Рыцари порога.Тетралогия - Корнилов Антон

— Что с того? — сказал Эрл. — Как бы ни был силен враг, рыцарь, ведомый Долгом и Честью, все равно сильнее. Победим мы или погибнем — не имеет значения. Главное — не сойти с пути Долга.

— Умереть за свое королевство и победить во имя его блага — для тебя одно и то же?

— Да, — ответил Эрл. — Так велят Долг и Честь рыцаря.

— Скажи мне, рыцарь, какая будет польза для твоего королевства, если ты погибнешь? — спросил эльф.

— Прежде чем погибнуть, я сделаю все, на что способен. И другие рыцари сделают то же. И в конце концов мы одержим верх.

— Говоря «мы», ты уже не имеешь в виду себя лично?

— Конечно, Рубиновый Мечник.

— Долг и Честь уравнивают всех, кто следует им, — вздохнул Аллиарий. — Что ж… Высокий Народ живет долгие тысячелетия, в вашем понимании мы практически бессмертны. И поэтому нас, эльфов, слишком мало, чтобы мы могли жертвовать собой. Вот почему мы никогда не поймем вас, чья жизнь так коротка, что вы не можете ощутить истинную ее цену. Константин очень силен, а жизнь каждого из Высокого Народа слишком ценна. Но, рыцарь, слишком много разговоров, а я пришел сегодня к тебе не для этого… Я пришел, чтобы требовать от тебя принятия решения.

Эрл поднял взгляд на мерцающие в прорезях маски глаза Призывающего Серебряных Волков.

— Века тому назад, после Великой Войны, правители королевств людей наложили запрет на Маленький Народ, — начал эльф.

Рыцарь понял, о чем сейчас заговорит Аллиарий. Щекочущий холод растекся в животе Эрла.

— Тогда Маленький Народ сражался на нашей стороне, — сказал эльф.

— Против людей, — негромко добавил горный рыцарь.

— Да. И когда Великая Война была окончена, люди под страхом смерти запретили гномам изготовлять оружие для себя, носить при себе ранее сделанное оружие и, конечно, пользоваться им.

— Это было милостью древних королей, — хмуро проговорил Эрл. — Люди могли уничтожить Маленький Народ. По крайней мере, те племена, что восстали против них.

— Такого не случилось бы никогда, — спокойно ответил Аллиарий. — Мы бы не допустили этого. Но мы допустили, чтобы Маленький Народ принял этот запрет. В конце концов, никогда до Великой Войны и никогда после гномы не враждовали с людьми. Мы сами потребовали от них, чтобы они сражались на нашей стороне в той войне. И у гномов не было выбора… На Маленьком Народе нет вины, рыцарь.

— Что же хочешь сейчас от меня, Рубиновый Мечник Аллиарий, Призывающий Серебряных Волков? — спросил Эрл, хотя уже знал, к чему ведет эльф.

— Сейчас я говорю с тобой от всего Высокого Народа. Маленький Народ должен снова взять в руки оружие. Если гномы не станут на нашу сторону… я не поручусь, что мы одержим победу. Маленький Народ должен взять в руки оружие. Это необходимо.

— Разве я имею право отменить запрет, наложенный многие века тому назад древними королями?

— А кто, если не ты?

Эрл хотел было снова возразить, но вдруг осекся. Действительно, кто, кроме него?..

— Прежде чем ответить, — вкрадчиво прозвенел голос эльфа, — знай, что от твоих слов зависит судьба всех Шести Королевств.

— Я должен, по крайней мере, посоветоваться со своими соратниками, — сказал Эрл внезапно охрипшим голосом.

— Они сделают так, как велишь им ты.

— Но… — начал Эрл и снова замолчал.

Рубиновый Мечник посмотрел прямо на него. Эрл понял, что сейчас откроет рот и даст утвердительный ответ. Отчаянным усилием воли он заставил себя проглотить слова. И потом, перемогая все свое существо, жадно кричавшее ему соглашаться, горный рыцарь выговорил:

— Мне нужно время…

— Ответ ты должен дать здесь и сейчас, — негромко сказал Аллиарий. — У нас осталось слишком мало времени на раздумья.

— И все же мне нужно подумать… хотя бы ночь.

— Думай сейчас, — разрешил Рубиновый Мечник.

И вдруг исчез. Там, где он только что стоял, долю мгновения еще можно было прочитать неясный его силуэт. Очередной порыв ветра развеял эти очертания.

Эрлу крикнули что-то снизу. Он увидел, что среди тех, кто ожидал его, появился еще один человек — господин первый королевский министр Гавэн. Заметив, что Эрл смотрит на него, Гавэн церемонно поклонился.

