Ваше Сиятельство 13 (СИ) - Моури Эрли

— И он тебя ни разу не взял по-настоящему? — я будто не заметил ее вопрос.

— Взял, но это было задолго до тебя. Когда появился ты, у меня с ним ничего не было. Я к нему не относилась серьезно. С тобой все иначе. Пойми это, прежде чем обвинять меня. Еще раз говорю: с ним у меня нет ничего серьезного, просто немного удовольствия. Удовлетворен, ревнивец? — она мягко улыбнулась.

— Поцелуй меня и признай, что ты виновата, — я обнял ее, положив руки ниже талии.

— Я не виновата, — все еще улыбаясь, императрица покачала головой.

— Все равно кое в чем виновата. Признай. Меня это дразнит, — настоял я, слегка сжимая ее ягодицы.

— Хорошо, я виновата. Прости за измены. Это было так сладко, — ее губы припали к моим, а ладонь нащупала мой член. — И стало еще слаще от мысли, что тебя это разволновало.

— Обещай, что это не повторится, — прошептал я, она меня заводила все сильнее.

— Не обещаю, Елецкий! Смирись. Люби меня такой, какая я есть, — ее губы обожгли мои, а ладонь сильнее сжала холмик в моих брюках.

— Какая ты развратница! — с легким раздражением выдохнул я. Если бы не Ольга, дожидавшаяся меня, я бы не сдержался — подхватил Глорию на руки и сделал бы несколько шагов вправо, чтобы там уронить на диван.

— Хочу тебя… — потираясь о меня, прошептала Глория. — Прямо сейчас хочу.

— Прости, не могу так. Здесь Ольга. Это будет подло по отношению к ней, — я поцеловал императрицу и отпустил.

— И к Филофею подло… Ты прав. Я совсем голову потеряла, — она вздохнула, отходя на шаг. — Я не должна такого даже думать. Зови сюда Ковалевскую. Хотя нет, постой. Эти Таблички, спасибо за них. Спасибо, что помнил о моей просьбе и постарался. Но увы, они теперь для меня бесполезны. У Луиса больше нет шансов занять британский престол.

— Отчего так? Он же был почти в фаворитах и все по-прежнему ждут смерти прямого наследника, — я не следил за развитием событий в борьбе за корону на Альбионе, но, насколько мне помнилось, прогнозы самой Глории, насчет будущего восхождения на трон маркиза Луиса Этвуда, были куда более оптимистичными.

— Круг Семи Мечей подтвердил: право герцога Гилберта приоритетно. Они нашли древние родовые грамоты, подняли записи в архивах Манчестера. Так что увы, Луис вместе со мной в печали. Как-то все очень плохо складывается в последние дни для меня и моего сына. Я даже не уверена, что теперь пожелаю вернуться в Лондон, — пальцы императрицы погладили выпуклые знаки на древних табличках.

— Герцог Гилберт — близкий друг нашего заклятого «друга» герцога Уэйна, я правильно понимаю? — уточнил я, вспоминая ту пеструю информацию о связях Уэйна.

— Да, давний друг. Теперь их союз еще крепче. У Энтони Уэйна нет шансов занять престол, но у него огромные деньги и тайная власть. У Ричарда Гилберта теперь имеется приоритетное право. А дни наследника сочтены. Он вряд ли протянет и пару месяцев, — Глория печально глянула на меня.

— Грустишь по Филофею? — спросил я, накрыв ее ладонь.

— Да, — ответила она и добавила. — Это честно. И еще беспокоюсь о своем будущем. Не столько своем, сколько волнуюсь за будущее Эдуарда. Ему нет места в России. Скажи мне… Ты не обманул в том, что Ковалевская знает о наших отношениях.

— Нет. У меня от нее нет секретов. Я могу что-то недоговаривать, не вдаваться в подробности, но главное она знает, — я ожидал, что она именно сейчас потребует позвать Ковалевскую.

Так и вышло.

— Ты очень, очень необычный человек, граф Елецкий. Или маг Астерий — не знаю, как правильно… — императрица помедлила, потом сказала. — Пригласи свою невесту. Я должна с ней поговорить.

— Зачем, дорогая? Ты же знаешь, для Ольги встреча с тобой не будет приятной. Я не хочу портить ей настроение. Ей и так сегодня досталось из-за инцидента с Рыковым, — заметил я, все еще ожидая, что Глория спросит и о скандале недалеко от приемной цесаревича.

— Все-таки пригласи. Обещаю, что я ей не испорчу настроение. Скорее, наоборот — я ее немного успокою. Хочу коснуться прошлого, где было много непонимания с ее семьей. Полагаю, у нас может быть какое-то примирение, и для этого, лучше всего мне поговорить именно с Ольгой. С Ольгой, а не с князем, — утвердилась императрица. — И еще, поскольку она знает о наших отношениях, я постараюсь объяснить ей, что я никаким образом на тебя не претендую.

