— Семибоярщина, значит?
В трубке раздаётся глубокий вздох.
— Мы их так не называем, официально никакой Семибоярщины нет.
Пауза.
— Но да, те самые семь бояр: Годунов, Хлестаков и прочие, отправили свои войска. Сейчас там идут полномасштабные бои. Генеральный штаб у нас в Москве. Сегодня вечером собираемся с Царём, будем разбирать, что и как.
— Я присоединюсь. Во сколько?
— В девять часов.
— Хорошо, буду.
Вырубаю артефакт. Без прощания — Красный Влад же хотел «коротко». Барабаню пальцами по подлокотнику кресла, впитываю тишину кабинета. Сегодняшний день ещё не закончился, но уже претендует на попадание в список самых загруженных за последнее время.
Дверь приоткрывается, заглядывает Лена.
— Даня, не хочу отвлекать, но срок свадьбы подходит, надо бы нам уже в столицу лететь.
Я откидываюсь в кресле, киваю:
— Тогда собирайтесь все, отправляйтесь в Москву, как сможете.
Лена застывает в непонятках:
— Без тебя? А как же ты?
— Конечно, я буду на своей свадьбе, — улыбаюсь. — Вот только закончу с делами и присоединюсь к вам позже.
Она хмурится, скрещивает руки, голос чуть мягче, но в глазах тревога:
— Ты только успей, пожалуйста! День икс же уже совсем скоро.
Киваю, ухмыляясь:
— Конечно, дорогая!
Лена прищуривается, но всё же не выдерживает и улыбается.
— Поняла: всё-всё, не мешаю.
Она разворачивается и упорхает. Я связываюсь со Студнем по мыслеречи:
— Готовь машину, поеду на полигон.
На выходе из кабинета сталкиваюсь с королевой Алирой. Моя теща останавливается, смотрит внимательно, словно оценивает.
— Данила, я хочу с тобой поговорить.
— Я весь во внимании, но только ровно минуту, Ваше Высочество, — делаю виноватое лицо, искоса глядя на часы. — Больше не могу — дела не ждут, к сожалению.
В её голосе скользит напряжённость:
— Ты должен убить Воителя.
Опа. Как раз к нему-то я и собирался в Антарктику. Скрещиваю на груди руки:
— И почему же я должен использовать столь радикальный метод?
Алира тяжело вздыхает, будто и сама не в восторге от этого решения:
— Потому что ты другой.
Выдерживает паузу, подбирая слова:
— Ты, конечно, сильный и могучий маг и воин, но ты не такой, как альвы.
Приподнимаю бровь:
— Да, у меня уши не острые.
Она не реагирует на шутку, продолжает с той же холодной серьёзностью:
— Воитель тебе не поклонится. Потому что ты не разделяешь высокие воинские идеалы.
Выпрямляется, словно подтверждая слова всей своей осанкой:
— Я это поняла, когда ты спарринговался со мной. Ты использовал хитрость. Это правильно с точки зрения выживания, но для Воителя это не аргумент.
Склоняю голову набок, усмехаюсь:
— Мама, я привык давать врагам шанс повеселиться перед тем, как обрывать их жизнь.
Алира поджимает губы:
— «Повеселиться» — это щедро.
Ухмыляюсь шире:
— Отнюдь! Ведь веселиться буду я.
Алира хмурится, но не спорит.
Пожимаю плечами:
— Ваше Высочество, я услышал вашу точку зрения. Поверьте, буду её учитывать при принятии решения.
Она молчит, но её взгляд остаётся цепким, изучающим, словно пытается понять, насколько серьёзно я отношусь к её словам.
Я же спокойно разворачиваюсь и отправляюсь дальше.
Во дворе сажусь в джип, двигатель мягко урчит, и направляюсь к транспортному порталу — пока его используют для спасательных экспедиций альвов в Северные Обители. Ждать на месте приходится недолго, через пару минут из портала прибывают «Буран» Фирсова, ведя за собой колонну автобусов на гусеницах. Из машин выгружают альвов, всё ещё в спячке, их тут же забирают медики. Система уже налажена, цепочка эвакуации работает слаженно, без сбоев.
Фирсов, вылезая из «Бурана», замечает меня, хмурится.
— Филинов, а ты зачем приехал?
— Чтобы поехать назад с вами, — весело отвечаю я.
Фирсов поджимает губы.
— Мы только что прибыли же!
