Прорыватель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Когда немцы подъехали, была колонна из трёх танков, и шести грузовиков, головным были мотоциклисты, два аппарата с пулемётами, они увидели такую картинку. Стояло два явно подбитых русских танка, у них дымились корма, грузовик на обочине, вокруг него в беспорядке лежали убитые красноармейцы. Один зацепившись ногой висел вниз головой с борта, шинель его задралась. Из кабины свешивалось тело командира, упав на руль лежал убитый водитель. Чуть в стороне ещё один танк стоял. У всех машин люки открыты, вид недавно разбитой колонны русских, которые немцы немало повидали с начала войны. К моему удивлению, те встали, и надо сказать я это не прорабатывал. По плану немцы будут проезжать мимо, и когда я открою огонь, оттого и поставил танк в стороне, остальные присоединятся. Потапов в этот раз с конца колонны, я сначала, остальные по центру. План такой был, но немцы до меня не доехали. Я глазам своим не поверил, танкисты стали вылезать из своих машин, и дружной гурьбой направились к нам с шутками и прибаутками. Мотоциклисты — вот нет, эти сидели на месте, контролируя всё. Некоторые водители тоже вышли из машин. В общем, есть шанс захватить танки целыми, но как передать моё желание остальным командирам танков? Надеюсь те догадаются не стрелять по ним? Тем более все три танка, немного нимало, «четвёрки», которых у немцев и так не сказать что много.

Мой «БТ», стоял кормой к немцам, я всё сделал так, видимостью, что бояться им нечего, даже единенный целый на вид танк стоит к ним кормой, самым уязвимым местом, хотя у «БТ» всё уязвимо, и пушка направлена в другое место, она направлена на дорогу где эти немцы должны были проехать, но они не проехали. Зато кормовой пулемёт, а на моей машине он имелся, в роте таких танков было четыре, был как раз направлен на немцев, поэтому убедившись, что время самое удобное, я скомандовал Сергею:

— Осколочный.

И почти сразу открыл огонь из кормового пулемёта. И стрелял я не по танкистам. Хотя цель они тут номер один, но для меня вовсе нет. Пулемётчиков у немцев я посчитал опаснее, срезал их всех, включая водителей, а потом присоединился к остальным и добил танкистов, что метались между нами и своей колонной, некоторые бежали назад. Таких резвых отстреливали в первую очередь. Ну и водителей тоже. После этого бойцы совершили зачистку. У нас потерь трое, все раненые и как ни странно это из пистолетов отстрелялись немецкие танкисты, у немцев выжило трое, и только один без единой царапинки. Алексей уже завёл танк и развернувшись по моему приказу подогнал его к колонне, да и остальные туда подкатили, сбросив дымившееся тряпки с кормы. Тут неожиданно оказалось, что наши подъезжают, с холма спускаются. В общем, я от комбата чуть по роже лица не получил. Оказалось, они стали свидетелем как немцы как раз подъезжают к нашим «подбитым» танкам, думали это они нас. Пользуясь тем что немцы о них и не подозревают, видимо не предупредили, начали орудия отцеплять, готовится к открытию огня, пушки противотанковые на прямую наводку выкатывать, а ту раз, такой финт ушами. Немцы побиты, а наши якобы подбитые танки вовсю катаются, а убитые бойцы деловито осматривают технику и немцев. Правда потом обнял, когда я объяснил какую хитрость придумал. Тут он сказал, наверное, лучший комплимент что мог придумать:

— Ты действовал как настоящий танкист и коммунист, как майор К.

— Майор К не был коммунистом, — вздохнув, устало потёр я переносицу, усталость больше моральная была.

— Вы с ним знакомы? — тут же поинтересовался комиссар, что стоял рядом, да и начштаба подошёл.

— Лично нет. С одним из бойцов его группы. Он раненый был, ступня раздроблена. К станции везли в санитарной машине, там санитарный эшелон был. Да у нас мост провалился, тяжёлый трактор перегоняли вот и разрушил своим весом, пока чинили те стояли. Ну и пообщались. Он участвовал в акции в Берлине, столько интересного рассказал. А майора К, больше нет.

— Погиб? — с тревогой спросил начштаба.

— Я бы ни на кого не хотел наговаривать, всё со слов того бойца, но вернулись они благополучно. Майора К, арестовали, и увели бойцы НКВД, потом были слышны выстрелы. С тех пор ни его, ни его тело больше никто не видел.

