Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Перед кабаком в рядок выстроилось несколько машин, включая знакомую по фильмам «эмку» и полноприводный «ГАЗ-67». Там же стояла полуторка с самодельным фанерным кунгом, на котором было написано: «Трактиры Абуладзе».
Мы, выпрыгнув из кабины, решительно направились к двери кабака. Жрать уже хотелось откровенно, да и успокоительного принять после веселой ночки тоже требовалось.
С трудом оттолкнув массивную дверь, мы проникли в полутемный зал заведения, наполовину заполненный посетителями.
— О, отлично, пока стол еще можно выбрать, — сказал Федя. — А то скоро понабегут сюда — место популярное, к тому же суббота.
Я огляделся. Интерьер особыми изысками не поражал — массивные столы, лавки, стены местами кирпичные, местами штукатурка — не обветшание, а элемент декора такой. У дальней стены длинная стойка бара с высокими табуретами перед ней. За нею с сосредоточенным видом наливал пиво в высокую кружку толстый седой кавказец.
Сбоку от стойки виднелось окно на кухню, возле которого сейчас со скучающим видом стояла крепкого сложения деваха с пустым подносом — явно официантка, ожидавшая заказа.
— Давай куртки бросим — мол, стол занят — и пойдем заказ сделаем, — сказал Федя.
— А официантка их не принимает?
— Не, как Шалва говорит, тут все по-грузински, как у них принято. Подошел, посмотрел на мясо с сыром, выбрал что нравится, там и заказал. А вот готовое уже принесут.
Ага, не знаю, из какой действительности был этот самый Шалва, но в моей так и было — вспомнилось, довелось мне в Грузии побывать. И во всех трактирах за городом, которые больше под открытым небом, такая система и была.
— Здравствуй, Шалва, здравствуй, дорогой! — с ходу заявил Федя, подходя к стойке.
— Гамарджоба, [1] дорогой, — сказал толстяк, явно собираясь Федьку обнять, да вот стойка помешала, поэтому просто руку пожал.
Затем и я с ним поручкался. Хоть и толстяк, а ладонь крепкая. Заодно Федя представил нас:
— Шалва, это Володя — новый коллега; Вова, это Шалва Абуладзе — владелец данной шашлычной и соседней хинкальной, кулинарный бог нашего Отстойника.
— А, ты скажешь! — отмахнулся толстой волосатой рукой Шалва. — Володя, знакомы будем. Ты сегодня это… ра квия [2]… проставляешься?
— Именно так, — подтвердил я его догадку. — Рекомендаций ждем.
— У меня только вина нет, откуда его брать, а в остальном все хорошее. Сулугуни свежий, это друг мой в деревне делает, есть еще копченый, шашлык… я давай вам разный сделаю, лопатка, шейка, окорок… сколько вас?
— Трое, еще один сейчас подойдет.
— Пить что будете?
— Водочки нам, — сразу влез Федя. — Мы после ночного — стресс у нас.
— Хо!.. [3] Стресс надо водкой, верно. С зеленью теперь плохо, понимаешь, а остальное все принесем. Мужужи будут, хачапури… Садитесь, в общем, все принесем. Барышни ожидаются?
— Откуда у меня барышни — второй день здесь всего, — засмеялся я.
— Федя вон не второй день — и ходок хоть куда, — кивнул Шалва на моего товарища. — Бери пример.
— Не, таких планов вроде не было сегодня, если только кого знакомых увидим, — ушел в отказ Федя. — А так — мужская компания, первое дежурство обмываем.
— Ну тогда давайте кутите, — сказал Шалва, просматривая, что он записал в блокнотик, пока нам меню диктовал.
— Пошли, Володь, все будет в лучшем виде.
— Часто здесь бываешь? — спросил я его, когда за стол уселись.
— Да частенько, — кивнул он. — Так по талонам питаюсь, тратить особо и некуда, вот с девушками и заходим. Сюда — поужинать, потом — в «Би-Боп», джаз послушать. Других клубов тут нет, а так народ играет, и неплохо. Где Паша-то, обещал же не опаздывать.
Действительно, Паши пока не было. Хотя «дипломатический максимум» в пятнадцать минут пока еще не прошел, еще все в рамках приличий.
