— Так. С твоих слов, то, что произошло выгодно Митсуи и Мацумото, а мы? — спрашивает Майко.
— Погоди, не спеши. Сперва — Линда. С ее способностями, ей деньги не нужны. Она на бирже может миллиарды заработать, на маржинальной торговле, на всех этих бивалютных опционах на коротком плече. Значит деньги ей не нужны. По каким причинам она сотрудничает с Минору? Личные взаимоотношения? Мы уже поняли, что Линда относится ко всему этому просто — как воды попить.
— Да уж, — не удерживается от реплики Майко, — ходила тут в чем мать родила, сверкала своими … tuttar. И прочими…
— Значит и личные взаимоотношения — не причина. Она рациональна. Но вот это дело ее интересует, хотя она и не является самостоятельным игроком. Отдав ей все проценты, тем самым мы переводим ее в ранг игроков. При всех своих плюсах, Линда все же стояла у Минору за плечом. Не поверю, что у нее нет амбиций. Она просто использовала эту позицию, чтобы быть ближе к программе — таково было предположение. И если она согласится на эти проценты и, как я предполагаю, станет директором института и возглавит исследовательский отдел — это и будет самая сильная гарантия для обоих кланов, а также — возможность маневра для нас. Например, мы можем и в сторону отойти — пусть дальше сами разбираются. Или активно участвовать во всем этом. В свою очередь, активное участие подразумевает, что мы будем обладать необходимой информацией. Институт создается не для того, чтобы деньги делать, а для того, чтобы давать результаты исследований. Те, кто управляет, кто участвует в процессе — все равно будут этими результатами обладать. С этой точки зрения мы не сильно теряем. Но вот вкладывать огромные деньги в развитие института и, по сути, в усиление нашей команды в Сейтеки будут кланы. Нельзя, чтобы они ушли обиженными. И вот тут, кстати, еще один слой.
— Еще один?! Мама дорогая, я уже и забыла, о чем мы в начале говорили. — округляет глаза Майко. Врет, конечно, все она помнит. Майко у нас намного умнее, чем показывает, тут она следует правилу Сакуры — «умеешь считать до десяти — остановись на семи».
— Следующий слой такой — все это бред. Все эти проценты, все эти планы, все-все-все. Решает право сильного. Любое соглашение, заключенное в экстремальных условиях — пересматривается, как только эти условия перестают существовать. Я не испытываю иллюзий, что Митсуи будут следовать букве соглашения, заключенного, когда Хикэру-доно находилась у нас под замком. Я отдаю себе отчет, что в любой момент ей вожжа под хвост попадет и она может вразнос пойти, порвав любые соглашения. Найти формальный повод типа «а как они на меня посмотрели, оскорбили весь мой род до пятого колена» — и все. — говорю я.
— Но тогда зачем все это? — недоумевает Читосе.
— Какая у нас была поставлена задача в тот момент, когда мы принимали решение о рейде на отель? — спрашиваю я и тут же отвечаю сам себе. — Вывести Нанасэ из комы. Эту задачу мы и решаем. Сейчас подъедет Грендель и будем выводить.
— И все? Я имею в виду, у нас на руках была сама Хикэру Митсуи, а все что мы получили — вывод из комы Нанасэ? Не то, чтобы я была жадной…
— Ну нет. Кроме того, что мы фактически выполнили главную цель нашей миссии, мы также продемонстрировали что не являемся врагами и вполне договороспособны. И в следующий раз внезапного нападения не будет. В следующий раз Хикэру-доно снимет трубку и позвонит мне. И скажет «Син, мальчик мой, наши интересы пересеклись там-то и там-то, давай встретимся и переговорим, что с этим делать».
— И все?!
— Это уже — очень немало. Кроме того, когда я говорил, что соглашения, заключенные в экстремальных условиях пересматриваются — я имел в виду только те соглашения, которые невыгодны сторонам. Пока эта сделка выгодна — она нерушима. А это уже в немалой степени и от нас зависит, чтобы сделка была всем выгодна. А будет невыгодна — у нас есть канал связи. Мы сможем договориться. Знаешь, с какими категориями нельзя договариваться?
— С ублюдками, которые нападают из-за угла? Которые бьют в спину, направляя к тебе менталистов? Которые натравливают Гренделя на родственников?
