— Бровь рассадил, — деловито сообщил Дима. — Ща зашьем.
— Ты что, сам будешь шить? Ты ж тоже пьян, — принюхался к нему я.
— Обижаешь, — парировал Дима. — Я трезв почти, шесть кружек не в счет, и шить будет робот. У меня есть. Давай Макса в душевую затащим, ты пока ему лицо промоешь, я всё принесу. Взяли!
Мы подхватили Макса под руки и перетащили его в предбанник душевой. Положили на пол около раковин, я намочил под краном салфетку и принялся стирать кровь у него с лица. А Дима метнулся в комнату. Из коридора продолжало раздаваться урчание роботов.
— Что происходит? — из дверного проема раздался сердитый голос Центуриона. Как и я, он был босиком и в одних трусах. Видимо, наши его тоже разбудили. Примчался, так сказать, в разгар событий.
— Видишь, — заявил ему я. — Твои высказывания насчет уборки возымели действие. И мы решили убраться.
— В полночь? — ехидно уточнил Центурион.
— Желание было необоримым, а осознание беспощадным, — подтвердил я, сражаясь с кровоточащей бровью Макса.
— Мама… — пробормотал Макс.
— Какая я тебе мама, — сердито ответил я. — Сейчас Дима придет, займется тобой.
— Я буду писать жалобу, — сообщил Центурион, повысив голос на два тона.
— Пиши, — разрешил я.
Я бросил взгляд в коридор и обнаружил, что Баклан уснул прямо на полу, перегородив проход и устроив таким образом нечто вроде запруды. От чего армия пылесосов затормозила о него, но жужжать не прекратила. В то время как пылесосный авангард уполз куда-то вглубь корпуса и жужжал уже оттуда на пределе слышимости.
Тут мимо Центуриона протиснулся Дима с большим ящиком. Ого! Это был военный набор первой помощи, коробка, полная чудес. Где он его взял, интересно?
Центурион перешел на ультразвук.
— Контрабанда! Кто позволил? Кто тебе это дал? Быстро рассказывай! Это такое нарушение регламента, что дальше ехать некуда. Вы совсем уже обнаглели, что воруете военное оборудование? Вы не имеете права им пользоваться.
— Заткнись, — велел ему Дима. — Это мое личное имущество. Честно приобретенное. И вообще иди отсюда, от тебя только шум и никакого толку. Нечего тебе тут делать.
Дима устроил ящик рядом с Максом, опустился на колени, откинул крышку и достал чудо из чудес: робота для зашивания порезов. Критически осмотрел, что я там намыл, положил робота обратно, достал антисептик и прошелся по верхней части Максова лица.
— Так, Макс, лежи тихо, к тебе пришел доктор! — заявил он ему.
— Сертификация! — шипел Центурион из проема. — Я этого так не оставлю!
Дима метнул окровавленную салфетку в мусор, снова достал робота и приложил его к лицу Макса — робот хоть и был компактной модели, но закрыл Максу пол-лица, и что он там делает, видно не было. Выглядело немного стремно. Впрочем, надеюсь, Дима знает, что делает.
Из коридора опять послышался топот. Неужто Баклан очнулся, подумал я, но на этот раз мимо Центуриона протиснулся Шанкс. В отличие от нас он был даже одет и не босиком.
— Что у вас тут опять? — устало спросил он нас.
— Бровь зашиваем товарищу, — откликнулся Дима. — Ща зашьем, пойдем спать. Извиняюсь за шум, да. Нехорошо вышло.
— Как вы умудрились? — нахмурился Шанкс. — Что произошло?
— Мы делали уборку, — продолжил гнуть свою линию я.
— Да, — моментально просек Дима. — Уборку. Нам вот Центурион сказал сегодня, что грязно, и мы поняли, что он прав. Невыносимая грязь, да.
— В полночь? — фыркнул Шанкс.
— Уже полночь? — удивился Дима. — А, ну да, в одиннадцать бар закрылся, и мы немного погуляли, и вот только пришли.
— И давай убираться! — уже почти в голос ржал Шанкс.
— Ну да, соглашусь, была не лучшая идея. Мы больше так делать не будем, — горячо пообещал Дима. — Только в дневное время.
— А зачем всех-то роботов задействовать?
— Ну чтоб сразу было чисто, — ухмыльнулся я. — Чем больше роботов, тем больше чистоты. Когда их много, у них конкуренция, и пыль вычищается лучше. Они бьются, можно сказать, за каждую пылинку.
