— Да что тут происходит в конце концов? — раздается чей-то голос. В зал зашла Читосе, она держит руки скрещенными на груди. — Кто это бардак развел? Нанасэ? Ты ж сама все в порядок приводила два дня!
— Читосе! — поворачивается к ней Нанасэ. — Видишь тут такое дело… — в два легких шага она оказывается совсем рядом с ничего не подозревающей Читосе, ее рука скользит к кобуре на бедре Читосе, которая даже в убежище не расстается со своими «Чезетами», но та уходит в сторону, отбивая руку сестрички.
— А. Понятно. — говорит Читосе и тут же отпрыгивает назад. — То-то я думала, как ты меня в тот раз поймала. Я ж в тенях шла. Кто это у нас тут, народ? Очередной Ал? Никогда же у Сина и не было сестрички по имени Нанасэ, не так ли? Син, ты только скажи. — в ее руках как по волшебству появляются пистолеты и Нанасэ замирает на месте.
— Не, это у нас кажись агент Имперской контрразведки. Наверное. — оповещает ее Майко. — Быстрая и хлесткая. Молодец. Я два раза уже от нее огребла.
— Ну, какая в общем разница. — пистолеты поднимаются на уровень лба Нанасэ, та закрывает глаза…
— Нет! Читосе! Погоди. — признаюсь, сорвался на крик. Читосе недоуменно хмурится, но пистолеты опускает.
— Погоди. Не надо. В конце концов это все еще наша Нанасэ, которую мы все знаем. Это моя сестренка. Верно? — спрашиваю я у Нанасэ, которая открыла глаза.
— Ксо. — говорит Нанасэ и неловко заваливается набок, оседая на пол, — Ты мне ребра сломала, Майко. И… и кажется предплечье.
— А. Все-таки сломала. — удовлетворенно говорит Майко. — А то я уж думала ты у нас — совсем терминатор.
— Значит так, — Нанасэ садится на пол, морщась и ощупывая свой бок, — я… а вот это было зря, Син. — она с упреком посмотрела на меня. Я только что отправил ей каплю крови, вылечив все ее переломы.
— Мне тоже кажется, что зря. — качает головой Майко. — Сколько я старалась, чтобы твоей сестренке ребра сломать. Это не так легко, как кажется.
— Она — моя сестренка. Пусть и крышей немного поехала. — объясняю я. — Вы все — моя семья. Давайте сперва выслушаем, почему она решила вдруг покинуть наш дом в такой спешке. Я уверен, что мы сможем достичь взаимопонимания.
— Если придется ей снова что-то ломать, имейте в виду, что я вас предупреждала, — говорит Майко, — а так у нее уже было бы что-то сломано и возиться не надо.
— Никогда не лечи своего противника просто так, Син. — говорит мне Нанасэ. — Это — ценная способность, а ты ею раскидываешься. Тебе надо было подождать, пока боль от переломов не ослабит мою волю и предложить лечение в качестве предмета торга.
— Вот сомневаюсь я, что твою волю ослабит боль от переломов. — отвечаю я, присаживаясь напротив.
— Убежище запечатано. Открыть его сейчас могу только я или Син. — говорит Акира, отряхивая свой пиджак. — Выйти отсюда ты можешь только если убьешь нас всех и взломаешь консоль. Но сейчас, я думаю у тебя не получится. — она смерила взглядом Нанасэ и нашла взглядом Линду и Читосе. — У нас преимущество в количестве и качестве. Так что, я думаю, что тебе надо сдаться и объяснить, что тут происходит.
— А мы не можем все это забыть и вернуться к прежним отношениям? — прищуривается Нанасэ-онээсан. — Ну, я старшая сестренка непутевого Сина и все тут. Запаниковала на минуточку. Забылась. Бывает же?
— Не, так не бывает, — отрицательно качает головой Майко, — ты ж сама понимаешь.
— Да, понимаю, — кивает Нанасэ, — но и ответить на ваши вопросы не смогу.
— Думаю, ты понимаешь, что мы будем вынуждены настаивать. — сдвигает брови Акира.
— Тоже понимаю. — снова кивает Нанасэ. — И кто, как не ты, Акира-сан, понимаешь, что именно я тебе отвечу.
— Понимаю. — склоняет голову Акира.
Я тут один ничего не понимаю? Все что-то понимают, кланяются друг дружке, глаза многозначительно закатывают, а я вот ни хрена пока не понимаю.