— Понятно. — вздыхаю я. — Вот смотри, Майко, условно можно поделить людей на четыре категории — умники, бандиты, простаки и дураки. Так вот, умники — это те ребята, которые предпочитают ситуацию «вин-вин», когда хорошо и тебе и противной стороне. Бандиты — это ребятки, которым нужна победа и им плевать, что тебе плохо, а иногда их победа — это когда тебе плохо. Простаки — это те, кто готов и сам потерпеть поражение, лишь бы тебе было хорошо. И, наконец, дураки — это те, кто не понимает, о чем тут речь вообще. И со всеми можно иметь дело. Почти со всеми. Смотри, если тебе повезло нарваться на умника, то вы всегда можете договориться так, чтобы тебе было хорошо и ему тоже. Если ты попал с бандитом, то и с ним можно договориться, ведь бандит может и хочет сделать тебе плохо, но он совершенно точно не хочет, чтобы плохо стало ему. Это и есть основа переговорной стратегии с бандитами. С простаками — все просто и вывести ситуацию в «вин-вин» легко. Но с дураками… Никогда нельзя договариваться с дураками. Потому что дурак — это тот, кто готов и себе сделать плохо, лишь бы тебе было хуже.
— Рыбка, выколи мне глаз. — вспоминает анекдот, который я рассказывал ей, Майко.
— Да, да. Именно. — соглашаюсь я. — А Хикэру Митсуи при всем этом не производит впечатление дурочки. С ней можно договориться, тут главное, чтобы ей это было выгодно.
— Тебя послушать, так и с Сатаной можно договориться. — хмыкает Майко.
— У меня единственная просьба — перед тем как направить Сакуру на его поиски, пожалуйста, предупреди меня заранее. Желательно лет за десять. — говорю я и это шутка только наполовину.
— Никаких поисков Сатаны! — тут же реагирует Акира. — Мало нам тут! Майко!
— Ай! Да не буду я, не буду! Я все понимаю!
Глава 43
POVГоро Такэда старший инспектор СКПУ
Этот город не знал различий между своими жертвами. Кто бы ты ни был — старик, живущий в рыбацком квартале у порта, повеса, прожигающий свои деньги в веселом квартале, школьница, идущая на свидание с менеджером среднего звена за деньги, которые она потратит на караоке, — перед этим городом и его тяжелым, гнилостным дыханием все равны. Верность, лояльность, преданность здесь не ценились. Каждый хотел выплыть хоть немного повыше, поднять голову над масляными разводами на поверхности и глотнуть хоть немного чистого воздуха. Да вот только воздух над помойкой редко бывает чистым. Так думал Горо Такэда, старший инспектор СКПУ, сидя в дешевой забегаловке и ожидая своего информатора. Забегаловка была именно такого сорта, в которых детективы встречаются с информаторами, частные сыщики — с клиентами, дилеры — с потребителями очередной дозы, сутенеры — со своими девочками, а «быки» — с лейтенантами. В заведении царил тяжелый дух табачного дыма и алкоголя, тот самый запах, который появляется, если в помещении в течении многих лет курят, пьют, блюют, дерутся и плачут. Неповторимый аромат задницы этого города.
— Горо-сан? — а вот и его информатор, Кайя-чан. Она все еще привлекательна, она все еще юна, ей нет и двадцати, но на ее лице уже стоит печать этого города — она такая же собственность Сейтеки, как и он. Как и пожилой бармен за стойкой, как и сама эта стойка, повидавшая виды и явно старше и Кайи-чан, и его, и даже — бармена.
— Кайя-чан. Садись. — он кивает на стул напротив, и она садится, аккуратно подвернув юбку. Если вы не знаете, думает Горо, если вы встретите Кайю-чан на улице, вы никогда не опознаете в ней жрицу любви. Кайя работает с теми самыми менеджерами среднего звена, поэтому ее образ — коллега по офису. Юбка-карандаш, белая блузка, даже бейдж, якобы небрежно забытый, приколотый на груди. Туфли-лодочки без каблуков, чулки телесного цвета, все — очень пристойно. Еще одна из представительниц офисного планктона, которые наполняют улицы города по утрам и вечерам, оседая пеной в многочисленных барах и караоке, а также в лав-отелях и на съемных квартирах. Только Кайя-чан получает в несколько раз больше, чем все эти молодые девушки в юбках-карандашах и белых блузках, хоть и выглядит как каждая из них.
