Неправильный разведчик Забабашкин (СИ) - Арх Максим

— Хорошая новость. Но я не понимаю, причём тут эти события и те фортели, которые исполняет за границей его подопечный? Не могу увидеть связь.

— Понимаете ли, Николай Всеволодович, на мой взгляд, в расставании Забабашкина и Воронцова есть кое-что странное и непонятное.

— Прошу вас, конкретней.

— Дело в том, что нашей поисковой группе, что нашла Воронцова, кроме всего прочего, удалось взять в плен немецкого техника с аэродрома Троекуровска. После допроса тот рассказал, что Забабашкина якобы нашли и пленили люди адмирала Канариса. Техник знал об этом потому, что готовил машину к полёту. Он видел, что некоего пленного люди из Абвера погрузили в самолёт, который впоследствии улетел в Германию…

После этих слов начальник европейского отдела аж поперхнулся. А когда откашлялся, попросил повторить, что его подчинённый только что сказал. Заместитель повторил, и Ставровский закашлялся вновь.

— Этого не может быть. Это же ерунда какая-то, — сквозь кашель хрипел начальник европейского отдела.

— Вот и я о том же…

— О чём? О чём вы⁈ Что вы этим хотите сказать? Ведь получается… — уже давно догадавшись, на что именно намекает его заместитель, вопрошал кашляющий хозяин кабинета. — Получается, что адмирал Канарис ввёз в Германию Забабашкина специально для ликвидации Гиммлера! Вы в эту сторону клоните?

— Понимаю, Николай Всеволодович, версия очень странная, — подойдя к столу, постучал по спине своего начальника Греков, — но если начать смотреть на неё прямолинейно, то начинает казаться, что данное совпадение является лишь одним из множества подобных странных случайностей, которые не бывают в реальной жизни и которые, когда собираются воедино, начинают говорить далеко не в пользу снайпера. К тому же есть и ещё один момент. Вы же помните про самолет, что перелетел к нам с аэродрома под Троекуровском?

— Это тот, что был угнан военнопленными и окруженцами? — наконец откашлялся Ставровский и выпил стакан воды.

— Он самый. Так вот, по заверениям всех участников тех событий, включая Воронцова, который принимал непосредственное участие в некоторых событиях, дело происходило так: остатки их отряда уничтожили охрану аэродрома, угнали самолёт и перелетели на нём через линию фронта. Напомню, что всю охрану аэродрома уничтожил лично Забабашкин — один.

— Да. Помню, что мы об этом разговаривали. Так и что с ними? Вроде бы они удачно приземлились?

— Приземлились-то удачно. Но там проблемы. В ходе первичной проверки среди прилетевших военнопленных и окруженцев, удалось выявить немало немецкой агентуры.

— То есть — побег, угон самолёта, это всё липа? Абвер решил под прикрытием попасть к нам в тыл?

— Скорее всего, это так. Сейчас мы занимаемся полной проверкой всех и каждого, но уже ясно, что как минимум двадцать человек из прилетевших — это диверсанты, — пояснил заместитель.

— Ничего себе! — ошеломлённо крякнул Ставровский и, поднявшись, прошёлся по кабинету. — Это что же получается, Забабашкин невольно сыграл им на руку?

— Вот и я задался этим вопросом: а невольно ли он это сделал?

— Подождите, вы хотите сказать, что Забабашкин с ними заодно? Ведь в вашем докладе говорится, что именно он помогал им захватить самолёт и бежать.

— Формально — да…

— Не может быть. Это нелепо, — помотал головой хозяин кабинета. — Не нужно забывать, что Забабашкин лично принимал участие в срыве наступления на Ленинград.

— Так-то оно так, но вот факты… А что, если всё тоньше? Что если всё не так как мы видим и предполагаем?

— Вы имеете в виду, что Забабашкин не тот за кого себя выдаёт?

— Именно! Что, если все его действия носят другой характер, и служат лишь обеспечением алиби?

— Но, если это так, и Забабашкин — враг, который под благовидным предлогом отправил к нам в тыл большую группу диверсантов, это не отменяет его действий на фронте. И тогда выходит, что снайпер весь месяц до этого убивал «своих»?

— Выходит, что так, но в этом нет ничего сверхъестественного. Мы с вами, прекрасно понимаем, что для запутывания противника с целью обеспечения безопасности агенту иногда приходится идти на крайние и нетривиальные меры.

