— Например?
Земляна подалась вперёд. Наклонилась над столом и доверительным шёпотом сказала:
— Охотники пропадают.
— Ну, что поделать. Работа такая, как не пропадать…
— Ага, вот и они все так говорят. Глаза закрывают. Да только я-то приметливая. Один, к примеру, заночевал на постоялом дворе в Поречье — и пропал к утру, как не было. И никаких тварей рядом, на пушечный выстрел! А другой охотник в оплоте ночевал. Ночью до ветру вышел — и с концами. И таких случаев всё больше, знаешь ли.
— И что это значит? — нахмурился я.
— Чёрт его знает, Владимир. Дерьмом всё это пахнет, как по мне. Тварь к себе ни один охотник не подпустит, а вот человека…
— А людям-то зачем охотников убивать?
Земляна с прищуром посмотрела на меня, будто оценивая. И сочла достойным ответа:
— В охотниках, как и в тварях, есть кости особые. Да побольше, чем в тварях.
— Да ладно! — не поверил я.
— Вот тебе и ладно. По нашим правилам, мы эти кости не берём. А своих хороним в особых местах, подальше от людских погостов. Но я неделю назад нашла пару захоронений, которые помнила. И угадай, что?
— Угадал, — процедил я сквозь зубы. — Раскопаны. Тел нет.
Земляна посмотрела на меня с уважением.
— Вот ты, Владимир, один умнее всех этих тупоголовых! Такие дела творятся, да. И что про это думать — поди знай…
На самом деле большого ума для того, чтобы сообразить, для чего творятся такие дела, не требовалось. Требовалась доля здорового цинизма, чтобы откинуть эмоции и размышлять трезво. А трезвое размышление приводило к простому выводу: если что-то откуда-то пропадает, значит, кому-то это выгодно. Следующий очевидный шаг — выяснить, кому. И всё, что нужно для этого — собрать побольше информации.
Но отвечать Земляне так подробно я не стал. Пропажа охотников — вопрос, безусловно, важный, но не насущный. С этим можно разобраться позже. А пока у нас на повестке дня — колдун. И, кстати, о трезвости.
Я взял графин и снова наполнил рюмки, свою и Земляны. Мысленно сделал ставку — возьмёт рюмку или откажется. Предположил, что не откажется. Угадал.
Земляна взяла рюмку. Чокнулась со мной и выпила. Ставя рюмку на стол, ехидно улыбнулась:
— Не был бы ты охотником, не стала бы говорить. Но своего не предупредить — грех. Если хочешь меня напоить, зря стараешься. Кто из нас кого перепьёт, ещё вопрос.
— Проверим? — предложил я.
Выпил и снова наполнил рюмки. Земляна взяла свою, но вздохнула.
— Не сегодня.
— Почему?
— Не успеем. Ты два часа как ключницу послал баню топить. Значит, вот-вот прибежит сказать, что готова. А после бани я спать лягу. Сутки на ногах. Место у тебя найдётся?
— А как же. И у меня, и на мне. Все мои места — к вашим услугам, сударыня.
— Охолони! — приказала Земляна. Голос прозвучал строго. Хотя щёки у неё порозовели. — Если думаешь, что я тебе какая-то там…
— Думаю, что мы с тобой боевые товарищи, и готов предложить свои услуги для восстановления энергетических сил. И моральной поддержки. И что там тебе ещё может понадобиться.
— Мудрено говоришь, — поморщилась Земляна. — А мы — товарищи, да. Потому я никого из вас близко к себе не подпускаю. Не дело это.
— Понял, — кивнул я. И налил ещё.
Говорить она может всё, что угодно. Может даже искренне верить в то, что говорит. В такой ситуации главное — коней не гнать. Просто подождать, пока притяжение сработает само. Включится нужная химия, и всё такое.
Кстати, вопрос — а мне-то самому оно надо? Охотница — это тебе не Маруся и не Елена Афанасьевна, нам ещё работать вместе… Ладно, разберёмся. Спешить в любом случае некуда.
— Ваше сиятельство! — в дверь постучали.
Маруся заглянула, не дожидаясь разрешения. Ну, понятное дело — интересно же, что тут. Окинула Земляну жадным взглядом и аж рот открыла. Видимо, охотник женского пола — не такое уж частое явление.
— Баня готова? — спросил я.
— Да-а… — Маруся продолжала смотреть на Земляну.
