Ему нужно было место, где соберётся столько охраны, сколько только сможет выделить князь Волжский для защиты своей дочери и заодно великой княжны. Он даже анонимно заказал диверсию в их имении, лишь бы создать суматоху, чтобы у него была возможность лично решать вопросы безопасности, а также освободить свои руки для ночной вылазки.
Тьма и свет объединились, чтобы сообща выкрасть из казематов псиоников лидера османской дипломатической делегации, направленного в их страну. Им нужен был осман. Бортникову и его старому знакомому Романову Константину Игоревичу, главе разведки империи, что и предоставил ценные артефакты, без которых незаметно пробраться сюда было бы нереально.
Двое прислушались и поняли, что Дворец псиоников сейчас поднимут по тревоге.
— Кажется… нас кто-то опередил, — подытожил Романов и опёрся на стену в глубокой задумчивости.
Никакой звукоизоляции в этих подземельях не было. Всё для того, чтобы пленники с ужасом ожидали своей очереди, считая минуты до прихода мастера ментальных пыток. И вот Бортников с Романовым чётко услышали крики стражи о том, что турок исчез. Сбежал. Только вот притаившиеся Архимаги прекрасно понимали, что сам он, лишённый сил, со сломленной волей и антимагическим ошейником не мог этого сделать. И теперь двум далеко не самым последним людям империи, которые решились выкрасть у регента посла османов ради защиты своей Родины, во имя своего нынешнего императора и клятвы, данной прошлому, предстояло хорошенько подумать над произошедшим и попытаться найти пропажу…
— Уходим… — положил Бортников руку на плечо Романова, и тот очнулся от своих мыслей и кивнул.
— Выводи меня отсюда и действуй дальше в одиночку. Проверь всё здание, найди следы… Нам он нужен. Ты сам знаешь, насколько он важен для реализации нашего плана.
— Конечно! — согласился Архимаг тьмы, и оба исчезли из подземелий дворца.
Весь план начал трещать по швам, стоило им лишиться козыря в своих руках. Если до этого они могли манипулировать ситуацией с османами и вести хоть какой-нибудь торг с их султаном, который не признавал регента за лицо, достойное вести с ним переговоры. Так глава разведки управлял напряжённой холодной войной между двумя державами, сдерживая любые политические и военные амбиции сильных родов России и в то же время провоцируя османских полководцев с горячей кровью на необдуманные действия.
Обмен колкостями и провокациям шёл с двух сторон уже некоторое время, и шпион османов был гарантом того, что на международной арене Россия останется в «своём праве» защищать национальные интересы и суверенитет. Особенно в случае начала полномасштабного конфликта между двумя странами. А теперь этот козырь исчез.
«Псионики его умудрились потерять! Уму непостижимо! Разве что тот, кто пришёл за ним, на одном уровне с нами…»
«Мы боялись, что он помрёт в этих катакомбах… Но если он вернётся в Османскую империю — это будет ещё хуже. Мы потеряем контроль, репутацию и возможность додавить их на Совете Империй… Без него все наши слова, документы и записи будут названы выдумкой и фальсификацией. Не удастся применить древний закон „Клятвы всему миру“ и заставить говорить его истину перед нейтральными псиониками из других государств, ведь он никогда не явится на этот призыв…», — рассуждал Бортников, перескакивая в тенях с одного этажа на другой, пытаясь найти пропажу.
Наутро, излазив всё, даже секретные тоннели под Кремлём, Бортников явился к своему давнему товарищу и отрицательно покачал головой.
— Это фиаско, дорогой друг. Полное…
— Твои люди что говорят? — присел в кресло напротив главы разведки Павел Святославович. — Что сказала Ажарова?
— Глухо… Как сквозь землю провалился. Единственное, что засекли их маги: на мгновение возле его камеры произошёл мощный всплеск магической силы, и сразу после этого он исчез. Ну и ещё кто-то выплавил замок в технический шлюз, но и там практически никаких следов не осталось.
— Вот ведь… Нам лучше, чтобы он умер или вернулся к своим живым?
