Вдоводел исцеленный - Резник Майкл (Майк) Даймонд

— Сегодня произошло.

— Это скорее исключение, чем правило.

— Как и большинство убийств.

— Ты собираешься обдумать мои слова или намерен проспорить со мной остаток ночи? — взвилась Сара.

— Я их обдумаю, но ты кое-что упустила.

— Я не хочу больше выслушивать твои стенания насчет возраста.

— Возраст тут ни при чем.

— Тогда что?

— Мне надоело убивать.

— Разве такому человеку, как ты, может надоесть убивать? — В ее голосе слышалось сомнение.

— Именно такому, как я, — заверил ее Вдоводел. — Я пробежал всю дистанцию. Все ее четыре четверти. Я убил больше преступников, чем можно себе представить, даже с учетом моей репутации. Я убивал их по одному и целыми бандами. Мужчин, женщин, инопланетян. Я бессчетное число раз рисковал жизнью. Я смотрел смерти в лицо. И знаешь, что я тебе скажу? Она не старуха с косой и не скелет с лазерным пистолетом. Смерть — это я, Джефферсон Найтхаук, со скулами, торчащими сквозь плоть и кожу, похожую на наждачную бумагу. Я славно потрудился на благо общества, а теперь хочу одного: насладиться тем временем, которое мне отпущено. Неужели я прошу слишком многого?

— Нет, — ответила она очень серьезно. — Но я понимаю тебя, может, даже лучше, чем ты сам. И знаю, что доставит тебе радость, а что — нет.

— Если ты думаешь, что убийства меня радуют… — начал Найтхаук.

— Нет, я тебе верю, когда ты говоришь, что нет. Но оставь за собой эту работу. Возможно, тебе не придется ничего делать, разве что посадишь в камеру пьяницу да оштрафуешь кого-нибудь за не правильную парковку. — Тут она рассмеялась. — А может, закроешь «Песчаный замок» за то, что там разбавляют спиртное. Во всяком случае, ты не умрешь от скуки.

— После жизни, которую я прожил, это не такая уж плохая перспектива.

— Боюсь, ты быстро изменишь свое мнение, если пойдешь этим путем.

— Совсем не скучно читать хорошую книгу. Или проводить время с хорошей женщиной.

— Я польщена твоими словами и надеюсь, что твое мнение обо мне не изменится и через год, но…

— Я заглядываю не на год вперед, — прервал ее Найтхаук. — Я намерен провести здесь остаток дней и рассчитываю, что их будет гораздо больше трехсот шестидесяти пяти.

— Если тысяче преступников не удалось тебя убить, если с тобой не совладала эплазия, я лично не вижу причин, почему бы тебе не жить вечно.

— Вечно — это идеал. Я согласен на семьдесят пять лет. Пока не доживу до этого возраста. Потом буду стараться дожить до девяноста.

— Двадцать восемь лет лежать в гамаке и смотреть на птиц, — кивнула Сара. — Ты действительно этого хочешь?

— Мы могли бы и попутешествовать, — ответил Найтхаук. — Я в основном заглядывал в крысиные норы и не видел многого из того, что залито ярким солнцем.

— Кстати, о солнце. — Сара выглянула в окно. — Уже светает. — Она помолчала. — Может, пора одеваться. Мне спать уже не хочется.

— Мне тоже. — Найтхаук поднялся, последовал за ней в спальню.

Несколько минут спустя, одевшись, они вышли в гостиную и услышали шаги на дорожке, ведущей к дому.

— Доброе утро, — поздоровался Киношита с Найтхауком. — Я увидел, что у вас в окнах горит свет, и решил, что вы уже не спите.

— У тебя не войдет в привычку заявляться сюда на рассвете? — спросил Найтхаук.

— Нет, — покачал головой Киношита. — Я принес то, что вы каким-то образом забыли в городе.

Найтхаук вопросительно посмотрел на него.

— Я подумал, что вам это пригодится. — Киношита достал из кармана золотую звезду и протянул Найтхауку.

— И ты туда же? — раздраженно бросил Найтхаук.

— Перекати-Полю нужен страж порядка, а лучше вас никого не найти. — Киношита улыбнулся. — После вчерашнего происшествия отцы города завернут любого другого кандидата.

— Я не хочу быть слугой закона!

