— Сначала Трещина. — непреклонным тоном отрезал мэлэх, при помощи двоих воинов принимая вертикальное положение. Костыли для него уже во всю мастерили.
— Само собой. — поддакнул некромант. — Не просто же так мы сюда перлись!
— А зачем, кстати, напомни-ка? — будто невзначай спросил я.
Гожар ожог меня презрительным взглядом и не ответил. А я особо на успех и не надеялся. Считай, закинул удочку с пустым крючком — вдруг какая рыбина жабрами зацепится. Не сказал и не надо. Мы все равно тут в одной дыре застряли, своими глазами все увижу.
Но пока что я лицезрел лишь разрушенный лагерь, горы трупов, которыми уже заинтересовались местные насекомые, и густую лесную чащу по другую сторону рва. Такую плотную и непролазную, что в ней царила непроглядная темень, несмотря на два висевших над головой солнца. Зеленых. И ромбических.
— Мы нашли три прохода через лес. — отрапортовала Гурдияру разведчица, успевшая вплести в черную косу несколько золотых бутонов, покрытых короткими блестящими шипами. Смотрелось довольно интересно. Ей шло. — Широкий, поуже и почти заросший. Все ведут примерно в одном направлении.
— Кобольды? — уточнил мэлэх.
— Больше не видели. Но на широком полно следов Пустынных Тритонов и их дерьма.
— Понятно. Туда пойду я. Степан! — крикнул Гурдияр. — На тебе защита наших и подготовка к отправке. Грего́р, Деляга, вы двое со мной. Остальные чинят все, что можно починить.
В ответ послышались исключительно выкрики, подтверждающие приказ, и никто даже не попытался указать лидеру на его больную ногу. Его авторитет был непререкаем. И раз он сказал, что идет сам, значит знает, что говорит. И дело не только в том, что даже на костылях он оставался Развившим — хотя и этого не отнять — а в том, что по-другому в Диких Землях не выжить. Или ты доверяешь и беспрекословно слушаешься своего мэлэха, или весь Караван рискует навсегда сгинуть среди безжизненных песков.
Ну либо в какой-нибудь Трещине, как в нашем случае.
— Я тогда возьму второй путь. — вызвался Гожар, тут же направившись в указанном разведчицей направлении. — Раньше начнем, раньше закончим.
— Хорошо. — согласился Гурдияр. — Третий потом вместе прове…
— Я схожу. — со спокойствием греющегося на солнце сытого крокодила перебил его я.
— Куда ты лезешь со своей второй ступенью? — некромант даже обернулся. — В своем захолустье ты, может, и был самым сильным, но здесь ты…
— Ты уверен? — оборвал его мэлэх. — Ты не обязан. И там действительно может быть опасно.
— Хочу поучаствовать в дележке токина. — с вызовом глядя в глаза Гожара, сообщил я.
Тот пару секунд изучающе смотрел на меня, а затем брезгливо фыркнул и вместе со своей обновленной свитой скрылся в лесной чаще.
Значит его интересовала не возможность получить новое умение. Так что же тогда?
Об этом я размышлял какое-то время, идя узкой заросшей тропой в компании Элельведа и безымянного орка, бывшего при жизни Освоившим. Пара идей на этот счет у меня имелась, но подкрепить их ничем кроме собственных умозаключений я не мог, а потому сосредоточился на маршруте.
Свет двух солнц едва проникал сквозь сомкнувшиеся у меня над головой шелестящие кроны, превращая дорогу в сплошной шевелящийся ковер из теней и прорвавшихся сквозь них ярких пятен. Впрочем, приглядевшись, я понял, что трава у меня под ногами и правда шевелилась. Зеленые, желтые, лиловые и какие-то мутно-белые травинки постоянно склонялись из стороны в сторону, будто с ними играл несуществующий ветер. Причем свой собственный для каждого вида растений.
Отвлекшись, я чуть было не прозевал, как на меня из ветвей с утробным воем прыгнуло мохнатое нечто, похожее на шерстяного осьминога с когтями вместо присосок. Я вовремя пригнулся, и тварь, промахнувшись, вцепилась в моего орка, от которого ее тут же отодрал Элельвед.