— Ни то ни другое. Это говорящая голова, которую раскрыли и обезвредили, не дав сдохнуть раньше времени. И теперь эта голова в чьих-то руках. Вернётся к османам — они выкатят нам истеричную претензию и как минимум начнут по всему миру вопить с требованиями наложить на нас санкции. В общем, гадить будут долго и упорно, пытаясь нас ослабить и даже собрать против нас коалицию. А такой вариант возможен: противников у нас более чем достаточно. Чего не скажешь о союзниках… — вздохнул Константин Игоревич. — Как обычно, надеяться мы можем лишь на себя. Только вот в условиях ежедневных микроконфликтов между старыми и новыми родами нет и шанса на сплочённость. Ну а если он сдохнет… Тут многое будет зависеть от того, узнают об этом османы или нет, — размышлял глава разведки, морально готовый к любому развитию событий. Но это он. Ему по долгу службы положено. А вот готова ли империя — большой вопрос…
— Если нет, то мы сможем и дальше блефовать и вести свою игру, угрожая Советом Империй. А если узнают…
— Тогда это будет подтверждать выдвинутый ими ультиматум, доказывая, что исчезнувший дипломат был у нас всё это время. А также будет знаком, что мы отвергли их требование. А значит — война.
— У меня нехорошее предчувствие, скажу я тебе…
— Я уже даже немного смирился с тем, что конфликт неизбежен. Молодой султан турков желает великих подвигов и свершений. Он жаждет побед. Война всё равно начнётся рано или поздно. И хоть она отвратительна, но несёт свои плюсы. Особенно победителю…
— Твоя правда, Костя. Твоя правда… И всё же надеюсь, мы сможем поддерживать этот дипломатический вальс и войны удастся избежать.
— Все мы надеемся на лучшее. Найти бы ещё того, кто нас обставил… Любопытно узнать, как он это сделал. Всё-таки это всё произошло в самом сердце империи, прямо у нас под носом…
* * *
Императорский дворец. Регент и Ажарова.
Впервые Стефания не сдержалась и влепила пощёчину своей подчинённой. Та была злобной и бессердечной старой сукой и вообще её лучше не злить, но Романова пребывала в такой ярости, что вот-вот решится вернуть публичные казни и начать вздёргивать неугодных направо и налево.
— Я отстраняю тебя от службы до моего приказа. Отправляйся в женский монастырь в Ярославле и подумай там хорошенько над тем, к какой пропасти империю привёл твой провал. Ты умудрилась не только упустить самого важного пленника, но ещё и не нашла его! Увели его прямо у тебя из-под носа! Кто может шляться незамеченным по твоему дворцу? Кто⁈ Что это за человек⁈..
Дорогая древнеримская ваза едва не полетела в стену, ведомая рукой разгневанной правительницы, которой донесли эту ужасную новость сегодня утром. Она в последний момент остановилась и поставила её на место. Эту вазу купил по её просьбе дорогой супруг, что ушёл от неё слишком рано.
— Собирай вещи и вызови всех псиоников во дворец. Всех до единого! Невозможно, чтобы это всё провернули без чьей-то помощи со стороны твоих подчинённых. Будем проверять всех. И тебя тоже! Свободна! — махнула рукой Романова, и Ажарова, не смея даже потирать горящую от боли щёку, пошла прочь.
Ажаровой хотелось взять под контроль одного из стражей этой молодой дуры и приказать отрубить той голову. Но её саму это вряд ли бы спасло, да и вряд ли она смогла бы это быстро провернуть: мешали защитные артефакты, которые носили все приближённые регента и сама Стефания.
«Ладно, всё ещё можно исправить. Тем более что маги моего уровня силы будут нужны империи как воздух в ближайшем будущем», — успокоила себя Ажарова. Да и она была согласна с тем, что это её провал. Но она искренне не понимала, как это могло произойти. И сама размышляла так же, как и регент, потому ещё до прихода к регенту отдала приказ о сборе…
* * *
Квартира Владимира Берестьева и Екатерины Измайловой.
