Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
«Мы чувствуем, что ты говоришь искренне, Первопришедший. Думаю, что и это будет учтено».
С политикой следует обращаться как с огнем: не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть.
Антисфен
Утром, когда мы спустились в холл «Отеля», нас ожидали. Четыре рииега возвышались в центре холла, преграждая путь на улицу. Они отличались от тех, с кем до этого нам приходилось иметь дело: более массивные, свыше трех метров ростом, тела — с пурпурным окрасом. При взгляде на них ассоциация с булыжниками пропадала. Они больше напоминали скальные обрубки, обточенные человеческой рукой.
«Мы присланы сопроводить вас на заседание Артериального Кряжа»,— прозвучал в голове голос.
— Готовы следовать за вами, — ответил я.
Рииеги заскользили вперед. Распахнулась дверь, пропустила их на улицу и осталась открытой. Мы вышли.
На поляне перед «Отелем» стоял стальной шар, окрашенный в черный цвет. Хозяева приблизились к нему. Навстречу вытянулся силовой лифт и увлек их внутрь.
Настал наш черед. Я обязан был показать пример. Ни Крысобою, ни Музыкантской до сего дня не доводилось перемещаться на чужих кораблях.
Когда ко мне протянулся силовой луч, я почувствовал легкое покалывание в теле. Сознание отключилось, а когда вернулось, я уже находился внутри корабля рядом с Марком и Ренатой, которые еще пребывали в заоблачном состоянии. Я сидел в удобном кресле, выращенном из камня. Любая попытка пошевелиться приводила к тому, что кресло сжималось вокруг меня. Я догадался, что в полете лишние движения запрещены, и оставил попытки выбраться из каменных оков.
Огляделся по сторонам и обнаружил, что нахожусь в черном помещении, но в общей черноте откуда-то пробивался призрачный свет, позволявший различить, что находится рядом. Кроме кресел, в которых сидели мы, никого и ничего не было.
Только я задумался об этом, как в моей голове возник голос:
«Ты хочешь видеть или предпочитаешь парить в черноте?»
— Хочу видеть! — выбрал я.
Чернота, окружавшая нас, тотчас стала прозрачной. И я обнаружил себя висящим в воздухе на высоте несколько сотен километров над гигантскими каменными напластованиями с вкраплениями цветущих зеленых оазисов с водой и теплыми гейзерами.
Наш полет продолжался двадцать две минуты. К концу его сознание вернулось к Крысобою. Он громко выругался на неизвестном мне языке, пораженный открывшимся ему пейзажем.
— Каким образом мы вот так парим? — выдавил он.
Я вкратце пояснил суть. Ответом Марк удовлетворился и закрыл глаза. Зрелище, конечно, было не для слабонервных.
Рената же, очнувшись, наоборот, пришла в неописуемый восторг, который проявился истошным визгом, неправильно мной истолкованным. Я схватил ее за плечи, встряхнул, пытаясь успокоить, но, когда она взглянула в мои глаза, увидел, что страха в ней нет, что она в эйфории от происходящего.
Когда корабль рииегов стал снижаться, картина потускнела, вскоре нас вновь окружила чернота. Марк с облегчением открыл глаза и крякнул от удовольствия. Внезапно из стен выступило серое облако, окутало нас коконом, и мы отрубились опять.
Очнулся я на ногах возле стального яйца-корабля. Рената и Марк стояли рядом и тоже вскоре пришли в себя. Мы находились на открытом каменном пятачке, который окружала пропасть. Я приблизился к краю и глянул вниз. О, мы — на вершине гигантского столба, подножия которого я не увидел.
— Ничего не говори! — попросил Марк, все прочитав по моим глазам. Он мучился очередным приступом боязни высоты.
Столб с лобным местом, на котором торчали мы, окружали горные напластования, похожие на многослойный торт, слепленный пятилетним ребенком.
«Если допустить, что нападение в „Отеле“ подстроено рииегами, то теперь мы в еще более хитроумной ловушке. Тут-то нам точно трындец!» — мелькнула траурная мыслишка.
«Не стоит беспокоиться, Первопришедший! — зазвучал в моей голове голос— Эта площадка называется местом размышлений. Сюда помещают тех, кто не является членом Артериального Кряжа, но приглашен на его заседание».
Что ж, объяснение достойное… Я расслабился. — Видя перемену в моем настроении, перестали напрягаться и друзья. Я опустился в позу лотоса. Рената легко повторила ее, а вот Марк, как ни старался, не смог. Чертыхнувшись, он поджал ноги под себя на манер турка и зловещим взглядом окинул окрестности.
«Горы, давшие нам жизнь, и воздух, что наполнил нас разумом, будут свидетелями нашей думы. Я призываю ветер и планету, что обогрела нас и дала нам кров, в свидетели сегодняшнего действа. Да свершится справедливость в мире нашем»…
Кому принадлежал голос, я установить не смог: напластование скал вокруг, ни одного индивидуума!..
Если рииеги рядом, то они слились в единое целое.
«Дозвольте огласить причину нашего единения здесь»,— возник иной голос.
В моей голове точно ветер разворошил кучу листьев и погнал их по осеннему парку.
«С далекой и чуждой нам Земли прибыли послы. Они, зная, что мы Ушли Из Мира и больше не вмешиваемся в дела, которые не касаются нас, просят помощи. Им было отказано, но один из них не является человеком. Он — Первопришедший. Тот, кто открыл дорогу в мир многим расам. Он сумел показать нам, что грозит миру, если нынешняя угроза реализуется. Он был убедителен. Мы позволили ему прибыть на Артерию. И назначили заседание Артериального Кряжа. Теперь я хочу показать доводы Первопришедшего…»
В мою голову хлынули картины, которые я сам нарисовал, когда убеждал Ушедших Из Мира. Весьма реалистично и пугающе… Лица Марка и Ренаты вытянулись и приобрели пепельный оттенок. На меня они посмотрели с некоторой настороженностью.
Когда демонстрация закончилась, прозвучал равнодушный каменный голос:
«Я хочу обратиться к Первопришедшему». «Пожалуйста, У Че Бе».
Откуда-то я знал, что У Че Бе — титул, близкий по смысловому наполнению к императорскому.
«Если всему сущему угрожают Первопришедшие, почему ты, Первопришедший, оказался по другую сторону? Почему ты поддерживаешь цивилизацию землян? Только лишь из-за того, что когда-то сам вдохнул в них жизнь ?» Слова У Че Бе удивили меня. Я вдохнул в землян жизнь?.. Над этим стоило поразмыслить на досуге.