— Но всё же, Олег Сергеевич, эти действия не должны быть чрезмерными и выходить за рамки. Ведь Забабашкин чуть ли не в одиночку разгромил пару дивизий Вермахта и уничтожил более двух десятков самолётов Люфтваффе. Если допустить что всё это делал он для обеспечения алиби, то это уже фантастика… Нам бы ещё десяток-другой таких, так называемых — агентов, и солдаты бы у немцев на фронте очень быстро бы закончились.

— Согласен. Предложенная мной версия с немецким агентом Забабашкиным, на самом деле слабая. И я бы её возможно даже сейчас рассматривать не стал, если бы не странности, связанные с этим юношей. И это я не говорю о феноменальной зоркости и меткости бойца. Я говорю о череде непонятных совпадений, которых хоть отбавляй. Прошло отступление — он остаётся город прикрывать. Город снесли, но он остался жив. В лесах, находит и догоняет отряд. Далее захватывает самолет, единолично уничтожив охрану. Набивает этот самолёт диверсантами, отправляет их к нам, а сам остаётся. После этого теряется в болотах, где оставляет Воронцова, а сам летит к Канарису.

Представленная под таким углом информация переворачивала всё с ног на голову.

Ставровский понял, что дело всё более и более усложняется.

— Ничего не понимаю, — вздохнул он. — Что за игру затеял Абвер? Не слишком ли всё это сложно? Ведь всё это нужно подстроить по времени. Да так, чтобы всё сошлось!

— Возможно, вы правы. Возможно всё это совпадения, а не целенаправленные действия, — пожал плечами Греков.

— Да в том-то и беда, что не бывает таких совпадений! Тут видна рука адмирала. Хитрый лис наверняка лично руководит этой операцией. Всё перемешалось и сплелось в клубок, где понять ничего не возможно. На это вероятно и был расчёт — запутать нас. Однако кое-что им всё же не удалось спрятать. И это осталось на поверхности. Во всех этих событиях присутствует вездесущий Забабашкин. Вот за эту ниточку и надо тянуть, чтобы докопаться до истины. И начать нужно прямо сейчас, с беседы с Воронцовым. Он сейчас где?

— В нашем госпитале, под наблюдением врачей и под охраной, — пояснил заместитель.

— Вот и хорошо. Давай-ка мы, Олег Сергеевич, перед докладом наверх, к нему сейчас и съездим, — закрывая на ключ ящики стола, произнёс старший майор госбезопасности и добавил: — Надо бы, как можно подробней, из первых уст разузнать о Забабашкине. Разузнать и попытаться найти ответ на вопрос: если допустить, что снайпер «Забабаха» глубоко законспирированный агент Канариса, и убил по его приказу Генриха Гиммлера то, что от него можно ожидать дальше? Каков будет его следующий шаг?

Глава 13

Прибытие

Алексей

Рядом с КПП, что располагался при входе в порт, было довольно многолюдно. Оно и понятно, Киль — портовый город, где жизнь местных жителей тесно связана именно с судоходством.

Стоящие на дверях дежурные — вооружённые моряки под предводительством офицера — проверяли документы у всех, кто входил и выходил из порта через этот контрольно-пропускной пункт.

Подождал, пока проверят документы у двух рабочих, что подошли ранее, и, когда те прошли за ограждение, протянул свою soldbuch (солдатскую книжку моряка) и предписание.

Немолодой унтер-офицер внимательно проверил бумаги, покосился на подошедшего и вставшего за мной в очередь матроса, перевёл взгляд на меня и, вернув документы, произнёс:

— Иди направо. За десятым причалом будет пирс. Там катера. Оттуда ваших каждый час на корабль возят. Да «сольдбух» далеко не убирай, там у тебя его ещё раз для проверки спросят. Проходи!

Следуя полученным инструкциям и с аппетитом посматривая на стоящий у причала напротив миноносец, направился к катеру, который, как оказывается, очень ждал именно «таких, как я», разумеется, в кавычках.

Прошёл мимо вышеупомянутого миноносца, стоящего чуть далее пришвартованного буксира, и увидел тот самый пирс. Он метров на тридцать уходил в море и по двум его сторонам были пришвартованы небольшие посудины.