— Не всегда получается так, как хочется. Я бы взялся за эту работу, но куда мне до вас, и мы оба это знаем. — Киношита помолчал. — Кроме того, эта работа убережет вас от скуки.

— Вы сговорились между собой, пока я был в космопорте? — спросил Найтхаук.

— Нет, — ответил Киношита, — но я полностью ее поддерживаю, если она уговаривала вас оставить звезду.

— Почему?

— Из практических соображений. О случившемся прошлой ночью в космопорте станет известно. Плохие люди узнают о том, что кто-то покончил с целой бандой, хорошие уже расхваливают стража порядка, которого им удалось нанять. Оставишь ты за собой эту должность или нет, кто-нибудь обязательно попытается рассчитаться с тобой. Может, босс этих наркоторговцев. Может, нанятые им киллеры. Может, какие-нибудь молодые петушки, которым захочется проверить, а во силам ли им слуга закона, разом убивший четырнадцать плохишей. В одном можно не сомневаться: кто-то обязательно здесь появится. — Он помолчал. — Так почему не иметь на своей стороне силу закона?

Найтхаук медленно переводил взгляд с Киношиты, на Сару, с Сары на Киношиту.

— Ты думаешь, что это хорошая идея? — спросил он ее.

— Да, — кивнула Сара.

Найтхаук долго смотрел на звезду, потом глубоко вздохнул и закрепил ее на тунике.

Глава 17

Прошло два месяца, прежде чем появился первый из них. Два месяца идиллии. Найтхаук наслаждался жизнью. Наблюдал за птицами, читал, возился по дому. Пристроил к кухне открытую веранду, у ручья поставил беседку. Потом, будучи реалистом, соорудил тир, в котором ежедневно практиковался, стреляя из лучевика, глушака и другого оружия.

Теперь он весил столько же, сколько и сто двенадцать лет назад, но в этих килограммах не нашлось квоты для жира. Сара как-то заметила, что еще не видела человека, который не превратился бы в толстяка, поглощая такое количество калорий, но Найтхаук сжигал их так же быстро, как и потреблял.

Да, конечно, он занимал пост общепланетного полицейского, но эти обязанности не слишком обременяли его. Он прогуливался по улицам, интересовался у владельцев магазинов, нет ли жалоб, да прибирался в своем кабинете. Примерно раз в неделю ему приходилось арестовывать какого-нибудь пьяницу, а однажды одно лишь его появление остановило драку. Обычно он оставлял за себя Киношиту, просил звонить, если что произойдет, но ничего не происходило, чему Найтхаук только радовался.

— Как, по-твоему, сколько это может продолжаться? — как-то за завтраком спросил он Сару.

— Я думала, тебе здесь нравилось. — Вопрос Найтхаука явно огорчил Сару. — Ты собираешься уезжать?

— Я не спрашиваю, сколько мы сможем прожить вместе. — В его голосе слышались нотки удивления. — Просто задался вопросом, когда же они заявятся на Перекати-Поле?

— Они?

— Киллеры, молодняк, который хочет создать себе имя, матерые охотники, жаждущие внести Вдоводела в список своих трофеев.

— Мы очень уж далеко от «проезжих дорог», — улыбнулась Сара. — Кому охота забираться в наше захолустье?

— Все-таки я уничтожил целую банду торговцев наркотиками. Обычно наркобароны не оставляют такие деяния безнаказанными. И я уверен, что отцы города на всех углах кричат о том, какого отличного они заполучили копа. А следовало бы никому не говорить, кто я такой.

— Я их об этом просила, — вставила Сара.

— Я тоже. — Найтхаук улыбнулся. — Минут пять они точно об этом помнили.

— Поэтому ты каждый день упражняешься в тире.

— Рано или поздно кто-то обязательно проклюнется. К этому лучше готовиться заранее. — Он посмотрел на Сару. — Я наслаждаюсь каждой проведенной с тобой минутой. И собираюсь умереть только в случае крайней необходимости.

— Что ж, — усмехнулась Сара, — если Джефферсон Найтхаук не хочет умирать, во всей Галактике не найдется того, кто сможет его убить.

— Я бы подписался под этими словами, когда мне было двадцать пять или тридцать.

— Мне надоели твои постоянные разговоры о возрасте, — рассердилась Сара. — То, чего ты добился, выйдя из больницы, не под силу людям, которые вдвое тебя моложе.