Эльф резко сдавил тварь в руках, переломав ей все кости. На коже зомби в местах порезов выступила изумрудная дурно пахнущая жидкость.
Прекрасно. Местная фауна еще и ядовитая. Хорошо хоть нежити на подобное плевать. В отличие от меня.
Но зато я был готов поставить задницу жреца Сатвелеона против потного носка, что в этот раз я точно не на Земле. По крайней мере потому, что не хотел верить, будто чертовы нелюди настолько изменили мою родную планету!
Ну и задницу жреца, в случае чего, проиграть особо не жалко.
Путем, которым я шел, похоже раньше активно пользовались. Об этом говорили как насечки на деревьях, так и изредка попадавшиеся совсем заросшие ответвления, проверять которые я не стал. В какой-то момент, судя по всему, маршрут облюбовали те самый мохнатые осьминоги, и кобольды решили, что проще не связываться.
И твари расплодились.
Раз за разом они выпрыгивали из ветвей и, планируя словно белка-летяга, пытались вцепиться мне в лицо, полностью игнорируя зомби. В этом я их понимал. На таких образин даже самый голодный падальщик не позарится. Я же, как оказалось, интересовал мохначей не только с гастрономической точки зрения.
Перебив уже целую кучу «осьминожков» как руками прислужников, так и собственным багром, я наткнулся на разлегшегося посреди тропы кобольда. Крупного. Неподвижного. И дохлого, как утонувшая в Москве-реке Муму. А еще неимоверно раздувшегося.
Тот лежал, раскинув руки в стороны, и чем-то напоминал здоровенный гниющий мант. Только с ручками и ножками, практически исчезнувшими в густой разномастной траве. И стоило мне приблизиться к трупу, как его пузо раскрылось четырьмя лепестками, а наружу хлынуло целое море крохотных белесых паучков, лишь отдаленно напоминавших взрослых мохнатых особей. И тем не менее, почувствовав во мне пищу, они сплошным потоком устремились в мою сторону.
В тот момент я остро пожалел отсутствию у меня ранцевого огнемета РОКС-3, известного благодаря урокам истории. Струя креозотного пламени быстро поставила бы точку в нашествии мелкотни. Но, к счастью, у некроманта имелся свой ответ агрессивной фауне Трещины.
Зачерпнув из запаса Межмировой Энергии, я сформировал перед собой фиолетовое облако заклинания «Укус мертвеца», но не стал окончательно превращать то в скалящийся череп, а вместо этого расширил, загустил и бросил себе под ноги.
И если раньше таким образом я мог убить разве что выводок собственных «головастиков», то с все лучшим освоением магии смерти стал способен оборвать существование и сотни-другой представителей примитивной формы жизни. Ни один не уцелел, и, кажется, даже Элельвед посмотрел на меня с уважением. Хотя как еще тот может смотреть на своего господина и создателя.
А вот родителям убийство детишек закономерно не понравилось. Огласив окрестности многоголосым воем, они дождем посыпались на меня с ближайших деревьев, на миг заслонив и без того едва различимое небо.
Пришлось попотеть. Я без устали размахивал своим коротким пожарным багром, отфутболивая тварей, словно бейсбольной битой, а иногда, не рассчитав силы, и разрывая тех на части. Но все-таки их было слишком много. Мне даже пришлось призвать из Теневого хранилища подмогу, вместе с которой мы устроили настоящий геноцид, сплошь завалив мохнатыми телами приличный участок тропы.
— Ну и мерзость. — вынес я вердикт, вертя в руках переломанный труп. — Пригодится.
Глотнув воды из фляги, я отозвал лишних прислужников и присовокупил к ним парочку «осминожков» из тех, что покрупнее и что не слишком пострадали во время бойни. Места заняли немного, а пользы… возможно вообще не принесут никакой. В любом случае, всегда можно выкинуть обратно.
Времени на схватку я потерял прилично, но, с другой стороны, приза за скоростное прохождение выбранного пути никто не объявлял, как и какого-либо соревнования в целом, поэтому я просто пошел дальше. Не забывая зорко следить за нависавшими над головой корявыми лапами ветвей. Но либо я перебил всех мохначей, либо в должной мере впечатлил выживших, так что больше они меня не тревожили.
