— Там понятно, где чьи тела? Примерно?
— Рассортировали на две группы, если позволите. Они и в разных местах были. На одних перстни огранённых на всех, кроме детей, если позволите.
— Александриты?
— Да, эр.
— Тела с александритами, надо передать Медведевым. С пояснением, что это их пропавшая девять лет назад родня. Я письмо сам напишу им на официальную почту. Мне вчера как раз, визитку дал эр Медведев-Зубин. А вторые — это комиссия УпДо. Позвони эру Харитонову. Пусть забирают. Можем ехать?
— Да, эр. Карл Августович готовит мобиль. Даже мне не доверяет, — наябедничал Зюкин.
— Я готов. Идём. Арчи, ты допивай не торопясь. Дверь потом захлопни просто.
На расчищенной площадке возле гаража мы повстречали Карла Августовича в состоянии, близком к бешенству. Ну для него, разумеется. Слегка поджатые губы и морщины между бровей.
Наш катафалк сиял полировкой и был украшен двумя новыми надписями. Справа на капоте кто-то очень красивым кровавым готическим шрифтом вывел слово «Нимфа». А на левом боку через обе двери красовалась надпись, сделанная белой краской, явно впопыхах. «Фирма веников не вяжит. Фирма делаит грабы!».
— Как видите, машина не готова к выезду, Олег. Честно говоря, я в растерянности. Я подозреваю, кто автор этого «художества». Вам надо серьёзно поговорить с Кириллом!
— Да уж. Три ошибки в двух предложениях. Позор братцу! Нимфой, видимо, Ольга машину нарекла?
— Даже не знаю.
— Ладно, что там с маслом, тормозухой и прочими жидкостями?
— Всё в порядке, но…
— Мы поедем. Вы потом поручите Кириллу от моего имени стереть эту позорную надпись и сделать красивую новую. Без ошибок! И по фразе на сторону. Так будет лучше смотреться.
— Уместны ли подобные шуточки на машине благородной семьи, эр Олег, если позволите спросить?
— У нас молодёжная семья. Пусть будут. Я себе всё равно мотоцикл для форта куплю. А вот Кирилл у меня будет полгода на «Нимфе» теперь кататься. Месть моя будет ужасной. Ну всё, поехали, Афанасий. Опаздываю уже.
Вернувшись домой, пошёл в зал огранки. Пора вплотную заняться своими огранёнными. Ну и о себе любимом, кстати, подумать. А то что-то я свою огранку подзапустил. Арсенал скудноват, при нынешнем уровне противников.
— Привет союзу свободных художников!
Кир выглядел несчастным. Ива ехидно ухмылялась. Оксана же явно веселилась, хотя она-то вряд ли была посвящена в заговор. Но новость о художественном хулиганстве явно успела стать популярной в нашем маленьком племени троглодитов.
— Я так понимаю, роспись нашего «Катафалка» — коллективная идея?
— Нет, это всё я! Но там краска быстросмывающаяся! Так на баллончике написано было. Я думал, сотрёт Августович, и всё.
— Вот и быстросмоешь теперь, партизан ты наш, всё на себя берущий. Ни за что не поверю, что трафарет для слова «Нимфа» ты вырезал. Во-первых, у тебя, братец, руки не оттуда растут. Во-вторых, ты бы четыре ошибки в этом слове сделал, и получилась у тебя бы какая-нибудь «Жопа». А с такой надписью на капоте даже я бы никуда не поехал.
— Ну что ты начинаешь, Олег! Мне Августыч мозги полоскал полчаса. Теперь ты. Торопился я!
— А ты, Ива, чего ржёшь втихомолку? Трафарет — твоих рук дело же? Или Ольги?
— Это всё я, Олег…
— Ой, да перестань ты, Кир. Трафарет я вырезала. Это из книжки одной популярной: название похоронной фирмы. Но если бы не кировская тяга к художественному тексту, нормально бы смотрелось! И там прости, Олег, краска стойкая. Скорее всего, капот надо будет перекрашивать. Я заплачу!
— Заплатит она. Название машины официально оставляем. Что делать с надписью тебе, Кир, Карл Августович наверняка сказал. Теперь из высей эмпиреев искусства опустимся до грубой реальности.
— Давно пора. Мы всё внимание, о, Великий Учитель! — Оксана прям так с больших букв и сказала. — Я серьёзно.
