Тропы зазеркалья (СИ) - Шарапов Кирилл

Через двадцать минут Вяземский выяснил, что с энергией тут туго, резерв пополнялся в час по чайной ложке. Светляк он все же смог зажечь через полчаса, но тут же выяснилось, что там, куда он угодил, простейшая руна жрет, как средняя, так что, его хватит ненадолго. Быстрым шагом он обследовал тупик, нашел ручеек, сбегающий с потолка, и небольшую лужу чистейшей воды, наполнил флягу и, снова вернувшись к зеркалу, погасил свет. Двигаться дальше без запаса, надеясь только на клинок и рискуя в любой момент снова оказаться во тьме, было крайне безрассудно. Так прошел час, за ним еще один. Единственное, что Радим смог сделать — это начать медитировать, так все же кубышка наполнялась чуть быстрее.

Чужое присутствие он ощутил через пять часов, когда его резерв был заполнен едва ли наполовину. По спине табуном промчались мурашки, осыпав ее легким морозом. Вяземский, не открывая глаз, медленно запустил руку под свитер, обхватив трофейный амулет. Он нащупал выпуклую руну поиска гостей и слегка подал на нее каплю силы. Ответ пришел мгновенно, там, где капала вода, был кто-то, связанный с зеркальным миром. Осталось только определить, кто к нему пожаловал. Разжав пальцы, Дикий выпустил амулет и, вытащив руку из-под свитера, медленно и настороженно вытянул из кобуры кукри. Слегка надрезав палец шипом Шивы, он измазал кровью руну поиска гостей на рукояти, и та мгновенно отозвалась. По клинку в сторону гостя скользнула видимая только для Вяземского искорка, она пронзила тьму, и уже через пару секунд натолкнулась на объект, который требовалось обнаружить. Радим, естественно, его увидеть не смог, но получил представление о четком расстоянии, их разделяло десять метров.

Медленно поднявшись на ноги, Дикий перехватил кукри обратным хватом и тронулся навстречу. Теперь, когда на противнике была метка, он прекрасно чувствовал врага. Он знал, что тот очень не высок, едва ему по пояс, зол, голоден. Скорее всего, к нему в гости заглянул какой-то зверь, в зеркальном мире встречались несколько видов, на них охотились местные и потеряшки с двойниками. Но в города они не совались, так что Радим своими глазами еще ни одного не видел. Только рисунки в некоторых дневниках зеркальщиков. Хотя нет, вранье, на банкете в его честь Стреф выставлял на стол запеченного целиком тироса, этакий вариант оленя, наверное, все же ближе к лосю, правда, рога у него тонкие и прямые, длины не великой, но если протаранит на скорости, человека насквозь проткнет. Кстати, мясо было вкусным, сочное, правда, слегка жестковатое. Все это пронеслось в голове Вяземского за считанные мгновения, обычный человек даже не успел бы сказать — раз.

Зверь замер, не решаясь тронуться вперед. Радим тоже. Дистанция плевая — метра три, один прыжок, и его атакуют в лоб. Не угадал, противник отпрыгнул, разрывая дистанцию, и словно прикрылся от навязчивого внимания ходока. Он стал определяться, куда как хуже, словно он удалялся. Но если свое местоположение противник и прикрыл, то вот чувства нет, яркие, нетерпеливые, примитивные мысли выдавали врага с головой, он хотел только одного — убить, поглотить, душу и сожрать мясо.

Вяземский замер, решая, что делать. Зажечь свет, разогнав тьму, можно без проблем, но он сам привык ко тьме, и на пару мгновений они будут в одинаковом положении, оба слепы, и еще не ясно, кто первым в себя придет. Но тут противник резко сместился из центра влево, оттуда послышался неприятный звук, словно проскрежетало что-то, потом еще раз.

— Да эта сука по стенам и потолку бегает, — пришло осознание.

И тогда Радим решился. Прикрыв глаза, он активировал руну света и швырнул светляка минимальной мощности в сторону, где сейчас ощущался незваный гость. Тот без проблем преодолел разделяющие их восемь метров и ярко полыхнул, и прежде, чем вспышка рассеялась, Дикий приоткрыл веки и смог увидеть своего врага.

