"Фантастика 2025-76". Компиляция. Книги 1-35 (СИ) - Стоев Андрей

— Я имела в виду семейство Лахти, — смутилась Есения.

— Сложно, — вздохнул я. — Дворянский совет вряд ли сочтёт недовольство договором достаточным поводом для войны. А более серьёзного повода они нам давать не хотят, потому и избегают встречи. К тому же семейство Лахти противник серьёзный, и шансы победить у нас не так уж велики. И союзников у них побольше, чем у нас, да князь и не позволит устраивать масштабную гражданскую войну. В общем, силовое решение обойдётся нам слишком дорого, так что для начала давай подумаем, какие у нас есть возможности для легального расторжения договора.

— К сожалению, в договоре не предусмотрено никакой процедуры досрочного расторжения, — развела руками Есения. — Я вообще не понимаю, каким образом господин Горан мог такой договор подписать.

— Это интересный вопрос, — согласился я. — И он тоже ждёт своего ответа, но заниматься им мы будем потом. Сейчас нам нужно понять, что можно сделать с договором.

— К сожалению, ничего, господин, — повторила Есения. — Мы тщательно проанализировали каждую букву, и за исключением стандартного условия форс-мажора, там не за что зацепиться.

— А что там с форс-мажором? — заинтересовался я.

— Совершенно стандартное условие. Договор может быть расторгнут любой стороной, если одна из сторон прекратила функционирование на срок от недели и более в результате войны, стихийного бедствия, распоряжения органов государственной власти, или иных обстоятельств, делающих функционирование невозможным. Заметьте, что речь идёт о полном функционировании предприятия — даже если разрушены почти все цеха, но хотя бы один из них работает, то условие форс-мажора не выполняется. Войну или стихийное бедствие мы вряд ли сможем организовать. Полное разрушение предприятия тоже неприемлемо. Единственный реальный вариант — это каким-то образом добиться временного запрета властей на работу мастерской.

— Мы, возможно, сумеем сделать с мастерской что-то такое, что власти на время запретят её работу, — заметил я. — Но нам непросто будет доказать, что это было сделано не с целью избежать обязательств по договору. Да и вообще вариант вредить своему же предприятию мне очень не нравится. Вот если бы остановить четвёртый механический…

— Не представляю, как такое можно провернуть, — отозвалась Есения. — Это военное предприятие, которое находится под патронажем княжества, как наш «Мегафон». Думаю, у них охрана поставлена не хуже. Впрочем, не мне об этом судить.

— Ладно, будем дальше думать, — вздохнул я. — Что у тебя ещё?

— Нового пока ничего. Данные по договору с «Бронницей Коршевых» переданы почтенной Ирине.

— Почему завод называется «Бронница», кстати? — заинтересовался я.

— Я отвечу, господин, — подала голос Ирина Стоцкая. — Очень старое предприятие, выросло из маленькой кузни, когда-то в древности специализировалось на упрочнении кольчуг и прочей брони. Со временем стало заниматься другими видами поверхностной модификации металлов.

— Интересно, — кивнул я. — И что там с этим договором?

— В целом нормальный договор. Ивличи посылают им детали, они проводят алхимическую цементацию и возвращают. Договор действует давно, но несколько месяцев назад он был перезаключён. Была изменена только стоимость обработки, она была увеличена ровно в пять раз.

— Интересно было бы взглянуть на движение по счёту Горана, — заметил я. — Жаль, что он дворянин, и банк нам такой справки не даст.

— Да, очень интересно, — с улыбкой кивнула Ирина, — поэтому я всё-таки взглянула. Каждый раз, когда мастерская осуществляла платёж по этому договору, на счёт Горана в тот же день приходила сумма, в точности равная шестидесяти процентам платежа мастерской. Проще говоря, из этой пятикратной цены две оставляла себе «Бронница», и три возвращались на личный счёт Горана Ивлич.

— Наверное, предполагается, что сиятельная Драгана будет довольна, что большая часть этих денег всё же остаётся в семье, — саркастически заметил я. — Иначе я не могу объяснить полное отсутствие страха у Горана. И что мы можем с этим сделать?

— Да что угодно, — пожала плечами Ирина. — Коршевых не дворяне, а здесь имеет место совершенно наглая кража.

