За соседним столом девушкам принесли сет для самостоятельной сборки напитков. Самая молодая взялась за дело первой и смешала вариант, который немедленно задымился. Должно быть, так и надо было, потому что ее подруги захлопали, зашумели, а создательница осторожно попробовала, что у нее получилось.
Рот у нее недовольно уполз куда-то в сторону, тогда подруга немедленно отобрала у нее пробирку и выпила ее одним махом. И они принялись спорить о том, что смешать в следующий раз.
Баклан посмотрел на них, посмеялся, но себе ничего подобного заказывать не стал.
— Что, не хочешь тряхнуть стариной? — толкнул я его в бок.
— Да ну тебя, — отмахнулся он. — Я еще от той истории с морскими ежами не отошел.
Посмеялись. Про поиск морских ежей, которыми Баклан легендировал свою поездку в Териберку, мы успели подзабыть за плотностью событий. Снова вспомнили Кулбриса и славное место, где зимой не замерзает море. Надо будет мне когда-нибудь тоже туда съездить.
— Так почему Олич с Хмарью не пришли? — спросила Майя после второго коктейля. — Как-то мне неловко одной в мужской компании.
— Замечу, после первого коктейля тебя это не волновало, — обиженно произнес Василий. — Что не так со вторым?
— Мм, он слишком сладкий. Не надо было по названию выбирать. Но все равно, почему?
Я рассказал нашу историю с юридическими аспектами. И как я сдал, и как девчонки не сдали, и теперь штурмом берут архивы. Вместе с андроидом.
— А от нас никакой пользы, — пожаловался я.
— Как ты сказал, зовут преподавателя? — напрягся Василий.
— Я не сказал, — я бросил на него быстрый взгляд. — Потому что не помню.
Ща гляну.
Я покопался в записях.
— Мартель! Во! Да мы проверяли, нет у нее учебников. А фамилию я забыл.
— У тебя все вычищается из головы за ненадобностью. До нуля, — упрекнул меня Дима.
— Как и у меня! — присоседился Баклан.
— Мартель читала у нас, — сообщил мне Василий. — Насколько я помню, у нее программа годами не меняется, удивляюсь, что ваши ее взяли. Она кошмарно занудная.
— Василий, — пристально посмотрел на него я. — А не осталось ли у тебя записей?
— У меня осталось всё! — торжественно сообщил Василий. — Конспекты и все работы, потому что я ничего не выбрасываю.
— Дашь списать? — осторожно прощупал почту Баклан. — С нас причитается.
Василий захохотал. Мы с Бакланом обалдели. Что смешного-то?
— Да уж, — сказал Василий, вытирая слезы. — Представляю себе, что можно с вас получить. Ничего не надо, друзья, а то от ваших подгонов меня удар хватит. Я так понимаю, вы горите?
— Синим пламенем, — подтвердил Баклан.
— Пошли тогда ко мне. У меня с собой только комбраслет, с него искать неудобно. А из планшета я быстро найду.
— Э? — возмутились Дима с Майей. — А мы? Вы куда?
— Мы быстро, — пообещали мы с Бакланом. — А вам в заложники остается Серафим и коктейли.
Серафим захихикал. День у него уже удался, можно побыть заложником.
И мы помчались к Василию. За конспектами.
* * *
Апартмент-комплекс, в котором жили Василий, Серафим и Майя, напоминал наше общежитие, которое внезапно решило вырасти вширь и вверх. Коридоры были совершенно такие же. Скудная отделка предполагала, что жители не готовы платить лишнее за красоту. Как и мы.
Вход контролировался автоматически, и Василию пришлось потратить время, чтобы нас зарегистрировать.
— Серьезно у вас! — удивился я.
— Это чтобы субаренды не было, — объяснил Василий. — Они всю эту штуку только в прошлом году поставили, после того как особо предприимчивые поселили у себя в комнате человек по пять.
— Это по какому же поводу такое нашествие?
— Чемпионат какой-то, — наморщил лоб Василий. — Я забыл. Мы тогда уже у Вальтона были, я летом в город и не приезжал. В общем, субаренду — нельзя. Одного-двух гостей можно, но не больше и на время. Короче, ваш Дима в гостях у Майи — ок, десять человек со спальниками — не ок. И животных нельзя. Тут один питона притащил, так питон сбежал, ловили его потом по всему зданию.