— Син, — поворачивается ко мне сестричка Нанасэ, — время, что я провела с тобой — было чудесным. Ты хороший парень и ты не заслуживаешь той судьбы, что была тебе предначертана. Думаю, что я была тебе не такой уж хорошей сестрой, но я сделала все, что могла. Я надеюсь, мы сможем встретиться в следующей жизни, где я и отдам все долги, которые накопила перед тобой. — она выпрямила спину и окинула всех присутствующих взглядом. — У кого-нибудь здесь найдется вакидзаси, или мне сделать все старым способом?
— Стоп, — говорю я, — какой тебе нафиг вакидзаси и вообще, о чем речь? Ты что, собралась тут изображать жену самурая?
— Син, я тебя прошу не лезть в дела старших. — отвечает мне Нанасэ, она сейчас разговаривает не со мной, она разговаривает с Акирой. Может быть с Линдой. С Читосе.
— Здесь и сейчас — я старший мужчина нашей семьи, женщина. Если ты хочешь следовать обычаям и традициям этой страны, если нравы и законы Японии для тебя не пустой звук — отвечай мне. И говори со мной! — говорю я, повышая голос. Не сильно — так, чтобы не дать «петуха» в самый неподходящий момент, все-таки голос у меня еще ломается. С точки зрения средневековой Японии, нравы и традиции которой так любят современные японцы — глава семьи обязательно мужчина. Может быть даже мальчик. Так что я — легитимный глава семьи Ямасита, даже если в этой семье всего два человека.
— Всегда был умным, — говорит Нанасэ, задумывается и кивает своим мыслям, — я буду разговаривать с тобой, Синдзи-сама. Как с главой семьи, в которой я прожила все эти годы, из уважения к твоему роду и твоему имени. Но я требую у тебя, как у главы рода — разрешения на «дзигай».
— Дзигай? — я не понимаю. К моему уху наклоняется Майко.
— То же самое сэппуку, только женский вариант. — шепчет она. — Вскрывается горло, не так мучительно. Для девчонок в общем.
— У тебя хорошие советники, — говорит Нанасэ, — так что там с разрешением?
— Как глава рода я могу дать тебе разрешение на уход из жизни только если ты объяснишь мне основания такого поступка. — продолжаю я, усвоив что такое «дзигай» и убедившись, что менталитет японцев по-прежнему далек от моего понимания. Рисовая культура, мать ее, перенаселение, борьба за ресурсы совместно, соблюдение правил в обществе важнее чем жизнь его членов. Вот и вырастают такие… даже суицид только по инструкции и в соответствии с утвержденной процедурой. Хотя мне пока такое только на руку. Нанасэ нужно формальное разрешение? Вот фига она у меня его получит. Заявка в трех экземплярах письменно и только в день солнцестояния после четверга в нерабочий день. Вот.
— Основания. Основания есть. Я предала тебя, как главу рода. Я предала весь твой род. И я не оправдала ожидания своего … нанимателя. Этого более чем достаточно. — отвечает мне Нанасэ. Вот как. Замечательно. А я-то думал, это она у нас голем и конструкт, ну или внедренная личность. А она — всего лишь наемный работник.
— Пока не вижу, в чем ты предала меня и мой род, а что до нанимателя и его ожиданий, так увольняйся. Переходи к нам на работу, у нас скоро рабочих мест будет просто навалом. Зарплата, никаких переработок, социальный пакет, медицинская страховка, отпуск, хороший график. И дружелюбный коллектив. — я обвел взглядом «дружелюбный коллектив». Коллектив был мрачен, но все молчали, признавая мое право вести переговоры с моей сестричкой. Из коридора показались пришедшие в себя младшенькие во главе с Питером. Не задавая лишних вопросов, они плавно распределились по залу, разобрав секторы ведения огня. Молодцы, подумал я, всего немного времени они с нами, а уже рубят фишку, понимают, что делать и под ногами не путаются.
— Я работала на… третью сторону, Синдзи-сама. Я только прикидывалась твоей сестрой. — объясняет мне Нанасэ: — у меня и чувств к тебе никаких нет. Ты — просто мое задание, пойми. Мне и твое разрешение не надо было бы, если бы я не знала, что ты мне так просто уйти не дашь. Если бы не твоя способность, я бы с тобой и не говорила, а вскрыла себе глотку давным-давно, как только эта ваша… — прищуривает глаза на Линду, — Вестница Судьбы из двери вышла. Я знаю, что ты можешь вылечить меня и не дать уйти, но я просто сразу хочу тебе сказать, что я ничего тебе не скажу. Под любыми пытками. Любыми уговорами. Я. Ничего. Не. Скажу. Поэтому, если ты на самом деле хоть чуточку ценишь, то время, что мы провели вместе — дай мне уйти. Просто кинь мне клинок, или я сама могу все сделать, но — не возвращай меня.
