Библиотекари тут же взяли Вик в оборот, уговаривая во время ожидания печати, которое растянется на час, не меньше, почитать книги, или журналы, или…
– …газеты? – предложила смуглая девушка с буйными кудрями, выбивающимися даже из строгого пучка. – У нас собран один из самых больших архивов газет!
Вик, сумевшая отбиться и от книг, и от журналов, прикрыла глаза. Видимо, это судьба. Что ж, почему бы и нет.
– Я хотела бы почитать газетные заметки об ограблении музея естествознания Аквилиты три луны назад.
И опять в две пары рук девушки занялись поисками в каталожном шкафу, стали быстро проверять бумажные карточки, одну за другой. Смуглая девушка первой нашла и достала несколько карточек, улыбаясь Вик.
– Вот! «Вестник Аквилиты», номера с тридцать третьего по тридцать шестой. Пойдемте, нерисса, я провожу вас в читальный зал и принесу нужные подшивки.
Ее напарница, бледная блондинка со странным, почти лихорадочным румянцем на щеках, напомнила:
– Одна летта за пользование залом, нерисса. Оплатите потом, вместе со снимками.
Вик кивнула и пошла за смуглой девушкой по лестнице на второй этаж в огромный читальный зал, занимающий все левое крыло здания. Зал был погружен в темноту, но услужливая библиотекарь зажгла настольную лампу из зеленого стекла на ближайшем столе. Следом она зажгла несколько бра на стене и открыла дверь, видимо ведущую в архив.
– Присаживайтесь. Я быстро.
Вик устало села за стол, отрегулировала свет лампы и принялась рассматривать зал. Ничего необычного – ряды столов, стандартные стулья, лампы, открытые окна без штор… Хотелось есть, живот совершенно неприлично для нериссы заурчал, напоминая, что она сегодня лишь завтракала. Или обедала, если вспомнить о времени ее пробуждения. Сразу же вспомнился Том – отпустили ли его уже из Инквизиции? Перевязку доктор Дейл назначил только на завтрашний день, значит, смысла заезжать к Тому домой нет, лучше она ему телефонирует из гостиницы. Заодно узнает, прислал ли коронер заключение о смерти Эрика Бина. Дело Стеллы все не шло у нее из головы.
Вик посмотрела на двери архива – что-то библиотекарь задерживается…
И тут из архива донесся всхлип. И снова. И снова. Наверное, его надо было игнорировать, но Вик так не умела. Она решительно встала и направилась в архив. Больше всего на свете она не любила плач. Любой.
– Простите…
Она обвела взглядом архив – дикое нагромождение полок с книгами, папками и какими-то подшивками. Вдоль стен стояли несколько столов, загруженных книгами и какими-то бумагами, – видно, тут днем кто-то работал. На одном из столов даже телефонный аппарат стоял.
Девушка обнаружилась за столом с другой стороны от двери. Она сидела, обреченно заливая слезами открытую подшивку газет, из которой недрогнувшей рукой кто-то вырвал несколько номеров. Этот «кто-то» даже не попытался скрыть кражу – из прошивки блока торчали неровно оборванные края газет. Вик плотно закрыла дверь и направилась к плачущей, сжавшейся в комок девушке.
– Что-то случилось?
– Не… не… нет… – И, вопреки словам, фонтан слез усилился, а вслед за слезами понеслись обреченные слова: – Меня уволят… Меня теперь точно уволят… Если не отправят в тюрьму… Нер Легран грозился, что еще одна кража, и я окажусь за решеткой… Я не крала… Честное слово… Я не крала…
Вик присела на корточки, снизу вверх заглядывая в глаза плачущей девушке.
– Гм… Не знаю вашего имени…
– Си… Си… Симона Перелли… Впрочем… это неважно…
– Симона, пожалуйста, не плачь. – Вик улыбнулась ей. – Я Вик. Я могу тебе помочь.
Та закачала головой:
– Мне теперь никто не поможет… Меня посадят…
Уговаривая ее, как ребенка, Вик мягко сказала:
– Тихо-тихо, Симона. Пока ты молчишь и ничего не объясняешь, я помочь не могу… Я констебль полиции.
Симона с надеждой распахнула глаза, но потом вновь заплакала:
– Я сяду в тюрьму…
– Никто тебя туда не отправит из-за пары газет, тем более если ты их не крала.
