Черное сердце (СИ) - Тихий Алексей

— Не прибедняйтесь, — улыбнулся я в ответ. — Быть может с нами? Анна Григорьевна будет рада.

— Нет, Саша, я дома останусь, мне тут спокойно. Продуктов у меня на три-четыре дня хватит, а солений и на месяц, а там, глядишь, само собой все уляжется, — убежденно сказала бывшая директриса и я согласно кивнул.

— А давайте я с утра, на всякий случай, еще за продуктами схожу. Запас карман не тянет, — искренне предложил я. Мне не сложно, а заодно одноклассника навещу и позабочусь, чтоб он больше проблем никому не доставил.

— Сходи, коль не сложно, — милостиво дозволила мне Тамара Игоревна.

— Тамара Игоревна, тогда у меня к вам просьба будет, — решил я вскрыть карты. — Нам с мамой уезжать надо, вы за девчонкой не присмотрите? Мы очень торопимся.

— Эх, Саша-Саша, вот не Чурнак ты, а чурбан, как есть, чурбан деревянный. Харитоновы Маришку из детского дома взяли, месяца еще не прошло как. Ребенок не обвыкся еще толком, а тут такое. Ты глянь, как она на тебя смотрит. Как на героя, а ты… чурбан деревянный, одним словом.

Я глянул через окно на тихонечко сидящую в уголке на стуле Марину. Ребенок украдкой посматривал в нашу сторону, но встретившись со мной взглядом тут же отвел глаза и уставился в пол. Я скривился. Герой из меня такой себе, посредственный. Грустная история у Марины, но сколько в мире грустных историй? Я не могу разорваться, да и бабушка против будет. Ну, может не сильно против, но не одобрит точно, для нее кровь нашего рода очень много значит.

— Я бы взял, но вы же сами знаете Анну Григорьевну, — попытался отмазаться я.

— Знаю, — примирительно кивнула Тамара Игоревна. — Ладно, пошли спать, а то время уже позднее.

Мне и маме выделили отдельную комнату, Маринка легла с Тамарой Игоревной. Маму я уложил на диван, а сам развалился на софе. В голове еще мелькали какие-то отголоски путных мыслей, но после насыщенного дня немилосердно клонило в сон. Скажу без ложной скромности, сегодня совершил подвиг достойный какого-нибудь Рэмбо или даже Чака Норриса, но устал, как собака, так что разум и тело требовали отдыха. Неимоверным усилием воли я заставил себя раздеться и засунул кинжал в ножнах под подушку, после чего провалился в тревожный сон. Даже устроенная военными канонада не могла удержать меня в реальности.

Снилась мне какая-то муть: ожившие мертвецы тянули свои скрюченные пальцы, я отбивался, от кого-то убегал, за кем-то гонялся. В общем, все как в жизни, но как-то скомкано, вперемешку и без цели. Пробуждение наступило резко. Рядом пахнуло магией и меня подбросило с кровати, как с катапульты. Я замер с обнаженным кинжалом в руке еще не понимая, что происходит. На улице только начало светать, но полумрак не помешал мне оглядеть комнату, и я выматерился в голос.

Мама сидела на дальней стороне кровати у стены, поджав под себя ноги, и с испугом смотрела на обтянутое бледной кожей иссохшее тело, одетое в домашний халат Тамары Игоревны. Видимо, наша хозяйка по старческой привычке проснулась раньше и пошла проведать дорогих гостей…. И вот чем это закончилось. Мама не контролирует свою силу и «выпила» старушку за один присест.

— Мама… — только и смог протянуть я. Тамара Игоревна была замечательной женщиной, несмотря на все наши глупые конфликты в юности, я искренне, пусть и без слез, скорбел о ее смерти, но изменить уже ничего не мог. Тьма оберегает меня от подобной участи, но не других.

Я снова хотел выматериться, но сдержался. Мама все равно не поймет, а крики разбудят спящую в соседней комнате Марину. Пошел на кухню, и после пяти минут поисков нашел в одном из ящиков большие, черные мусорные пакеты и пару резиновых перчаток. Некоторое время постоял в коридоре, собираясь с духом. Укладывая останки дорогого мне человека в мусорный пакет, я пытался отстраниться от грустных мыслей и занять голову чем-то полезным, получалось плохо, но я старался. Прикинул какой дорогой лучше бежать из города, заодно обдумал, что еще можно будет взять с собой и где это добыть, желательно сильно не отклоняясь от основного маршрута.