Шанкс закатил глаза. За его спиной Центурион бубнил о том, что будет жаловаться, и что надо посмотреть записи с камер, чтобы проверить, что тут точно произошло. Между тем, роботы бессмысленно толпились у Баклана, пытаясь через него перелезть, но из этого ничего не выходило. Шанкс, конечно, не мог не заметить разницу в нашей одежде и степени опьянения, но не стал пока на этом акцентироваться.
— А это что? Неужели военный набор? Откуда? — уставился он на Димин ящик.
— Я ж ивент-менеджер, — гордо ответил Дима. — Я должен быть готов ко всему.
Шанкс присел на корточки, чтобы получше разглядеть инструменты.
— Это ведь малый военный набор, да? — уточнил он.
— Все так, — подтвердил Дима. — Я сертифицированный военный санитар второй категории. Специально закончил курсы, а то, знаете, что с гостями, происходит. Ща мы еще проверим, нет ли сотрясения.
Пока робот продолжал шить бровь благополучно заснувшего Макса, Дима достал головной обруч, одел его Максу на голову и включил. Обруч минуту посидел на голове у пострадавшего и замигал зеленым.
— Сотрясения нет! — радостно объявил нам Дима.
— Как он умудрился? — поинтересовался Шанкс, кивая на Макса.
— Да споткнулся просто. Сам знаешь, птица-перепил не всегда удачно долетает до гнезда…
Шанкс вздохнул.
— Взрослые же люди!
— А как дети! И, главное, каждый раз так! — подхватил Дима и постучал по своей коробке. — Поэтому нужно медицинское оборудование. Столько раз меня выручало!
Шанкс только головой покачал. Что может произойти с людьми, ему было отлично известно.
— Еще хорошо, что никто не утонул, — радостно дополнил мысль Дима. — Там только вручную.
— Тонуть тут негде. Еще не хватало, — мрачно уставился на него Шанкс. — Я помню, шла речь об открытом бассейне, но, к счастью, не сделали.
— Это на кампусе негде, а так-то в городе река есть, — напомнил Дима. — И бассейны. С коктейлями.
Дима даже вздохнул.
— Ну да, — согласился Шанкс и вернулся к самому интересному. — И что, прям второй категории?
— А то! — с гордостью подтвердил Дима. — Сначала в Ростове первую получил, вторую — в Бергамо. Теперь, если инопланетяне нападут, обязан встать в строй. И встану! На второй ступени реально интересно было, там описывают модели возможных инопланетян и рассказывают, как оказывать им помощь.
— А им зачем? — не поняли мы с Шанксом.
— Ну мало ли на допрос или из соображений гуманизма.
— И как? — захотел знать я.
— Если они будут такие, как мы, то по стандарту, а вот есть еще модель желеобразных особей, таких только в бочку и в холодильник. И хранить до выяснения.
— Круто! — восхитился Шанкс. — А дорого стоит?
— До фига, — вздохнул Дима. — Сами курсы бесплатно, потому что подписываешь обязательство явиться, когда надо будет, а вот ящик — пятьсот монет. И еще потом расходники докупать. Но зато не зря! Уже который раз не зря! Бровь я, правда, всего третий раз шью, а анализатор отравлений и антиожоговый терапевт у меня все два года в ходу были. Детокс-пластырь — тоже вещь.
Дима вытащил упаковку пластырей и потряс ей. Я перевел глаза на его руку и заметил ровно этот пластырь. Ага, Дима и так-то был трезвее всех, а сейчас просто как огурец. Я с уважением посмотрел на Диму и повернулся посмотреть, где там Центурион, но тот уже ушел. Видимо, понял, что больше ничего интересного не будет, и отложил скандал на утро. Баклан же по-прежнему дремал посреди коридора.
— Слушай, а почему так много разных штук? — я кивнул на ящик. — Я вот в больнице был, там более… универсальные агрегаты.
— Потому что компактность, — вздохнул Дима. — Они все очень большие. И чтобы закрыть функции по максимуму делают маленькие. Конечно, я тут ни большого куска кожи не выращу, ни печень, но вот в таких ситуациях как раз хватает.
— Печень новая! Кому-то понадобится! — хохотнул Шанкс.
Мы с Димой хмыкнули.
— Снимаем, — объявил Дима сам себе и осторожно снял робота с лица Макса.
