Седьмой царевич. Том 4 и Том 5 (СИ) - Шаман Иван

В голове тут же всплыли непрошеные воспоминания о том, что схватили нас спящими, в кадетской части, которую мы считали вторым домом. Пришли неожиданно, когда ничто не предвещало беды. А после — скорый на расправу полевой суд вместо дворянского, без нормального адвоката и доказательств. Ярость вспыхнула с новой силой — и за себя, и за мать, которую собирались отключить от ИВЛ, и за товарищей, которых отправили сюда вместе со мной. Ещё пятерых.

Нет! Отставить! Пока это не важно. Не сейчас. Где-то рядом притаилось насекомое-охотник, нападающее из засады. Для него я слишком крупный, а потому он ждёт, пока я отвернусь или ослаблю внимание. Чтобы одним наскоком нанести смертельную рану и вновь отступить в руины.

Не закрывая глаз, я потянулся к стихиям в своём теле и с раздражением понял, что они спали, все до единой. Это память души нашёптывала, что мне подвластны как четыре первостихии, так и производные, дающие в результате доступ к самой разрушительной — абсолютному Хаосу или неконтролируемой ядерной реакции.

Придётся осваивать их заново, и, хотя я знаю все тонкости и секреты развития и подпитки стихий, на это уйдут месяцы, если не годы. А мне нужно оружие здесь и сейчас!

На миг прикрыв глаза, я обратился к единственному надёжному сосуду — собственной мечущейся душе. Она всё ещё не обрела чётких очертаний, дёргалась, словно пыталась найти верную форму, но на обеих — и на молодой, и на старой — были одинаковые выжженные символы древних. Сейчас разобрать можно было лишь два.

Щит и меч.

Но мне было этого достаточно.

Тварь, заметившая, как я замер и прикрыл глаза, решилась на атаку. Серой молнией, закованной в прочный панцирь, она бросилась на меня меж камней, и я едва успел создать Символы. Еле заметное золотое свечение возникло перед левой рукой, и монстр со всего разбега врезался в воплощение прозрачного щита с округлой верхней кромкой и квадратным низом.

Меня покачнуло, энергетический конструкт в виде щита рассыпался золотыми искрами, но рассерженная сколопендра отлетела назад. Толщиной в две моих ноги и длиной почти в два метра, она рассчитывала покончить со мной одним ударом. И её восьми челюстей, каждая с ладонь, вполне было для этого достаточно. Тело скрывал прочный хитиновый панцирь, который невозможно пробить обычным холодным оружием — только из автомата или дробовика.

К счастью, язык древних создавал пусть и мимолётные, но действенные орудия. Их использование в прошлой жизни было для меня столь естественно, что я даже не задумывался, в каком жесте сложить пальцы для создания печати. Они выходили сами собой. Так что, когда сколопендра свернулась клубком, ощетинившись острыми когтями, чтобы скрыть голову и направление атаки, а затем резко прыгнула, я оказался готов.

Шаг в сторону, и на мгновение возникший в правой руке меч-хопеш своим серповидным лезвием разрубил тварь на две неравные половины. Во все стороны полетели ошмётки когтей и брызги белой крови. Насекомое отчаянно застрекотало, начало извиваться в попытке схватить меня за ногу, я же просто сделал пару шагов вбок и, выждав удобный момент, нанёс добивающий удар.

На мгновение наступила тишина, прерываемая лишь предсмертными судорогами, когда сколопендра царапала когтями по бетонным обломкам. Воспоминания будущего подсказывали, что это ненадолго. Вскоре сюда со всей округи слетятся её сородичи, чтобы попировать останками, а значит, мне лучше оказаться в этот момент как можно дальше.

Ведь напавшая на меня тварь была ещё детёнышем, вероятно, вылупилась несколько дней назад. С кем-то уже нашедшим себе панцирь я мог и не справиться.

Осталась только самая малость — понять, куда двигаться. Хотя прямо сейчас это неважно. Главное — отойти на пару сотен шагов в любом направлении и следить, чтобы рядом не было куч мусора и развалин, в которых могут скрываться хищники. А заодно избегать крупных валунов, остовов машин и других обломков.