Официантка с подносом пришла почти сразу, принесла водку, кувшин морса и холодные закуски. Сноровисто расставила перед нами, подмигнула Федьке по-приятельски и ушла. Тот вздохнул, глядя на водку, затем спросил задумчиво:
— Двое вообще одного ждут или как? Холодильников тут нет — в воде охлаждают, так что сам понимать должен.
Я взял бутылку в руки, осмотрел. Этикетки не было вообще, а обычная пробка, как в былые времена, залита бурым сургучом, который уже отколупали, чтобы облегчить нам доступ к вожделенному содержимому.
— А точно водка? — спросил я. — А то ни надписей, ничего такого.
— Точно, бутылку такую только для нее делают.
— А паленой не бывало?
— А кто ее будет делать? Тут кто паленой торговать попробует — считай, разорился. Это мы тут столица мира, семнадцать тыщ душ, и то все друг друга знают, а прикинь, как в других местах? Да морду набьют, так что не очкуй, все пучком.
— О, Паша!
Действительно у дверей стоял Паша, оглядывался по сторонам. Я помахал ему рукой, и он решительно направился к нам.
— Звиняйте, мужики, у самых дверей Власов перехватил, несли его черти мимо, — сказал он, скидывая кожаную куртку и усаживаясь за стол.
— А чего хотел? — полюбопытствовал Федя.
— Да я и сам толком не понял. Он датый малость, тоже расслабляется, нагнал чего-то про новый график дежурств.
— А, ну об этом уже год говорят. Давай, Володь, наливай, хрен ли напиток греть.
Ну это я и без него сообразил. Друзей-приятелей у меня пока здесь мало, так что больше никого из приглашенных не ожидалось. В общем, разлил, в руках согревать тоже не стали, Паша кивнул, сказал: «Ну с первым боем, первой охотой! Ни пуха!» И после того как мы хором заявили: «К черту!» — водка ушла по назначению.
— Слушай, а ничего так! — решительно заявил я, закусив дозу кусочком сулугуни, макнув его в острый сацибели и завернув в тонкий лаваш.
— Я же говорил! — наставительно поднял палец в потолок Федька. — Водка здесь что надо. Шалва разве что без вина здесь помирает.
— Нет вина?
От хорошего саперави под шашлык я бы и сам не отказался. Но тут его точно не предлагали.
— А откуда браться? — хмыкнул Федька. — Так далеко на юг от нас никто не забирается. Есть яблочное, но сам понимаешь, кахетинцу это вроде оскорбления. Хотя по мне так и ничего — не из бояр, и девушки любят за неимением другого.
— А вообще, как далеко забирался?
— В соседнюю область, по прямой двести верст, а если все пятна Тьмы объезжать, так все пятьсот накапает. Халтура такая подвернулась. Но как все расходы и возможные проблемы подсчитал, то решил опыта больше не повторять.
— А не ты?
— Ну… из разведбата народ катается… Да туда же, пожалуй. Дальше им и делать нечего. На север ездят тоже верст за триста, как я слышал, там и населения-то нет.
— А зачем?
— Тьма движется помаленьку. Вот они и следят, куда движется и зачем. Ну и следят за тем, что оттуда появляется. Мрачные туда командировки, чуть не за штрафные считаются. Ни людей вокруг, ни зверья даже нормального, одни неприятности на свою задницу.
— Ну туда вообще-то первую роту посылают, самых опытных, — влез в разговор Паша. — И оклад, и с выслугой им чуть не тройные плюс всякие премии. Какие же они штрафные?
— Хуже работы-то в городе нет, мы по сравнению с ними чистый детский сад, — продолжал Федька. — Утренник, блин, с зайчиками вокруг елочки. Ладно, давай по второй сразу, а то слышал, что, по данным Всемирной организации здравоохранения, промежуток между первой и второй должен составлять от тридцати до сорока секунд, никак не больше.
— А если больше? — уточнил Паша, пока я разливал водку по стопкам.
— Тогда уже необратимый ущерб организму наносится, — решительно ответил Федька и уточнил: — Какой — точно не знаю, но, что наносится — чувствую прямо сейчас. Ладно, за нас с вами и хрен с ними. Поехали!
Звяк граненых стопок из мутноватого стекла, горячая волна по пищеводу, острая закуска — на этот раз крепкий бочковой огурчик, остро пахнущий чесноком.
