Возвышение на краю империи (СИ) - Бадевский Ян

Объединённый кортеж начал выруливать на подъездную дорожку.

Я знал, что невидимая гончая неотступно следует за нами. И в дом она тоже проникнет благодаря моему уникальному Дару.

Хорвен летела бесшумно.

Не оставляя следа на запорошенном белой крупой асфальте.

Вдалеке, среди вековых сосен, маячило трёхэтажное строение из бруса. Похоже, мой деловой партнёр ценил всё натуральное и исконно русское. Не удивлюсь, если у него в горнице ещё и самовар затаился. Купеческий, из Тулы.

— Следишь за представлением? — поинтересовался князь, едва мы тронулись с места.

Объяснять, что он имеет в виду, не требовалось.

— Как не следить, — хмыкнул я. — Одно удовольствие.

Радомир Васильевич от переизбытка чувств хлопнул меня по плечу.

— Когда я понял, что происходит, — на лице князя расцвела широкая улыбка, — то сразу решил: сработаемся. Очень тонко, мой юный друг. Лучше и не придумаешь.

— Уверены, что сценарий писался в моей усадьбе?

— А где ж ещё, — князь откинулся на спинку кресла и заложил ногу за ногу. В салоне места было хоть отбавляй. Разве что бассейна не хватает. — Но мы не станем называть вещи своими именами. Что происходит, то происходит. Нынешняя ситуация нам на руку.

— Вас текущий расклад убедил в моей правоте?

— Сергей, ты меня плохо знаешь, — обиделся князь. — Всё проанализировано, высчитано, оценено и взвешено. У меня есть свои эксперты и независимые консультанты, чьё мнение я ценю. Но ты ведь понимаешь — именно сейчас надо всё запускать. Пока наши враги грызутся между собой.

— Само собой, — кивнул я.

Разделяй и властвуй.

В нашем случае — делай деньги.

Подъездная дорожка закончилась открытой парковкой, со всех сторон окружённой соснами. Я тоже приехал к Мещерскому на два дня и усматриваю в этом скрытую иронию.

Меня определили в так называемые «верховые хоромы» — обширную горницу на втором этаже, куда вела не лестница, а крутое, почти отвесное крыльцо, «всходень», как с гордостью поправил меня один из бородатых слуг князя. Интерьер был выдержан в безупречном, почти музейном стиле допетровской Руси: тяжёлые, из грубого дуба лавки вдоль стен, вместо кровати — широкая скамья с пологом из плотной ткани, в красном углу — икона в старинном окладе, а вместо привычного камина — огромная печь, облицованная изразцами с причудливыми узорами. Воздух пах древесной смолой, воском и сушёной мятой. Князь Мещерский, как я успел заметить, имел свой особый пунктик — он не просто коллекционировал старину, он пытался буквально жить в ней, воссоздавая быт предков до мелочей. Даже электрические провода были тщательно спрятаны в медные трубки, имитирующие канделябры.

Обед подавали в столовой избе — низком, но просторном помещении с массивным столом и традиционными полатями под самым потолком. Трапеза, разумеется, тоже соответствовала духу времени и места. Подавали уху из стерляди, томлёную в печи, расстегаи с рыбой и диковинные для жителя мегаполиса пироги с черемшой и диким луком. Князь, восседая во главе стола, с удовольствием пояснял: «Все продукты — местные, уральские. Рыба — из наших горных рек, дичь — из окрестных лесов. Повара стараются держаться старинных рецептов, как при моём прадеде». Еда была на удивление вкусной, сытной и лишённой столичных выкрутасов.

После обеда Радомир Васильевич, отёршись холщовым полотенцем, кивнул мне:

— Что ж, Сергей, обсудим дела? Проследуйте в мою келью книжную.

Раньше этот тип общался нормально.

Похоже, дух этого места накладывает отпечаток.

Библиотека князя оказалась единственным местом в усадьбе, где его «пунктик» сдал позиции под натиском практичности. За массивной дверью с железными накладками скрывался просторный кабинет, заставленный не только древними фолиантами в кожаных переплётах, но и современными изданиями. А ещё князь порадовал вмонтированным в стену большим экраном и новейшим радиотелефоном с определителем номера. Смешение эпох было разительным. Мещерский опустился в кожаное кресло перед камином, где уже потрескивали поленья, и жестом предложил мне сесть напротив.

