Когда Франц Иосиф осознал, что чудовищный паук движется в его сторону, он банально запаниковал. И чтобы не ударить в грязь лицом перед подчинённым, придумал, как ему тогда казалось, гениальный план. Он взял с собой отборных солдат передового корпуса и отправился с ними сквозь лес в сторону врага. Таким образом, он не только хотел разминуться с ужасающей угрозой в виде многоногого исчадия Ада, но и зайти противнику во фланг.
С точки зрения Великого магистра, это был идеальный план. При таком раскладе даже сам Папа не сумел бы уличить его в трусости. Как-никак Франц Иосиф лично повёл солдат на опасную вылазку в самое сердце врага. Ну а то, что в лесу сейчас было куда безопасней, чем в том же штабе — об этом можно и умолчать. Главное — выполнить возложенную на себя миссию и тогда, даже после потери огромного числа солдат и техники, ему простят ВСЁ. Да чего уж там, он даже удостоится награды из рук самого Папы. Ну а павшие в бою войны дружно отправятся в Рай, на аудиенцию к Господу. Для них это тоже станет своеобразной наградой.
Без всяких сомнения, сейчас он Франц Иосиф — не трус и не беглец, а самый настоящий герой. Кто ещё из великих магистров рискнул бы пойти на столь безумную авантюру? Вот то-то и оно, а он Франц Иосиф — смог…
— Великий магистр, посмотрите туда! — воскликнул адъютант.
Впереди в паре десятков метров от них, прямо из земли торчала железная рука.
Глава 11
Опять землица вокруг! — разве для этого я учился Свароговой науке?
Последнее время только и делаю, что копаю. Сначала траншеи на учениях рыл, потом лаз из каменного мешка мастерил, а теперь вот тоннель для побега. А всё из-за этого сынка княжьего, полутысячника, будь он неладен! Ведь мог же паскуда такая меня от учебки отмазать, чтобы я и дальше мог сидеть в своём тихом ангаре и протезы с прочими диковинками мастерить.
Благо хоть сил на рытьё тоннеля уходит на диво мало. То ли я за прошедшее время в этой нехитрой науке поднаторел, то ли заёмной силы осталось больше, чем рассчитывал. В любом случае дело спорилось. Я прошагал под землёй вот уже две сотни метров, а особой усталости за собой так и не почуял.
Довольно скоро понял, пора выбираться. Не век же мне под землёй куковать — поди не крот какой-нибудь. А целый гридень!
Так я и поступил. Сначала потолок земляной подплавил, а затем лаз в нём проделал.
Сверху хлынул поток свежего воздуха, а вместе с ним и запах хвойного леса.
Откуда-то издалека донеслись глухие хлопки. Сражение и не думало стихать. Оставалось надеяться, что даже без моего участия славицы сумеют продержаться до прихода подмоги. А я тем временем затихарюсь где-нибудь неподалёку и буду ждать своего часа.
Определившись с планами, стал выкарабкиваться из узкого лаза на поверхность. Первым делом просунул в дыру протез с дуболомом, а затем уже и сам выглянул.
Предосторожность оказалась нелишней, где-то в сорока шагах от меня находились крестители. Причём не абы какие, а самые отборные, с привычными глазу щитами и огнемётами. Это были никто иные как папские рыцари. А возглавлял их колону и вовсе человек с головы до пят закованный в серую броню. И броня эта состояла из того же чудного материала, что и виданные до этого непробиваемые щиты. Похоже, я сам того не желая нарвался на какую-то важную шишку.
Пару секунд мы смотрели друг на друга, не решаясь пошевелиться, а затем грянул выстрел. Я, как завещали предки, пальнул первым. Дуболом разрядился картечью и в стане врага начала сумятица. Появились первые раненные.
Впрочем, и сами крестители не остались в стороне, они тоже начали вести ответный огонь из ружей. Вот только я к тому времени уже скрылся с поверхности и снова оказался под землёй.
Над головой засвистели пули. На какое-то время я оказался в безопасности. Но долго так продолжаться не могло. Вскоре к моему укрытию должны были подоспеть огнемётчики. И тут уже надо было выбирать: либо принимать бой с превосходящими силами противника, либо замуровываться обратно и уходить подземными тропами.
В первом случае я рисковал словить шальную пулю или сгореть в очистительном пламени крестителей, а во втором нарваться на засаду, когда буду в следующий раз выбраться из-под земли. Оба расклада были не ахти. Но предпочтя меньшее из зол, я всё-таки выбрал отступление. Вступать в заведомо опасную схватку да ещё и сразу после того, как вырвался с поля боя — это не то, на что я рассчитывал. А раз так, то лучше и дальше не отсвечивать.
Больше не мешкая, заделал лаз и ушёл ещё глубже под землю. Теперь-то крестителям меня точно не выкурить.
И только в этот момент осознал, в какой переплёт умудрился угодить. Да ведь эти крестители не просто так вышли по лесу прогуляться ещё и такой оравой. Они же явно пытаются нас с фланга обойти.
И как теперь быть? Я-то думал, что удастся пересидеть, а потом выйти к освобождённому лагерю. А теперь получается, что к тому времени, как подмога подоспеет, этого самого лагеря уже может и не быть. Если диверсионная группа сумеет продраться через лес и обойти черепаху Колышка, то пиши пропало. Бывалые крестители с лёгкостью перебьют вчерашних новиков. Надо было что-то решать. Причём, быстро!
* * *
— Прекратить огонь! — скомандовал Франц Иосиф.
Какой смысл тратить патроны, если славийский лазутчик уже сбежал. А в том, что это был лазутчик, Великий магистр ни капельки не сомневался. Бывалый креститель уж не раз сталкивался с подобной тактикой славийцев. В основном она использовалась для диверсий, но бывало, что и для разведки — как в этот раз.
Правда, Франц Иосиф и не предполагал, что столкнётся с лазутчиком в этих дебрях. Это противоречило словам апостола Живодара. Посланник господа клятвенно заверял, что в учебном лагере помимо двух колдунов-сотников и обессилевшей Длани не было сильных врагов.
Франц Иосиф крепко задумался. По всему выходило, что апостол ошибся. Причём уже дважды. Сначала с гигантским пауком, а теперь вот с оценкой славийских сил. Вера Велкиого Магистра чуть пошатнулась. Теперь он не так сильно доверял словам бывшего славийца. Может тот и апостол, но в его жилах всё ещё течёт грязная кровь еретиков.
— Великий магистр, у нас двое раненных, — отрапортовал адъютант. — Ваши приказания?
— На всё воля Господа, оставь их здесь, — отдал команду Франц Иосиф. И уже намного громче выкрикнул приказ. — ВЫСТУПАЕМ!
Великий магистр понимал, раненные — это меньшая из его бед. Для успеха миссии куда важнее было обогнать лазутчика, дабы тот не успел доставить разведданные. А в идеале и вовсе его перехватить. Дождаться пока выберется на поверхность, и сразу же пристрелить как последнюю собаку. Шансы на такой исход были велики. Опытный воин Гроба Господня не раз сталкивался с нечестивым колдовством славийцев и не понаслышке знал, рано или поздно лазутчику придётся выбраться из-под земли.
— Идём широкой цепью, лазутчик может быть где-то рядом! — дополнил приказ Иосиф.
Почти полторы тысячи солдат вняли распоряжению командира и рассыпным строем двинулись вперёд. Они готовы были вдоль и поперёк прочесать этот проклятый Богом лес, но отыскать нечестивого славийского колдуна.