— Спасибо. Идём.
— Я провожу…
— То есть я, по-твоему, дорогу до бани не знаю? Заблужусь?
Маруся покраснела. Пробормотала:
— Извиняйте, — и захлопнула дверь.
Перед тем, как пойти, мы ещё немного выпили. Не знаю уж, что там насчёт марафона, но на спринтерской дистанции Земляна мне проигрывала. На лестнице покачнулась, я придержал её за локоть.
— Ступеньки у тебя шаткие, — объявила она.
— Угу. Тоже каждый раз, как в одно рыло графин офигачу, так думаю. Что надо бы ступеньки укрепить.
Сарказма Земляна не уловила. По этой части они тут в принципе девственные. И руку не отобрала. Так и вёл её под локоть через весь двор. Но когда мы дошли до бани и поднялись на крыльцо, Земляна строго объявила:
— Всё! Дальше за мной не ходи.
— Да я и не собирался. Одежда сменная тебе нужна?
— А ты её сам принесёшь?
В голосе Земляны внезапно прорезалась игривость.
— Горничную попрошу. Мне из башни вниз спускаться трудно.
— Почему?
— Высоты боюсь.
Земляна пренебрежительно фыркнула. После чего показала на заплечный мешок, который тащила с собой:
— Есть у меня одежда. Спать-то мне где?
— Направо по коридору, третья дверь. Считать умеешь?
— Умею. Получше тебя ещё!
С этими словами Земляна решительно дёрнула на себя дверь. Слишком сильно — та открывалась легко, и охотница покачнулась. Пришлось снова её придержать.
— И двери у тебя дурацкие! — с неудовольствием объявила Земляна.
Шагнула через порог.
В дом я возвращался довольный. Если бы задержался сейчас — своё получил бы, конечно. Но с пьяной женщиной — ну его. А с женщиной, уверяющей, что она трезвая — тем более. В другой раз как-нибудь.
* * *
Сегодня в дверь моей спальни поскреблись едва слышно. Нерешительно.
— Заходи, — позвал я. — Чего стесняешься?
Маруся скользнула в комнату и забралась ко мне под одеяло. Прижалась. Прошептала, счастливая:
— А я уж думала… Я думала…
— Что? — я обхватил её, усадил сверху.
— Думала, не нужна тебе буду.
— Это ещё почему?
— Ну… Там же охотница.
Слово прозвучало как «богиня». Чувствовалось, что перед Земляной Маруся испытывает если не благоговение, то что-то очень близкое.
— Так охотница — там. А я — здесь. Не вижу повода для беспокойства.
— А если она… Если ты…
Я вздохнул.
— Так. Мария… Как тебе по батюшке?
— Гавриловна.
— Мария Гавриловна! Давай-ка мы этот вопрос закроем раз и навсегда. Предупреждаю: женщины в моей жизни присутствовать будут. В количестве. Я двадцать лет за печкой провалялся, мне необходимо закрыть этот безнадежно просранный период. Ну и в целом склад моего ума, а также характер и профессия моногамии не предполагают. Но. Присутствие в моей жизни других женщин никак не повлияет на наши с тобой отношения. Это другое. Окей?
— Чего? — помолчав, спросила Маруся.
Я притянул её к себе. Поцеловал. Переместил так, чтобы всё стало предельно ясно.
— Теперь понятно?
— Да-а…
— Ну, слава тебе господи.
В эту ночь счастливая Маруся наслаждалась своим счастьем довольно громко. Но, видимо, всё же недостаточно. Дверь в спальню распахнули в самый пикантный момент.
Фигура в длинной белой рубашке, шагнувшая в комнату, застыла на пороге.
— Хочешь присоединиться? — спросил у Земляны я.
— Э-э-э, — выдавила Земляна.
— В целом, я не против. Но как-то всё-таки предупреждать надо. Такие мероприятия лучше заранее согласовывать со всеми участниками.
— Третья, — пробормотала Земляна.
— Да, считать я умею. Ты — третья. Прекрасное число. Заходи.
— Дверь! Третья дверь!
С этими словами Земляна выскочила из комнаты.
— Чего это она? — прошептала Маруся.
— Дверью ошиблась. Я сказал «четвёртая дверь», а ей послышалось «третья». Сейчас догоню, разъясню ситуацию. — Я потянулся за штанами.