— Ну что же, — подвёл итог я. — Пока что мы все думаем, как нам решить проблему с четвёртым механическим. Коршевых оставим на сладкое, к тому же надо сначала посоветоваться с Драганой, раз уж Горан там непосредственно замешан. С ним вообще пора что-то решать. Работайте дальше, в общем.

— Вот скажи мне, Кеннер, — спросила Стефа, задумчиво на меня глядя, — а как ты наносишь удар, когда дерёшься? Встаёшь в нужную стойку, набираешь воздух, пыжишься, надуваешь щёки, хорошенько изготавливаешься, а потом как следует размахиваешься и бьёшь?

— Это ты скорее моего одногруппника описала, — рассудительно заметил я. — Я щёки не надуваю. Что тебя вообще навело на подобные мысли? Очень, кстати, красочная картина боя, тебе бы остросюжетные романы писать.

Стефа негромко посмеялась.

— Может, и напишу ещё, мне есть с кого взять главного героя. Ладно, давай поговорим серьёзно. Ты действуешь рывками: изготовился, построил конструкт, ударил, остановился, начал сначала. Никто не сражается таким образом, потому что те, кто так сражаются, в реальном бою очень быстро умирают. Ты должен быть текуч, как вода. Твои конструкты должны строиться непрерывно, без малейшей задержки. И пока ты строишь конструкты, ты должен одновременно с этим работать волевыми построениями, пусть даже просто отвлекающими. Только так ты можешь обеспечить приемлемую скорость атаки. Приемлемую для Младшего, конечно. Ты, кстати, знаешь, чем так опасны Старшие?

— Чем? — с любопытством спросил я. Разговор начал поворачиваться в интересную сторону, и похоже, я сейчас узнаю что-нибудь новое.

— Старшие почти не строят конструкты, а в бою вообще не строят. Пока ты строишь один конструкт, они забросают тебя волевыми построениями. А знаешь, чем особенно опасны Высшие?

— Чем?

— Волевые построения Высших не вызывают колебаний поля Силы. Ты понимаешь, что тебя атаковали, только тогда, когда реагировать уже поздно.

— Погоди, что-то здесь не то, — засомневался я. — У мамы я колебания ощущал. Даже не то что ощущал, меня чуть ли не наизнанку выворачивало.

— Это ты про её фокусы со статуями?

— Ну да, про них.

— Там был слишком высокий уровень воздействия на реальность, мы даже здесь это чувствовали. Да и опыта у Милы пока что маловато. Со временем она сможет проделывать такие вещи не так заметно. А что-то простое — стукнуть камнем или сжечь, например, — она и сейчас сделает совершенно незаметно.

Тут я вспомнил, что во время штурма базы «Сокола» мама превратила их Владеющую в кучку песка, при этом всплеск Силы был совсем небольшой. Мы с Ленкой тогда, посовещавшись, решили, что об этом болтать не стоит, и заставили тех, кто это видел, дать обязательство о неразглашении. Я хорошо запомнил предупреждение Стефы, что чрезмерная сила может вызвать опасения даже у друзей. Пусть лучше мама ассоциируется только с лечением, а чудесами света пусть прославляется кто-нибудь другой.

— То есть если Владеющий осуществляет воздействие Силой, но колебаний поля при этом нет, то это Высший, так?

— Нет, не так, — усмехнулась Стефа. — Это было бы слишком просто. Ты, случаем, не сталкивался с ханьскими Владеющими?

— Нет, не доводилось.

— Они не используют конструкты, и никак не воздействуют на поле Силы. Они выпевают заклинания.

— Заклинания? — я в буквальном смысле вытаращил глаза от изумления.

— Да, словесные формулы. Не очень быстрый способ, так что в целом они слабые противники. Хотя их Высшие вполне на уровне, да и Старшие уже неплохи. А вот, к примеру, бриттские и кельтские магусы традиционно используют жесты и разнообразные жезлы. А имперские паладины обращаются к своему богу с молитвами. Муслимы тоже используют своего Аллаха, но они не молятся, а взывают к разным его аспектам, у них для каждого аспекта бога есть отдельное имя. Но общей чертой у всех у них является то, что поле Силы они никак не тревожат. Имперцы поэтому даже считают, что они на самом деле обращаются к Сиянию, а не к Силе, стало быть, у них источник силы божественный, а у нас соответственно демонический.