Я пожимаю плечами.
— Я видел. Ну, могу и без вас поехать.
Из боевой машины тем временем выбирается остальная группа. Мерзлотник, фыркает, хрустя суставами, и ухмыляется:
— Нет уж, где Филинов — там и крутая драка. Я с тобой.
Веер усмехается, поправляя перчатки:
— И я тоже. Просто соскучилась по своему дорогому.
Неожиданно Шаровой кивает.
— И я тоже.
Все «тибетцы» переводят на молниевика удивлённые взгляды.
Шаровой кашляет, краснеет, отмахивается:
— В смысле — тоже поеду.
Фирсов вздыхает, потирая лицо рукой:
— Ладно, тогда снова собираемся. Заодно ещё одну внеплановую экспедицию организуем.
Колонна техники снова ныряет в портал. Автобусы гусеницами вгрызаются в лёд, «Буран» уверенно ведёт колонну вперёд. Внутри тепло, моторы урчат ровно, за окнами тянутся снежные равнины, теряющиеся в серой мгле горизонта. Я молча наблюдаю за пейзажем, пока не озвучиваю вслух пришедшую в голову мысль:
— А чилийские автобусы всё ещё не вернули принцессе Чилике.
Фирсов, не отрываясь от приборов, спокойно отвечает:
— Её Высочество Чилика прислала ещё. Сказала, что пока не закончим спасательные работы, возвращать ничего не надо.
Я приподнимаю бровь:
— Принцесса лично их привезла?
Фирсов кивает.
— Да. Хотела убедиться, что всё идёт как надо.
Я усмехаюсь. Приятно, однако, быть в милости у чилийской принцессы.
Мои мысли уже возвращаются к Воителю. Я не знаю, как сложится наша встреча, но ясно одно — сильные союзники в вычищении гулей мне не помешают. Да и альвам нужны достойные воины. Они вымирающий народ, и если Воитель действительно претендует на лидерство, ему стоит думать не только о личных амбициях, но и о своём народе.
Остаётся надеяться, что он не просто контуженный вояка, зацикленный на чести и кодексах. Но посмотрим.
Как только мы доезжаем до Северных Обителей, нас встречает Ледзор, стоящий на широком обломке от Северной обители. Завидев меня, он радостно машет топором, будто боевой знамён.
— Хо-хо, граф вернулся!
Стоит мне выбраться из «Бурана», как он тут же хлопает меня по плечу так, что приходится сместить центр тяжести, чтобы не пошатнуться.
— Давно не виделись!
Рядом с ним стоят Зела и Бер. Зела нервно переминается с ноги на ногу, видно, как собирается с мыслями. В конце концов, делает шаг вперёд и, опустив взгляд, негромко говорит:
— Прости меня, милорд. Бер тут был ни при чём, он меня предупреждал… Это всё моя вина.
Я спокойно смотрю на воительницу, ощущая её внутреннюю тревогу. Не за себя — за Бера. Что ж, хотя бы ради него она будет слушаться.
— Ошибаться можно только один раз, Зела. Но больше не советую. А сейчас ты, конечно, прощена.
Она вздрагивает, быстро кивает. Поняла. Второй ошибки ей не простят.
Я улыбаюсь. Боятся — значит, уважают.
— Ну, а теперь отведите меня к вашему Воителю. Пообщаемся.
Мы спускаемся в руины Северной Обители, проходя через разрушенные своды и разбитые арки. Внизу, в хранилище, парят тусклые кристаллы, отбрасывая приглушённый свет на потрескавшиеся стены. В углу, на одном из лежаков среди других альвов, я замечаю широкоплечего бородача с грубыми чертами лица.
Зела жестом указывает на него.
— Вот он. Феанор, Воитель. Брат прошлого короля, Грандмастер.
Я телепатически присматриваюсь к спящему здоровяку. Его разум опутан сложными ментальными узлами, дополнительными защитами. Необычно. Настораживаюсь.
На высшем уровне некоторые телепаты, вроде Странника или меня самого, способны превращать ментальные атаки в материальные через частичную материализацию Астрала. И в теории обратное тоже возможно — магия может трансформировать стихийные техники в ментальные атаки. Чисто гипотетически, конечно. Но на практике я такого ещё не встречал.
И вот он — первый случай.
Феанор обладает мощной ментальной защитой — и это не наложенный кем-то костыль, а его собственная натренированная устойчивость.
