Тень на краю империи (СИ) - Бадевский Ян

Все — с приборами ночного видения.

Фанатики не удосужились осветить катакомбы — они могли перестроить свои зрачки на ночное зрение. Я тоже мог, хотя и не настолько хорошо. А поэтому достал прибор из поясной сумки и нацепил на глаза. Тоннель расцвёл всеми оттенками зелёного, как в «Матрице».

Отряд возглавлял Демон, я шёл замыкающим.

Время от времени делал прозрачными стенки тоннеля, чтобы не пропустить нападения. И правильно делал. Потому что в какой-то момент осознал, что параллельным курсом движутся быстрые червеобразные существа.

Как я уже говорил, катакомбы — это целый лабиринт.

Причём, на разных уровнях.

Нас преследовали справа, слева и сверху. Более того, вражины ускорились, чтобы блокировать зону перехода в коллекторы.

— Приготовиться, — тихо сказал я. — Паша, нас встречает почётная делегация.

Лютый в двадцати метрах от меня фыркнул.

В голове раздался голос Ольги:

Принято.

Я скинул по телепатической связи образ преследователей.

Городок, раскинувшийся неподалёку, назывался Ларгушем, считался не очень популярным курортом для любителей уединения, изобиловал скалами и укромными бухточками. В одной из таких бухточек нас дожидался Бродяга, шифрующийся под крутую яхту.

Продолжаю наблюдать за преследователями.

В какой-то момент делаю всё вокруг проницаемым, кроме нашего тоннеля, и закатываю всю эту братию в гранит. Уходит довольно много энергии, но я врубаю циркуляцию.

Забавно наблюдать за зелёными червями-переростками, осыпающимися вниз. Словно невидимая рука потрясла дерево, по которому ползали гусеницы.

Действую с гарантией.

Упаковываю мразей на полсотни метров в глубину.

Раньше от такого масштаба меня бы накрыло откатом на полдня, если не больше. Но каналы и узлы развиваются семимильными шагами. По ощущениям, я давно перемахнул барьер третьего ранга и мог бы считаться одним из сильнейших одарённых России. Просто руки не доходят проверить себя. Да и зачем? Сертификаты нужны тем, кто рассчитывает подняться в клане или устроиться на солидную должность в крупном концерне. Я предпочитаю не афишировать свои истинные возможности.

Отряд замедляется.

— Что случилось?

Мой голос эхом разносится в каменном коридоре.

— Тупик, — доносится откуда-то спереди голос Демона. — На карте тоннель идёт прямо. А здесь — заглушка и боковое ответвление.

Проталкиваюсь к командиру гвардии.

Лютый сдвинул прибор ночного видения на макушку, включил фонарик и принялся изучать бумажную карту. Даже не карту, в вручную нарисованную схему, добытую Яриком из головы Неведомого.

Сдвигаю свои очечи.

Присоединяюсь к Демону.

— Смотри, — боец указывает на нужное место. — Видишь? Этой фигни тут не должно быть.

Я посмотрел на точку, куда указывал Демон. Стена, перекрывавшая тоннель, выглядела древней, покрытой такими же наростами и лишайниками, как и всё вокруг. Но что-то в ней было не так. Слишком… естественно. Словно она стояла здесь всегда, а не возникла пять минут назад.

— Михалыч? — позвал я, не отрывая взгляда от каменной поверхности.

Каббалист подошёл, сверкая окулярами своих толстых линз. Он провёл рукой по шершавому камню, пробормотал что-то под нос и покачал головой.

— Никаких следов вмешательства. Ни энергии, ни цепочек. Камень настоящий. И старый.

— То есть он всегда здесь был? — недоверчиво спросил Лютый, сверяясь со схемой. — Но это невозможно! По всем расчётам…

— Возможно, твои расчёты не учитывают одного, — тихо сказала Илона, наша ясновидящая. — Лабиринт жив. Он дышит. И меняется.

Я почувствовал холодок под сердцем.

Подошёл к стене.

Позволил зрению проникнуть сквозь толщу породы. Камень стал прозрачным, как мутное стекло. За ним… ничего. Сплошной каменный монолит на десятки метров. Ни ходов, ни пустот. Я повернулся к боковому ответвлению. Тоннель уходил вниз под крутым углом, извиваясь змеёй. И он был новым. Слишком новым. На стенах не было ни пыли, ни следов времени.