Собрав останки Тамары Игоревны в пакет я отнес его в кладовку и плотно закрыл дверь, чтобы Маринка случайно не заметила. Снова похозяйничал на кухне, выяснил, что свет и воду так и не дали, зато нашел полупустую пачку сигарет и пошел на балкон. Курил я редко, только когда уже был чертовски пьян, прямо-таки в жопу, или когда как сейчас нервы расшалились. Чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся табаком. Глянул на пачку — неожиданно дорогие. Прибеднялась Тамара Игоревна, на пенсию таких не купишь.

Утренний город заволокло призрачной дымкой, и с высоты девятого этажа он казался сказочным замком, потерянным в тумане. Дышалось, как никогда легко и, несмотря на случившиеся, хотелось прыгать. Наверное просто воздух очистился от выхлопных газов. Если бы еще не копошащиеся внизу ожившие мертвецы, вовсе смог бы расслабиться и улыбнуться. Только выкурив две сигареты подряд я наконец-то привел в порядок мысли и мог рассуждать логически. Снова глянул на ходячих, которых стало раза в три больше по сравнению со вчерашней ночью, и только потом обратил внимание на магический фон. С болезненным щелчком разрозненные части мозаики сложились в целую картину. Неожиданное пробуждение и смерть Тамары Игоревны от маминой руки настолько выбили меня из колеи, что я только сейчас осознал, что его уровень, не только не уменьшился, но и вырос почти в два раза!

— Дьявол и семьдесят два князя ада, — простонал я в отчаянии. Называется вздремнул пять часиков.

Этого не могло быть, но все же являлось фактом. В моей голове эхом гулял вопрос «как?», ответа на него я не находил, зато прекрасно понимал последствия произошедшего. Во-первых, нежить не упокоится, наоборот ее будет становиться больше с каждым часом, пока последний житель не обратится в алчущую живой плоти тварь. Во-вторых, магический фон поднялся до неведомого мне доселе уровня, даже наш семейный источник был намного слабее. Так не может быть, точнее не могло быть до этого момента. Нельзя налить в кружку воды, больше чем ее объем, а это значит, что пошла цепная реакция. Всего один чертов портал нарушил хрупкий баланс сил, и мир, как дырявое ведро, начал сифонить из всех щелей. Магия хлынула к нам пусть не бушующим океаном, но полноводным потоком. А это значит, что произошедшее прошлой ночью у нас, сегодня начнется по всей Земле, теперь это не локальная катастрофа уровня города, а откормленный пушной зверь для всего мира! От этой мысли что-то похолодело внутри.

Это конец нашей цивилизации или точнее начало конца. В одночасье передо мной пролетели картины будущего мира, его падения до уровня Средневековья, а то еще ниже — в каменный век. Это жопа… Вон даже военные примолкли, после ночной канонады сейчас слышны только редкие выстрелы.

В реальность меня вернул стук детских кулачков по стеклу. Я натянуто улыбнулся. Последняя сигарета давно истлела, оставив в моих руках пустой фильтр. Крах цивилизации — это жутко неприятно, но что теперь из-за такой мелочи ребенка не кормить?

— Дядя Саша, а где бабушка Тамара? — спросил меня мелкая как только я зашел на кухню, прикрыв балконную дверь.

— Ушла к соседу чай пить, — соврал я, слушатель у меня был не искушенный и обман не раскусил.

— Я тоже чай хочу, с булочками! — тут же воскликнула Марина. Хотя какая она Марина? Девчонка не в меру сообразительна для своего возраста, но до взрослого имени еще не доросла. Маришка.

— Ну, давай разберемся, где тут у бабушки Тамары чай, — обреченно сказал я, встряхивая пустой чайник. В обесточенном холодильнике нашлось полкастрюли борща, палка колбасы и так по мелочи, в кухонном шкафу — пара пачек макарон и крупы. Огонь можно и на балконе развести, хотя без воды это не имело смысла… Снова захотелось ругаться в голос, но старые маты закончились, а новых еще не завезли. Называется, вздремнул пять часиков.

Вдруг пришло осознание, что из города нам не выбраться. Один бы я ушел, но вместе с мамой и Маришкой это становится почти невозможной задачей. Мы застряли тут и, похоже, надолго. Тамару Игоревну очень жаль, но теперь у нас хотя бы есть квартирка где жить. Зря я вчера ворчал насчет этажа, восьмой этаж и две стальные двери по нынешним временам — весьма неплохой вариант. Конечно, лучше квартира на последнем, девятом, но мы еще посмотрим кто там живет сверху, а там может и переедем.