— Зовите меня просто — Сенсей. Так, восточные соседи Империи называли учителя. Ладно. Сперва вкратце общий курс молодого бойца. Кто из вас делает что-то творческое? Решает сложные уравнения. Рисует. Не знаю, музыку сочиняет? Ну вдруг?
— Я вышивать любила. Оригинальные вышивки. Это считается?
— Очень даже считается, Оксана! А вы оба двое?
— Ну, я люблю рисовать. Персонажей книг, там. Или после сна, что запомнилось из образов. Только у меня времени нет на это. И получается пока не очень. И математику, и задачки решать люблю.
— Круто Ива. Ну а ты, мой герой? Чем можешь похвастаться, кроме акционизма в сфере бытового хулиганства?
— Чё сразу! Я думал, мы с тобой про огранку будем, а ты про всякую фигню, Олег. И вообще. Сколько мне цепь ещё носить эту? Я думал, сегодня снимем. И…
— Так. Кнопку «трындычание» на выкл! На вопрос ответь! Конкретно. Творческие занятия. Есть или нет?
— Ну, — Кирилл неожиданно покраснел. — Это прям надо. Прям при всех?
— Ой, да стихи он пишет! — не выдержала Ива. — И прячет, чтобы никто не увидел.
— Отлично. Я ещё у тебя Кир головоломки видел всякие. Типа кубика этого разноцветного. Ты их как, забросил?
— Не. Кручу. Только скучно. Я его за две минуты уже собираю из любого состояния.
— Супер. Теперь о скучном. Выбираете час в день. И каждый день делаете что-то новое в нравящейся вам сфере. Или пробуете новую сферу, но серьёзно. Без скачек по отраслям художественного ремесла. Хочешь научиться рисовать — учись капитально!
— А при чём здесь огранка-то, Олег! У нас и так времени свободного…
— Если не будешь перебивать, сейчас узнаешь. Вот зачем это нужно. Явление новых граней даётся человеку тем легче, чем более развито у него воображение. Считайте, это такой тренировкой мозговой мышцы. Лучше всего подходит решение математических задач. Но не по шаблону. Нужен реальный талант к абстрактному мышлению. Решать задачки по образцу не поможет. Наоборот, помешает. После математики лучше всего подходит рисование. Опять же. Не вазу со стола рисовать, а что-то, что сам придумал. Понимаете меня, о, мои юные ученики?
Нестройное «Да», «Да ну, фигня какая-то» и «Да, о, Сенсей!» были мне ответом.
— Кстати! Для тебя, Кир, я купил книжку, где есть нужные именно менталисту умственные упражнения. Час в день! Минимум. И не бухти мне тут. Цепочка у тебя ещё на неделю, а может, и дольше. Пока не освоишь первый блок упражнений с ней, не снимешь. Пойми. Ты сейчас опасен для себя и окружающих. Ни силу дозировать, ни правильно вообразить, ни закрыться не умеешь. Менталист — вообще один из самых сложных типов огранки. Но это очень могущественный камень, поверь! Так что открываешь книгу, садишься вон в тот квадрат на полу и начинаешь упражнения. И ещё я тебе приобрёл двухнедельный курс зелий по улучшению когнитивных функций. Память, восприятие… Зелья пить будешь здесь, во время занятий, под моим присмотром. И вечером самостоятельно. Уяснил?
— Да понял я всё. Понял. Всё буду делать. Не ругайся.
— Отлично. Теперь Ива. Вон твой квадрат. Старайтесь не приближаться к границам и не подходить близко к другим тренирующимся. Ты у нас уже огранённый. И огранку тебе едва не запороли. Была б моя воля, я бы щит убрал. Но поздно уже. Какая твоя вторая грань?
— Усиление свойств. Ну, когда энергию магическую обычному предмету передаёшь.
— Спасибо, я в курсе. Тоже довольно специфическая штука. Но пользуешься ты ей на отлично, я видел. Твоё задание открыть третью грань. И грань эта — «Стабильность». Поддержание наложенной на предмет чары в стабильном состоянии, несмотря на физические повреждения или магические возмущения. Сегодня просто изучи эти артефакты.
Я высыпал горстку непригодившихся артефактов, оставшихся ещё от второй группы наёмников.
— Через час по каждому скажешь мне, сколько там граней. И каких. И что вообще удалось ощутить. Делаешь так. Закрываешь глаза. И, не касаясь предмета руками, пытаешься обследовать его аурой. Если чувствуешь необычные ощущения, прерываешься и записываешь в блокнот, что именно почувствовала и где. Всё приступай.