— Она права, — выдохнул я, мрачно взглянув на Илону. — Старые ходы закрылись. Появились новые. Схема больше не работает.

В тоннеле воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием бойцов и отдалённым, едва уловимым скрежетом камня о камень где-то в глубине.

— Что будем делать, шеф? — спросил Демон, и в его голосе впервые за всё время прозвучала неуверенность.

Я перевёл взгляд на новое ответвление. Оно вело в неизвестность. Но другого выбора не было. Оставаться здесь значило ждать, пока нас найдут или тоннель не перестроится снова, похоронив нас заживо.

— Идём, — сказал я твёрдо, снова надевая ПНВ. — Но теперь я возглавлю колонну. Всем быть начеку.

Поменявшись местами с Демоном, я шагнул в новый тоннель. Он был уже прежнего, и нам приходилось идти гуськом, согнувшись в три погибели. Воздух здесь был спёртым, пах канализацией и чем-то ещё… сладковатым и неприятным, словно гниющие водоросли.

Я шёл, постоянно поддерживая «прозрачность» стен на несколько метров вглубь. Мир вокруг превращался в иллюзорный, зелёный от ночного видения лабиринт из полупрозрачных стен, за которыми копошились тени. Иногда эти тени поворачивали в нашу сторону, и я менял маршрут, уводя отряд в боковые ответвления, которые сами появлялись и исчезали, словно вены в живом организме.

Мы спускались всё глубже. Давление нарастало. Шёпот, который мы оставили позади, здесь вернулся — тихий, настойчивый, исходящий из самого камня. Ольга сжала виски, её лицо исказилось от боли.

— Не… не могу полностью заблокировать… Их слишком много… И лабиринт… он усиливает их…

Внезапно тоннель перед нами раздвоился. Два абсолютно идентичных прохода уходили в темноту. Я остановился, пытаясь заглянуть вглубь. Оба коридора были новыми, оба вели в неизвестность. Но один из них… из него тянуло сквозняком. Едва уловимым, но сквозняком. И в нём ощущался знакомый запах — запах затхлости и химии, запах городской канализации.

— Направо, — скомандовал я. — Чувствуете? Тянет к коллекторам.

Мы двинулись в указанном направлении, надеясь, что этот ход не захлопнется у нас за спиной. Надеясь, что мы успеем вырваться из этого живого, дышащего каменного кошмара, прежде чем он переварит нас.

Превращаться из охотника в жертву — такое себе.

Дайте мне только отсюда выбраться, грёбаные фанатики…

А самое отвратительное — мои ошибки. Не обладая всей полнотой информации, не понимая, с чем столкнулся, я полез в эту пещеру. И боевых товарищей подставил. С другой стороны… откуда эти сведения добыть? Ни Бродяга, ни Администратор, ни моя служба безопасности толком ничего не знают об Ордене Неведомых. До недавнего времени я понятия не имел, что на Земле остался кто-то из переделанных Предтеч.

Какие цели вообще может преследовать очень умная глубоководная тварь со сверхспособностями, прожившая свыше тридцати тысяч лет? Может, это существо вынашивает планы по порабощению вселенной? Или оно просто свихнулось от одиночества и невозможности общаться с себе подобными?

Ответов — ноль.

Зато есть лабиринт, из которого нет выхода.

До моего слуха донёсся отдалённый скрежет. Останавливаюсь, поднимаю руку. Мои спутники молчат, прислушиваются.

Скрежет не повторяется.

Мне приходит в голову простая, как апельсин, идея. Надо связаться с Бродягой через Ольгу, вызвать его сюда — и дело с концом. Обычно домоморф встраивается в здания или превращает себя в транспортные средства, но ведь он путешествует по многомерности. И ему всё едино — земля, вода или воздух.

— Оля, свяжись с Джан, — попросил я. — Пусть вышлет за нами Бродягу.

Пауза.

— Не отвечает, — вслух ответила телепатка.

— В смысле? — охренел я.

В голосе женщины — недоумение, переходящее в беспокойство.

— Сергей, что-то перекрывает канал. Я не понимаю…

Но теперь я и сам чувствовал.

Катакомбы были напичканы чужеродной артефакторикой. Не исключено, что здесь и протоматерии хватает… которую я очень хочу заполучить. Звучит глупо, но подземное святилище — это находка для Михалыча. И способ расширить жилплощадь моей усадьбы, ведь Бродяга физически состоит из протоматерии.