— Ну что ж, — начал он, сложив пальцы домиком. — Пока медведи с бурыми грызутся за лосося, нам самое время обсудить, как будем делить тайгу.

— Радомир Васильевич! — я искренне рассмеялся. — Давайте уже нормально поговорим! Без этих ваших… медведей и лососей.

— А говорили — человек с юмором, — расстроился князь.

— Обманули, — заверил я. — Так что у нас с площадкой, вашим участием и стратегическим планом? И когда соглашение будем подписывать?

— Известно когда, — князь посмотрел на меня с хитрецой. — Вот сейчас чайку с мёдом да ватрушками употребим — и сразу всё подпишем!

Я застонал.

А довольный своими шутками Мещерский расстелил на столе карту, достал из ящика стола разработанные нашими юристами документы и увесистый блокнот в кожаном переплёте.

— Долгий будет разговор, — вздохнул князь. — Может… всё-таки по чайку?

Глава 18

Князь подготовился хорошо.

Мы обсудили площадку для строительства, находящийся поблизости город, железнодорожные и автомагистрали, потенциальных партнёров, у которых можно было закупать сталь и другие важные материалы. Я раскрыл карты, сообщив о своих оружейниках и каббалистах, но князь заверил, что этого недостаточно. И я абсолютно прав, когда завожу речь о наборе профессиональных инженеров в Екатеринбурге. Там, как известно, с давних пор работает Уральская Внеклановая техническая академия (УВТА), среди попечителей которой числятся Мещерские. Я ответил, что меня это не удивляет, соответствующие справки навёл мастер Багус.

— Конечно, не удивляет, — князь плюхнул себе в кружку целую ложку мёда, хорошенько размешал и потянулся за кренделем. — Но вряд ли ты задавался вопросом, как это заведение устояло. Почему его не прибрали к рукам Волки или Медведи.

— Я задавался другими вопросами.

— Какими?

— Ну, например, зачем вам эти инженеры, если вы не выпускаете автомобили, вездеходы или внедорожники. Дирижабли, на худой конец. Я уж не говорю про мехов.

Мещерский таинственно улыбнулся.

— Не ты первый над этим задумался, Сергей. Я так тебе скажу: у меня есть квота. Я могу брать энное количество выпускников и распределять по своему усмотрению. А ещё могу их выменивать.

Признаться, я выпал в осадок.

— Выменивать? Это же не крепостные.

Князь фыркнул:

— При поступлении они такие контракты подписывают, что от крепостных мало чем отличаются. В академии нет дворян, сплошь талантливые простолюдины. И они только рады, если сумеют вырваться из нищеты и заручиться покровительством сильного Рода.

Я крепко задумался.

Князь ел крендель, запивал чаем и молчал.

— Кто ещё числится в попечителях?

— Правильный вопрос, — одобрил князь. — До недавнего времени — твой партнёр по доставкам Асад. Но сейчас он вынужденно снялся с должности, поскольку примкнул к Дому Эфы. Всех перечислять не буду, но упомяну Старков и Чингисов.

— Впечатляет.

— И ещё несколько интересных фигур, — заключил князь. — Все мы, по сути, обеспечиваем нейтральный статус академии. Кланам проще создавать и поддерживать профильные университеты в своих городах, чем идти на конфронтацию со столь могущественными Родами.

— С ними вы и меняетесь? — догадался я.

— Преимущественно. Так вот, я могу этим летом не отдавать «своих» выпускников, а пригласить их в наше конструкторское бюро.

— Вряд ли нам подойдут все факультеты.

— Об этом можешь не беспокоиться. Я выберу именно тех, что устроят твоего главного конструктора. Солодуха, кажется?

— Именно так.

— Список будет у вас в самое ближайшее время. Посмотрите, вычеркните тех, кто не подходит. Наведите справки через свою СБ.

— Договорились, — кивнул я. — Но открытым остаётся вопрос по транспортировке сырья и готовых изделий. Даже с помощью дирижаблей, ведь мы пролетаем над владениями наших непосредственных конкурентов.