Хотя про машины я погорячился. Какие тут могут быть машины? Впрочем, в прошлой жизни я тут был всего пару дней десяток лет назад и мало что помнил. А в этой жизни вообще впервые попал в Испытание. Как и пятеро моих товарищей.

Придётся узнавать этот мир заново и делать это резко.

Что я знаю? Я в Испытании, на территории, вырванной из иной реальности, радиусом в сто километров. Его можно пережить, дотронувшись до обелиска в центре. Но в прошлый раз из шести приговорённых вернулся лишь я и двое соратников, оставшихся со мной до конца. Тех, что пожертвовали собой ради победы над самозваным богом смерти. Десять лет сражений плечом к плечу. Я опирался на них и доверял как самому себе. И сейчас мне предстояло вновь спасти их, а затем и всё человечество.

Направление… я поднял голову и нашёл едва заметную золотистую линию, уходящую в небо. Её источник, Обелиск древних, скрывался за горизонтом. Единственный надёжный ориентир, к которому будет стремиться каждый. Вот только дойдут до него не все. Так я помнил…

Вокруг лежали руины ранее развитой высокотехнологичной цивилизации. Кучи раскрошившегося бетона, обломки стекла и торчащие из земли скелеты металлоконструкций. Толстые, насквозь проржавевшие балки с рыжими потёками. Многие со следами срезов, будто их кто-то грыз, хотя это так и было.

Между кучами мусора пролегла потрескавшаяся от времени дорога, верхний слой которой превратился в пыль, но не сумел зарасти нормальным лесом даже спустя годы после Падения. Почему? Ответ на этот вопрос скрывался у меня за спиной, где тело поверженной твари уже рвали на куски две огромные сколопендры, активно цапаясь между собой. А к ним на запах мяса уже бежала третья.

Выросшие до размеров куда больше человеческого, эти паразиты сохранили свою природу и, пока были «маленькими», активно жрали всё, что встречали на пути, и стремились к экспансии, чтобы потом найти своё место и стать территориальным хищником, прячущимся в скорлупе.

И всё бы ничего… Из воспоминаний ненаступившего будущего я помнил, что раковинам они предпочитали технику, с которой срастались, да так хитро, что могли применять все приборы, орудия и амуницию.

Мы называли их Железной Чумой. Ведь без должного контроля даже один выводок паразитов мог лишить человечество танковой армии. Как они получились? Как появились на свет? Сейчас было совершенно неважно. Пока они были внутри испытания, для мира угрозы не представляли. Но раз я здесь, значит, этих монстров-насекомых уже кто-то выпустил наружу.

К счастью, с молодыми тварями я в состоянии справиться в одиночку. Даже теми скудными средствами, которые у меня оставались на руках.

Пока я бежал в сторону маяка, пытался сложить в голове общую картину, но душа всё ещё металась, выдавая из воспоминаний лишь отрывочные яркие образы. Мелькали человеческие лица, сливаясь в неразличимом калейдоскопе. Появлялись и гасли картины боёв за города-миллионники, рейды и прохождение испытаний. Жаль, не складывались в общую картину, оставаясь лишь фрагментами. А мне крайне важно было вспомнить, где именно я встретил друзей.

Оглядевшись, понял, что кроме направления на обелиск других ориентиров у меня нет, а привязка к пейзажу почти бесполезна из-за его однообразия. Развалины выглядели совершенно одинаково. А обломки одного небоскрёба от другого отличались лишь торчащими из бетона балками и перекрытиями.

Это испытание почти стёрлось из памяти, а буря эмоций, сплетавшаяся из обиды, разочарования и ярости, касалась недавних для молодой души и этого тела событий, мешала сосредоточиться и решать настоящую проблему. А потому их надо было просто пережить, пропустить через себя и выплюнуть.

Два месяца назад я был обычным парнем, об аристо слышавшим только по телевизору и из интернета. Никаких способностей или забот, главная проблема — в какой вуз поступать. Но всё пошло под откос, когда в остановку, где я стоял с матерью, врезался джип какого-то уличного гонщика.