— Это будет очень благородно с твоей стороны, — согласился я. Мне даже в голову не могло прийти, что Глория переступит через себя и пойдет на такие шаги. Неужели, ей так припекло с последними событиями в Британии, что она спешно пересматривает планы на свое будущее? Снова в голове возникло много вопросов. Однако, прежде чем позвать свою невесту, я решил спросить англичанку о том, что собирался расспросить еще перед вылетом в Лондон. — Позволь еще один отвлеченный вопрос. Насколько я знаю, при Верховной Коллегии магов есть служба, что-то вроде разведки. Кажется, называется Бюро Магический Слежений. Они на тебя работают?

— Дорогой мой, тебе это не обязательно знать. Какие бы ни были у нас с тобой добрые отношения, я не могу говорить тебе совершенно все. Знаю, у тебя еще больше тайн, которые ты не спешишь выложить передо мной. Например, твои закрытые для всех вопросы с цесаревичем. Один из которых «Сириус», — англичанка лукаво покосилась на меня, давая понять, что о секретном детище цесаревича ей многое известно. — И я даже не пытаюсь расспрашивать тебя об этом, понимая, что есть обязательства по неразглашению.

— И все же, разведка Коллегии касается непосредственно меня. Мне кое-что важно понять, — настоял я.

— Хорошо, маг Астерий, там есть мои интересы. И не только мои. Но смею заверить, чтобы убрать все прежние подозрения: мои интересы не идут в разрез с интересам нашей империи. Это большей частью вопросы моей власти и осведомленности. Прежде они для меня были важны, теперь… — она пожала плечами. — Даже не знаю, что будет теперь.

Мне показалось, будто в ее глазах появился пепел, сама она уже не казалась молодой не по годам. И во мне шевельнулась жалость к Глории. Почти каждый знает ее, как властную стерву, в достижении своих целей, часто поступающую жестоко. Но я знал иную сторону Глории с тех пор, как она открылась мне.

— Дорогая, я помогу тебе. Поверь, я не бросаю своих женщин, — я вернулся к императрице и обнял ее. — Если потребуется, постараюсь отстоять твои интересы перед Денисом Филофеевичем. Ты знаешь — он не жестокий человек. Он не будет сводить с тобой счеты. По этой разведке магов Коллегии еще кое-что хочу спросить: Бабского в мою группу они подсунули по твоему указанию или он целиком их человек?

— По моему. Он предан мне. Он и еще некоторые из Коллегии. Я пожелала, чтобы Бабский и еще кое-кто участвовал в твоей лондонской операции. При этом мое желание совпало с желанием некоторых архимагов. Если так важно, могу назвать их, — Глория строго смотрела на меня. — Еще знаю, что они оказывали на тебя ментальное влияние, чтобы ты сделал нужный выбор в свою группу.

— Ух, ты как интересно! Среди них, кто об этом всем беспокоился, Рыков, верно? Знаю точно, что его инициативой было включить Бондареву в мою группу, а Бабского так, чтобы он следил и за мной, и за ней, — сказал я то, что успел выяснить прежде. Глория как-то неуверенно кивнула. И я спросил еще: — Ты можешь узнать, кто пытался меня опорочить, отчего Рыков так орал возле приемной цесаревича?

— Елецкий, могу точно сказать одно: у Рыкова свои интересы — интересы, основанные на высоких правах и возможностях Верховной Коллегии. Ты для него — враг. Враг прежде всего потому, что ты от независим от Коллегии. По их мнению, любой маг должен вести свою деятельность лишь под началом Совета Семи и согласовывать работу с ними. Они не обращают внимания на всяких мелких магов, практикующих частным образом, но ты взлетел так неожиданно и высоко; ты весь сияешь от славы и внимания — вот это их особо задевает. Ты враг им потому, что так много умеешь, делаешь то, что для многих невозможно. И еще Рыков наивно думает, что ты для меня тоже враг. Но ты для меня… — губы императрицы снова коснулись моих. — Ты сам знаешь, кто ты для меня. Я знаю, что Рыков, Змеев и еще кое-кто из Совета Семи, придут искать моей поддержки, чтобы найти на тебя управу — так сказал мне один осведомленный человек. И они до глупости уверены, что в этом вопросе я буду на их стороне. Хотя, теперь Бабский знает, кто ты для меня. Скорее всего он это донесет до того же Рыкова, и они поймут, что с моей стороны поддержки им не будет. Я могу запретить Бабскому говорить о нашей связи с тобой.