Настя хотел шлепнуть Катерину по затылку, но я успел перехватить ее руку. Настя вырвала ее у меня, глянула с остервенением на Катерину.
— Повезло тебе… императрица, блин! — звенящим голосом сказала она. — Если бы не Сумароков со своей белой магией, ты лежала бы сейчас с разбитой башкой в траве около казармы. Всё, нет больше императрицы Катерины! Отверг тебя этот мир. Ты не способна долго жить ни в одном из миров, ясно тебе это⁈
Она дышала часто и хрипло. А Като — моя Като! — вдруг изменилась в лице. Плечи ее опустились, она вся как-то сникла, рот приоткрылся, и зубки сверкнули перламутровым блеском. Выглядела она в этот момент столь жалко, что мне захотелось немедленно обнять ее, прижать к себе и больше никому не позволять ее обижать. Даже Насте. Хотя, в чем-то она, безусловно, была права…
— Меня убили? — прошептала Като. — Я погибла? Но как же?.. — она подняла на меня глаза. — Алешка, как ты это сделал? Как ты спас меня?
— Ну-у-у… — я склонил голову на один бок, а потом и на другой. — Просто я очень этого захотел.
— А… почему?
— Да любит он тебя, дура! — влезла Настя.
Щелчком пальцев я заставил ее замолчать. В самом прямом смысле — губы ее слиплись, и она, как не силилась, не могла их разлепить. Даже замычала, скривилась вся, пытаясь разжать губы, но так и не смогла сделать этого. Тогда она врезала мне кулаком в плечо и успокоилась. Отвернулась обижено, трогая слипшиеся губы кончиками пальцев.
— Я тоже, — сказала вдруг Като.
— Что? — не понял я.
— Я тоже тебя люблю, Алешка, — ответила Катерина.
Она произнесла это очень просто и так буднично, что я сначала и не понял смысла ее признания. Ну, любит и любит — что тут такого? А потом ка-а-ак понял! И отшатнулся даже, не веря своему счастью.
— Но ведь… да я же… как же так? — Я бормотал какие-то обрывки фраз, не в силах толком сформулировать свои мысли и чувства, девятым валом нахлынувшие на меня в этом миг. И тогда я схватил Катерину за руки и прижал их к своему лицу. — Като! Милая моя Като!
Она вдруг перестал быть той строгой неприступной девицей, рядом с которой я терял всякую волю и толком не мог связать даже пары слов. Она стала такой родной и близкой. Она стала моей, теперь уже полностью и навсегда, я был уверен в этом…
— Като… Като…
Она прижалась ко мне, взъерошенными волосами щекоча нос.
— Алешка… Алешка…
— Катерина… Моя Катерина…
Услышав за спиной глухой мычание Насти, я щелкнул пальцами, снимая заклятье, и она тут же заговорила быстро-быстро, опасаясь, что я снова вздумаю заставить ее замолчать:
— Друзья мои, я, конечно, жутко извиняюсь, и все это очень романтично, но сейчас это совсем не ко времени! К нам направляются какие-то жуткие твари, и я уверена, что они хотят нас сожрать. Особенно меня… Так, может быть, вы оторветесь друг от друга, и мы займемся моим спасением?
Не выпуская Катерину из своих объятий, я глянул на Настю искоса. Предложил негромко:
— Если хочешь, я прямо сейчас отправлю тебя в Петербург.
Настя фыркнула.
— И что я там буду делать? Претензий на императорский престол у меня нет, денег тоже нет. А идти в любовницы к Григорию Орлову я не желаю… Сумароков, отправь меня обратно в Серую Русь, а? Я ведь там маг, не чета некоторым! Я сама смогу распоряжаться своей судьбой. А если и суждено мне там погибнуть, то я уже знаю дорогу в Правь, куда уходят все маги, и смогу ее отыскать.
— Нет ничего проще, — ответил я, открыв перед ней «тайную тропу». — Заклинание помнишь?
— «Трипта ла буарда грен рас», — с расстановкой сказала Настя. — Я не прощаюсь. Когда-нибудь мы обязательно встретимся.
Поочередно обняв сначала Катерину, потом меня, она ступила на «тропу». И уверено пошла в чернильную даль, очень быстро уменьшаясь в размерах, пока ее крошечная фигурка не слилась со сверкающей тропинкой воедино.
Когда проход за ней закрылся, я спросил:
— А мы куда направимся? Ты можешь придумать любой мир, Като, — уверен, что я смогу отыскать его в лабиринтах Запределья.
Катерина покачала головой.
— Не надо любой, Алешка. Пошли туда, откуда я явилась. В мой собственный мир. У меня там остались кое-какие дела. И я хотела бы их закончить.
— Пошли, — ответил я.
И открыл «тайную тропу».