– Не крала. – Симона для верности еще и головой покачала. – Зачем мне газеты…
Вик пальцем поймала слезинку, не дав ей упасть на форменное платье библиотекаря.
– Видишь, нет причин сесть за решетку. А теперь давай-ка ты вытрешь слезы и все-все-все мне расскажешь.
– Я… – шепотом начала девушка и вновь залилась слезами, ничего не объясняя.
Терпение не было добродетелью Вик, и она как можно тверже сказала:
– Симона! Я не смогу помочь, если ты будешь молчать!
Девушка снова мелко закивала, вытащила из кармана строгого серого форменного платья платок и принялась вытирать слезы.
– Умница! – улыбнулась Вик и встала, ища себе стул. – Приведи себя в порядок – и поговорим.
Когда Вик подтащила ближайший стул и присела рядом с Симоной, та уже успокоилась и даже смогла почти связно объяснить:
– Я тут работаю три луны уже. И тут эти кражи. Сперва дней десять назад пропала книга вернийских стихов. Ну кому нужны вернийские стихи, да еще на древневернийском? Книгу брали раз в седмицу, не чаще, и то, кажется, просто по ошибке. Только нер Ришар по работе ее берет. Он пишет какой-то научный труд, как мне говорила Габи. Да еще пара человек. Но эту книгу украли. Нер Мюрай пришел за ней как-то раз… а книги не-е-ет!.. – Симона вновь хлюпнула носом, грозясь разродиться новыми слезами. – И последней я ее как раз принимала у нера Ришара-а-а!..
– Ш-ш-ш! Все хорошо, – тихо напомнила Вик. – Книга дорогая?
– Нет, современное издание. Красивое, конечно, с медальонами на переплетной крышке, но это все. Я узнавала в книжной лавке – стоит недорого, но она под заказ.
– Что сказала полиция?
Симона вытерла уголки глаз, поймав новые слезы.
– Нер Легран не привлекал полицию.
– А нер Легран у нас?..
– Директор библиотеки. Он… он сказал, что сам разберется. Он сказал, что никогда в библиотеке не было краж, а тут… Аккурат через два дня после пропажи книги нер Бин заметил, что пропала зарисовка катакомб руки кера Клемента, а потом еще пара карт.
Вик даже вздрогнула – нер Бин!
– Нер Эрик Бин, архивариус городского архива?
Симона подтвердила кивком.
– Карты редкие? – уточнила Вик.
В свете расследования гибели Стеллы любые сведения о делах ее брата могли оказаться важными.
Симона закачала головой:
– Я не знаю… Нер Легран сказал, что воровство началось с моим приходом, а значит, только я могла это все устроить. Я же… Я же… Видно же, кто я…
– И кто ты? – Вик сделала вид, что не поняла ее намека.
Симона обреченно выдохнула:
– Я ирлеанка по матери.
– А все ирлеанцы – воры. Приятный у вас начальник!
– Я не воровка! – вскинулась Симона, наконец-то забыв про слезы.
– Я не сказала, что это ты… И все же, почему после кражи карт нер Легран не обратился в полицию?
– Габи… Габриэль Ортега… Она моя напарница обычно, но сейчас заболела, простыла… Она нашла карты в архиве, правда, в отделе географии, а не истории Аквилиты. Нер Бин тогда из… извинялся долго передо мной. Нер Легран сказал, что в этот раз он меня прощает, раз так все благополучно разрешилось, но еще одна кража – и…
– И ты сразу же воровка.
Симона закачала головой, а потом вновь заплакала, еле выдавив из себя:
– И тут эти газеты…
Вик провела пальцами по оборванным краям газет. Магия молчала, ничего не подсказывая.
– Меня посадят как воровку в тюрьму, а я ни в чем не виновата! Я не крала, душой клянусь, я не крала!
Вик погладила ее по руке и мягко сказала:
– Успокойся, Симона. Я тебе верю. Я даже помочь могу.
– Помочь? Мне? Но как?
– Я могу телефонировать в Олфинбург? Я оплачу звонок.
– Да… Да… Конечно…
– Спасибо!
Вик решительно встала и направилась к столу с телефонным аппаратом. Она села, чтобы было удобно разговаривать, пододвинула к себе телефон и, взяв трубку, сказала телефонистке:
– Нерисса, соедините, пожалуйста. Тальма, Олфинбург, Центральная станция, лер Хейг, двадцать три – двадцать пять – один. За счет принимающего.