Внешне это напоминало крупную обезьяну, четыре лапы, почти прямоходящее, мощные челюсти с клыками, когти и шипы, а еще это было тенью. Во всяком случае, вспыхнувший светляк развеял ее, как обычную черную тень, хотя не совсем, стоило ему погаснуть, как то, что уцелело и не истаяло, снова собралось вместе. Радим ощутил боль, и ненависть, а еще страх, он рванул вперед, прямо на врага, не давая тому опомниться и уйти. Хотя убить тоже плохо, на место, где погибает черная тень, всегда являются другие, чтобы либо поглотить то, что осталось от незадачливого товарища, либо убить того, кто расправился с незадачливой товаркой. Вот только, если дать тени уйти, она приведет других, и это совершенно верно. Придут ли за нее мстить — не факт, а вот, если уйдет, то гости гарантированы. Он не видел врага, но прекрасно ощущал его перед собой, всего каких-то полметра, тот пятится, не рискуя поворачиваться к Радиму спиной, черный все еще ошеломлен атакой светляка. А ведь силен, падла, обычную тень такая вспышка развеяла бы без остатка, а эта уцелела. Удар снизу вверх, но клинок встречает пустоту, в последний момент тварь скакнула вверх. Скрежет когтей по камню, но зацепиться за потолок ей не удалось, Радим снова создал руну света, на этот раз за своей спиной. Тусклого светляка как раз хватило, чтобы увидеть, как прямо под его нож с потолка падает нечто почти бесформенное, с какими-то отростками, которые еще недавно были конечностями. Удар кукри наотмашь на отличной скорости поставил точку в жизни этой странной черной тени. Мгновение, и вот она осыпается на пол черными жирными хлопьями, вот тут был порядок, подохла так же, как и обычные, к которым он привык. Вот только не совсем, что-то едва слышно стукнуло о камень, нечто плотное и вполне материальное.

Радим призвал светляк и внимательно посмотрел себе под ноги. Хотя свет и не понадобился бы, прямо перед ним на диком камне, едва светясь алым, лежала каменная плоская табличка, размером она была с половину большого пальца. Вяземский присел, разглядывая незнакомый предмет, не спеша подбирать его. Оказалось, что светился не сам камень, а незнакомая руна, выбитая на нем. И это было очень странно, о подобном Радим не слышал. Во-первых то, что в черных тенях бывают какие-то трофеи, во-вторых, все руны известны, ровно девяносто одна, и он знал их все, и этой в списке, переданным ему подполковником Пряхиным, не было.

Несколько секунд Вяземский раздумывал, что ему делать, потом плюнул и осторожно коснулся руны рукой в перчатке, готовясь отдернуть ее в любой момент. Но ничего не произошло, та спокойно лежала на каменном полу и никак не реагировала на человека. Дикий достал из кармана обычный полиэтиленовый пакет, запустил в него руку и, взяв им неизвестную руну, вывернул пакет и плотно завязал. Еще несколько секунд он разглядывал ее, после чего, свернув, убрал добычу в карман. С минуту он стоял, смотрел в сторону, откуда явился незваный гость, но все было спокойно и тихо, никто не спешил покарать убийцу собрата. Погасив светляк, Вяземский вернулся к зеркалу и снова уселся медитировать.

На то, чтобы наскрести хотя бы половину от его резерва, ушло еще шесть часов. Больше его никто не беспокоил, ни тени, никто другой. Потянувшись и сделав разминочный комплекс, разгоняя кровь по телу, Радим пришел к выводу, что смысла торчать возле зеркала больше нет, требуется быстро найти Фабера и рвать отсюда когти. Вынув из рюкзака ручное зеркало фрейлины, он вытащил из кармана прихваченный в кабинете антиквара окурок сигариллы, вполне себе личная вещь, носящая след того, кто ее курил. Небольшая и не тяжелая, не посылать же было Ирину Арнольдовну за несвежими трусами мужа. Руна поиска на этот раз жрала резерв, как не в себя, словно относилась не к простейшим, а к средним. Но сработала она, как надо, спустя три минуты и четверти кубышки, показала Фабера. Тот валялся на полу в какой-то комнате с деревянными полами, грубой самодельной мебелью и тусклой лампой, причем Вяземский был готов поклясться, что она жутко старая и явно керосиновая. А еще он знал, что тот недалеко, где-то рядом с ним в огромном доме. Вот только пути он не увидел, что наводило на нехорошие мысли. Теперь нужно было выбраться на поверхность и выяснить, куда же он угодил.