Юноша отвел глаза. Эльфийские чары облетали с его разума, как цветочная пыльца. И если еще три удара сердца тому назад он уже готов был подтвердить снятие древнего запрета с Маленького Народа, то сейчас сознание его запротестовало.

А что, если эльф лукавит? Возможно, у Высокого Народа достаточно силы, чтобы сокрушить Константина с его армией, и эльфам просто необходимо официальное разрешение от людей на то, чтобы гномы снова обрели право брать в руки оружие? Но зачем?

«Не затем ли, чтобы развязать новую Великую Войну?» — эту мысль Эрл откинул сразу как откровенно нелепую. Чтобы навредить человечеству, эльфам достаточно было бы просто не вмешиваться сейчас в его распри. И еще… какая выгода эльфам будет в том, чтобы кровавая смута длилась еще больше? Доводы Рубинового Мечника ясны и понятны — Высокий Народ действительно заинтересован в том, чтобы Шесть Королевств жили в мире. Да Аллиарий и в другом прав — гномы никогда не враждовали с людьми, исключая только время Великой Войны. Человечество и Маленький Народ издавна связывала торговля. Уже долгие века гномы выходили к людям, обменивая изделия из металла на то, что невозможно произвести под землей. Но с другой стороны… никто из людей ни разу еще не посетил гномьих городов, укрытых в толще скал. Жизнь Маленького Народа в подземных его городах всегда оставалась тайной для людей.

Пожалуй, Аллиарий прав, и только подмога из подземных городов гномов поможет уничтожить Константина.

Но если запрет будет отменен, не получат ли люди новую угрозу со стороны многочисленного и могущественного Маленького Народа? Правда, у гномов нет причин для вражды с людьми, так как они никогда не селятся под открытым солнцем вдали от своих шахт и рудников, а людям чужда сырая темень подземелий, но все же… недаром древние короли разоружили Маленький Народ.

Во всяком случае, эльф дал ему право выбора. Ему, а не кому-нибудь еще. Да еще и предусмотрительно удалился, предоставляя возможность мыслить очищенным от чар разумом. Только от него, сэра Эрла Сантальского, наследника замка Львиный Дом, рыцаря Ордена Горной Крепости Порога, прямо сейчас зависит, по какому руслу загремит бурный поток человеческой Истории.

Эта мысль потащила за собой другую: значит, не просто так на перепутье судеб оказался он, горный рыцарь Эрл. Значит, именно он достоин взвалить на себя тяжкое бремя ответственности за возможные последствия выбора. Разве он отступит от своего Долга, сняв запрет с Маленького Народа? И может ли он перекладывать бремя ответственности на плечи других?

Так думал Эрл, и под гремящими этими рассуждениями все ярче разгоралась искорка, пока невидимая ему самому, но уже замеченная Рубиновым Мечником Аллиарием, Призывающим Серебряных Волков.

— Каков будет твой ответ, рыцарь? — родился и сверкнул по струям ветра звон эльфийского голоса.

— Пусть Маленький Народ вновь обретет право брать в руки оружие, — сказал Эрл так громко, что стоявшие под валуном могли слышать его.

— Ты говоришь от имени всех людей, рыцарь? — спросил Аллиарий, вновь появившись на том же месте, где стоял раньше.

Только на мгновение дрогнула в душе горного рыцаря крепнущая уверенность.

— Я говорю от имени всех людей, — подтвердил Эрл.

— Да будет так, — сказал Аллиарий.

ГЛАВА 2

Кай вскочил на ноги, мгновенно из сонной оторопи перейдя в боевой режим. Ноженосцы плотной стеной окружали его, свесив над его ложем голые шипастые ветви, но ни одна ветвь не шелохнулась и ни один шип не чиркнул по броне рыцаря, когда тот оказался на ногах.

Тьма липла со всех сторон, и Кай повел перед собой обнаженным мечом. Твердь под его ногами чуть дрогнула, и откуда-то с северного направления донеслось легкое клацанье. Болотник вложил меч в ножны. Он понял, что там, на расстоянии шагов в сто, невидимые в ночной туманной темноте ноженосцы качнулись, соприкоснувшись друг с другом ветвями, что означало: в том месте под землей прошел Секущий Ползень. Преследовать эту Тварь сейчас было бессмысленно. Ползень передвигался, роя в сырой болотной топи волнообразные туннели, то поднимаясь почти к поверхности, то уходя глубоко в недра топи. Где он поднимется из болотной бездны в следующий раз, понять было невозможно — Секущий Ползень часто и бессистемно менял направление своего движения.