Мы поржали.
Комната у Василия была не намного меньше нашей. А мы помещались туда вчетвером. Что Баклан тут же прокомментировал.
Василий только плечами пожал. Ну а что, действительно. Уж Василию явно все равно где жить. Аскетичный прямоугольник комнаты вмещал в себя кровать, рабочий стол со стулом, тумбочку и встроенный шкаф. В углу притаилась мини-кухня с высоким табуретом.
Нехилую часть стены студии занимала плоская панель, куда можно было вывести любую картинку, если бы она понадобилась. Или игру, если в комнате жил фанат плоского видео. Лишняя штука, на мой взгляд, но мало ли кому надо. Я бы так жил, даже с панелью.
Наш потенциальный спаситель вынул из стола планшет и принялся в нем копаться. Баклан подошел к окну, чтобы обозреть окрестности, а я уселся на табурет и проверил, крутится ли он. Табурет крутился.
— Так, — объявил Василий. — Всё нашел. Вот есть два правильных варианта теста и конспекты. А интеллект-карт четыре штуки, но на них не настаиваю. Там вы ничего не поймете. Кому скидывать?
— Обоим, — попросил Баклан. — И скидывай всё. Тоже хочу посмотреть, что они там проходят. А то вдруг и нам такое же счастье привалит.
Пискнуло сообщение. Упали оба теста и здоровенный файл с конспектами.
Василий вручил мне свой планшет, чтобы я мог их по-человечески просмотреть. Я открыл первый тест. Супер! Ровно то, что было у меня. Ага, с квазисубъектностью я налажал, ну и ладно. А второй? Немного другой, пригодится. А потом я открыл конспекты. И у меня вылезли глаза на лоб.
— Василий! Что это? — спросил я, чувствуя себя полным идиотом.
— Не читается? — забеспокоился Василий. — Я выведу на панель.
Он включил настенную панель и вывел конспект на экран.
— Ух ты! — воскликнул Баклан. — Да это же… я не знаю что!
Глава 12
— Матрица возможностей? Египетский шифр? Вороньи следы? Василий, я восхищен объемом работы, но что это?
На панели висела огромная таблица. Если на планшете открылись только шесть колонок, и даже они выглядели впечатляюще, то на панели таблица просто подавляла. И при этом все равно не влезала целиком.
В графах стояли пометки «плюс» и «минус», нолики, галочки и проценты. Знакомые слова мелькали между пятой и восьмой колонкой: тип защиты, коммерческое использование, доказанная оригинальность, межтерриториальные различия, отсутствие права владения, право на дистрибуцию…
Но все вместе не имело никакого смысла. Колонки уходили за край кадра, а строки простирались в бесконечность.
Мы с Бакланом насладились зрелищем и повернулись к Василию. Тот стоял с расстроенным видом.
— Что, непонятно? Мне и Серафим тогда… Что я перемудрил. Но здесь весь курс. Я и рассказать могу в принципе…
— В принципе рассказать — это хорошо, — мягко сказал Баклан. — Но тут сколько? Ундециллион страниц? Хотелось бы понять объем зашифрованных знаний. Мы глупые, мы столько не осилим. Вот, скажи, пожалуйста, что написано в первой строке?
— Страниц всего семьдесят, никакой не ундециллион, столько бы я не смог написать, — проворчал Василий. — А расшифровывается элементарно. Первые десять страниц посвящены Западу, а в первой строке указано, что есть законы, согласно которым нельзя начинать расследования по поводу нарушений, пока не возникло реальных подозрений. Правда, это не распространяется на деятельность Севера, Востока и Юга, поскольку они находятся под подозрением автоматически.
— Ахаха, — развеселился Баклан и развалился на коврике у кровати. — Что за законы-то?
— Которые защищают неприкосновенность частной жизни. Вот же галочка в третьей колонке. Чего смешного-то?
— Ну как ты из этих закорюк это восстановил?
— Да всё просто! Тут система!
Василий принялся объяснять, но минут через пять мы с Бакланом погибли в его логике, и я замахал руками.
