Вот чего я не учёл — решёток на окнах. Меня очень больно шарахает сначала об стекло, а затем об стальные прутья, но они не выдерживают удара и вырываются с мясом, поэтому я падаю на пожухлую осеннюю траву и сразу же вскакиваю.
Доступна опция форсированной регенерации повреждений.
Расход: 4726 килокалорий.
Активирую её.
Левая рука болит адски, но я сам себе конченый долбоёб — думать же надо было!
Достаю из подсумка шприц-тюбик промедола и жалюсь им в правое бедро, прямо через штанину. Подействует, но не сразу.
А пока…
Достаю из гранатного подсумка РГД-5, выдёргиваю предохранительную чеку, отпускаю рычаг. Раздаётся характерный хлопок и я выжидаю ровно две секунды, после чего сразу же закидываю гранату в пробитое окно.
Она упала на пол и сразу же взорвалась. Этому фокусу меня научил Ананас, на ускоренном КМБ — предупреждал, что лучше не охреневать и задерживать на секунду, потому что УЗРГМ взрывается через 3–4 секунды, поэтому можно не успеть бросить.
Бросаю взгляд в небо и вижу проклятый дрон-разведчик, висящий над полем боя и наблюдающий за моими действиями.
Попробую обежать здание — сообщит. Попробую залезть обратно через окно — тоже сообщит. Хреновое обстоятельство.
Перебегаю через улицу Кирова и врываюсь в здание, на котором висит сильно поблёкшая надпись «ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ СПАСЕНИЕ ПОМОЩЬ». Это административное здание пожарки по соседству, как я понял.
«Мне бы сейчас не помешали спасение и помощь…» — подумал я, пересекая здание насквозь. — «Стоп. Надо подзаправиться».
Перезаряжаю «Витязь» новым сдвоенным магазином и начинаю быстро набивать извлечённый магазин бронебойными патронами.
Я думал, что 9×19 миллиметров — это исключительно западный калибр, но все бронебойные и обычные патроны, которыми я располагаю, были произведены на Барнаульском патронном заводе.
«Барнаул! Алтайский край!» — вспомнил я очень старый мем.
Помещаю наполненный магазин в подсумок.
Наружу выбираюсь через окно, и оказываюсь перед гаражами, через которые проходил уже два раза.
В грязи вижу свежие следы — тут прошли тогда ещё семь гномов…
«Что за дурка посетила мою голову?» — спросил я себя. — «Какие ещё гномы? Ладно, пусть будут гномами».
Промедол, как я понимаю, начал уверенно действовать — меня перестала особо остро парить перспектива отъехать, и это лишь подстегнуло уже буйствующий во мне кураж.
— Как обстановка? — спросил я в баофенг.
— Мы найдём тебя, пидор!!! — ответил мне кто-то из динамика.
— Тебе повезло, что Щека не на проводе, — расслабленным тоном сообщил я ему. — Ты любишь свою маму?
— Сука, сдавайся! — выкрикнул мне неизвестный. — Обещаю, что убью тебя быстро!
— Чего ты злой такой? — поинтересовался я. — Я что тебе сделал?
Но он решил не отвечать.
Надо кончать с этими уродами — у них карма нечистая или как там говорит Фура?
Рука почти не болит, регенерация замедлена на 37%, из-за активности, но сейчас не время отлёживаться и залечиваться. Надо воевать.
Я думаю, они воспользуются численным превосходством и попробуют меня штурмануть. Они ведь знают, где я сейчас, поэтому не нужно кончать Гарвард, чтобы составить несложный план полуохвата и одновременного натиска.
— Заслон, — произнёс Проф кодовое слово.
Это значит, нужно переключиться на 13-й канал.
— Мы держимся, Студик, — сообщил Проф. — Но есть один минус — третий этаж начинает гореть.
— Щека, да? — предположил я.
— Да, он, — подтвердил Проф.
— Какие варианты? — спросил я. — Я двоих положил и неизвестное количество ранил. По максимуму, их осталось пятеро.
— Нам нужно уходить, — сказал Проф. — Что-нибудь придумаем. А ты занимайся своими проблемами.
Даже я знаю, что есть даже коммерческие решения для автоматического поиска просадок на частотах, что позволяет быстро «садиться» на волну и слушать переговоры, хоть запереключайся по каналам. И баофенги в этом смысле очень уязвимы, поэтому Проф и не сказал ничего, чего не известно нашим врагам.