— Враньё, — не совсем уверенно пробормотал комиссар, он как и остальные командиры был подавлен. Не знал, что они к этой легендарной уже личности такие тёплые чувств испытывают.

— Враньё или нет, товарищ комиссар, но бойцам об этом лучше не рассказывать, — ответил я.

— Да, тут ты прав.

— Товарищ майор, разрешите обратиться? — вытянувшись по стойке смирно, официально обратился я к комбату.

— Говори, — выслушав доклад нашего медика, тот по раненым сообщал информацию, мне тоже это было интересно, кивнул комбат.

— Я придумал план как уничтожить мост, не используя силы батальона. В принципе меня одного и хватит.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался тот, остальные командиры тоже со всем вниманием смотрели на меня.

— У нас есть трофейные танки. Можно один использовать как брандер. Это такие суда, начинённые взрывчаткой. Я говорю на немецком, переодеваюсь в танкиста, документы подбираю и еду на танке к мосту. Естественно, целую и нормальную машину не пропустят, она в передовых порядках нужна, значит нужно её повредить и сделать вид что я её перегоняю в мастерские на ремонт. Даже бумажку напишу от якобы командира с приказом об этом. Взорвём оружие чтобы розочкой раскрылось. В танк побольше тратила, мне доложили, что в последнем грузовике их несколько ящиков. Я заезжаю на мост, загоняю танк на середину, глушу, да так чтобы не завести было, поджигаю фитиль и запираю люки танка, после чего прыгаю в воду. Фитиль гореть должен не больше минуты, иначе успеют обезвредить. Спускаться буду вниз по течению. Дальше взрыв и две половинки моста течение прижимает к берегу, ещё больше повреждая его. Ремонту на сутки, но дальше уже вы со своими «трёхдюймовками» не даёте проводить ремонт. Немецкую оборону на нашем берегу даже можно и не трогать, главное, чтобы корректировщики нормально работали. Танковая группа заперта на нашем берегу, горючки нет, снарядов нет, думаю наши смогут их блокировать и уничтожить.

— Смелый план, но мне нравится, — сказал комиссар. — Я участвую. Немецкий знаю.

— А как с плаваньем?

— Вырос на берегу моря, — отмахнулся тот.

— Я ещё не решил, — посмотрел на нас комбат.

— Ну так решай, время дорого, — сказал комиссар.

— Чёрт с вами. Если не получится, придётся имеющимися силами атаковать. Действуем. Суворов, командуй, я вижу ты знаешь, что делать. Комиссар поступает под твоё командование, — последнее тот добавил с мстительной интонацией, которую даже не пытался скрыть, на что комиссар только улыбнулся.

— Есть, — козырнул я и действительно заторопился.

Действовать нужно сейчас, а подготовки предстоит немало. Пока одни бойцы освобождали один танк от снарядов, тот что постарее, с заплатками пробития брони, видать с нашими танками встречался, да восстановили, другие готовили взрывчатку. Потом сапёр заложил связку шашек тола, танк я отогнал подальше, заложил дуло землёй, и рванул ствол. Громыхнуло здорово и дуло действительно раскрылось в звёздочку. Я за это время форму на нас двоих подобрал, и документы, да и приказ на перегон повреждённой машины тоже сварганил на скорую руку. Вместо печати орёл с монетки, их у немцев хватало. Комбат только головой качал, наблюдая как я подделку делаю. Наконец всё готово, в танк почти тонну тола загрузили, бикфордов шнур уже проверили, секундомером подсчитали сколько по длине тот горит минуту. Два коробка спичек дали и две зажигалки, мало ли что. Документы свои и вещи я сдал, комбат обещал сохранить, как и комиссара. После этого я за рычаги, комиссар наверху, изображает танкиста, хорошо него тип лица нордический, вполне смотрелся, и так мы покатили обратно. Связь действовала, наушники неплохие, и мы так могли общаться. Выехав на шоссе, мы покатили к мосту. Башня стволом была назад развёрнута, и так короткий «окурок» сейчас напомнила не пойми что. И да, у комиссара повязка была на руке окровавленная. Повезло что медик у одного из раненых менял повязку и бинты пригодились для такого дела. А то чего это здоровый в тыл едет, а тот раненый и сопровождает подверженную машину. Всё должно соответствовать легенде.