести без проблем. И атакуем дом. Их там будет много, но они нападения ждать не станут. Потом снимаем блокпосты и режем тех, что в деревне осталось.

– И начинаем грузиться, – сказал Иван. – Может быть, заранее предупредить народ?

– Нельзя, – я покачал головой. – Точно утечет. Нас, скорее всего, тогда просто сразу расстреляют. Да, времени у нас будет немного, если они успеют связаться со своими в Белогорске… То через час уже здесь толпа будет. Каратели приедут Так что грузим всех в авральном режиме, и сами готовимся.