«Не так я представлял свой первый визит в Москву…» — подумал я и тяжело вздохнул. — «Что ж, пора…»
Меня плавит от промедола — кажется, я слишком чувствителен к этому дерьму. Ну, зато почти не больно. Вернее, больно, но как-то тупо больно, будто бы ощущение есть, но на него почти всё равно.
Правильно Щека говорит — ну, нахуй…
Выглядываю из-за кирпичного гаража, и по мне сразу же начинают палить. Скрываюсь за стеной и ощущаю, как мне на голову сыплется кирпичная крошка.
В Голливуде даже фанерный стол способен удержать абсолютно любые пули, хоть бронебойные, а тут я вижу, как некоторые пули успешно преодолевают однослойную стену и потом врезаются в гравий…
Ухожу с линии огня и двигаюсь на северо-запад. Огонь почти сразу же прекращается — это тот гомосек и зоофил, управляющий дроном, рассказал им, что меня там больше нет.
Смотрю в небо и вижу, что эта мразь ещё там, висит и смотрит на меня через свой теплак.
Отпускаю «Витязь» и вооружаюсь Светкой. Вскидываю её, беру дрон на прицел и стреляю. Не попал, но оператор сразу же разорвал дистанцию и начал вилять.
И вот что с ними делать-то?
Вырабатываю план: надо временно забить на этих пятерых и бежать к ТРЦ, чтобы поддержать своих огнём. Эти пять гномов точно бегают медленнее, чем я, поэтому я окажусь у «Выходного» гораздо раньше. А там посмотрим.
Всё-таки, в одиночестве биться против пятерых, которых, на самом деле, шестеро, если считать с дроном — это малоперспективное занятие. Двоих убрал насовсем — уже молодец.
Мчу под прикрытие озеленения у кирпичных хрущёвок.
Листва частично опала и валяется под моими ногами, но это хоть какое-то прикрытие, которое может осложнить жизнь оператору дрона.
Пробегаю вдоль хрущёвки и вновь перебегаю улицу Кирова в неположенном месте. Натыкаюсь на одноэтажное здание ритуальных услуг — я понял это по венкам, расставленным вдоль стены, а также по чёрному катафалку, внутри которого лежит гроб. Вероятнее всего, тело усопшего до сих пор внутри.
«А ведь нас, если умрём, никто не похоронит, как большую часть жителей этого города…» — вдруг задумался я о вечном. — «В лучшем случае, сожгут на горке из мебели, а в худшем случае — бросят наши бренные тела на съедение зверью».
Покойнику в катафалке, в каком-то смысле, повезло, потому что он остановился хотя бы на половине ритуального процесса.
Обегаю цветастое трёхэтажное здание, южная часть которого существенно обгорела — оказываюсь рядом со столовой «У Дашеньки».
Пересекаю улочку и захожу в переулок между производственным зданием и кирпичной четырёхэтажкой. Впереди ТРЦ, а это значит, что я близко.
Поворачиваюсь и смотрю на небо. Гомосексуалист и любитель свинопотамов всё ещё там. Показываю ему средний палец правой руки, и он виляет из стороны в сторону.
Вскидываю СВТ-40 и бегу к «Выходному».
Снаружи никого нет, что очень большое упущение со стороны противника. Надо было выставить хоть кого-то, это же даже я знаю!
Внутри воняет гарью — третий этаж, как и говорил Проф, горит.
— Надо взорвать пол под ними и пусть кайфуют, пидоры! — услышал я чей-то разговор.
По звуку определяю направление, но между нами стекло. Переключаюсь на нормальное зрение, и мне удаётся разглядеть этих сук, что засели в бывшем бутике женского нижнего белья. Целюсь в мудака, нервно курящего сигарету.
Стреляю.
Пуля разбивает стекло и валит урода наповал, а я стреляю ещё дважды, по его собеседникам. Один из них тоже валится, а вот третий получил пулю, но сумел вскинуть автомат.
Стреляю ещё раз и укладываю его на пол.
Забегаю внутрь и без колебаний дорезаю их ножом. Мне уже нормально — я даже не заметил того момента, когда мне стало похуй, кого убивать. Что зверьё, что людей…
Тут есть более скорострельное решение, чем СВТ-40 — РПК-74. Вешаю Светлану на плечо и вооружаюсь ручным пулемётом, оснащённым барабаном на 75 патронов. Калибр не тот, всего 5,45×39 миллиметров, но его делали специально против людей, поэтому моим врагам хватит такого за глаза.
