Тысячелетний воин Ярополк (СИ) - Осипов Игорь

Раз стрела, два, три. Ещё и ещё. Я стрелял, пока они все не кончились. А потом начал метать ножи, и только когда и их не осталось, снова схватил меч и бросился вперёд.

– Сдохни!

Урод дёргал щупальцами, пытаясь вытащить засевшие в мясе стрелы, но только ломал одни и загонял ещё глубже другие. Я подскочил вплотную и начал колоть и рубить всё, до чего мог дотянуться. Один раз меня откинуло ударом тентакля, но это уже не играло никакой роли. Обессиленного монстра легче добить, хотя и на это ушло много времени – пока щупальца обрубишь на корню́, пока глаза вырубишь, как кочаны капусты на закваску. А потом пришлось навалиться всем телом на меч и ворочать в ране, разрезая внутренности. Лишь через десяток показавшихся столь долгими минут, полностью вспотев и вымотавшись так, словно наколол целую поленницу дров, я отошёл от вонючего трупа, сплюнул слюну и сел на пол, прислонившись спиной к морозильнику с мороженым. Глаза пробежались по раскуроченному магазину, по выглядывающим из-за уроненных стеллажей анчуткам, по закопчённому, как при пожаре, потолку. А когда взор опустился под ноги, то заметил странные вещицы, которым здесь не место. «Гайки с резьбой на сорок», – прошептал незримый толмач, и я подцепил пальцами довольно увесистую шестигранную железку с дыркой посередине. Не иначе её кто-то швырнул в монстра, подсобив мне в схватке с тварью.

Я ещё раз глянул на анчуток. Нет, эти не могли, слишком чахлые. Чтоб швырнуть этот грузик и заставить тварь забулькать от боли, нужно быть очень сильным. Значит, ещё кто-то побывал здесь. Уж не охранник и хозяйка, это точно. Но кто?

Подавив приступ тошноты от вони, и тяжело дыша, я встал и через «не хочу» собрал ножи и стрелы, вырезал тонким, длинным и слегка изогнутым подсайда́чным ножом обломанные древки с дорогими серебряными наконечниками, а потом набрал из холодильника полный пакет куриных тушек и мяса и направился к выходу. У самой двери резко обернулся и пригрозил анчу́ткам пальцем.

– Чтоб через пять минут духу вашего здесь не было, иначе всех перебью!

Те молча спрятались. Не знаю, поняли ли бесенята мои слова, но если они здесь давно и вылезли на свет только с появлением спугнувшей их твари, то и впредь их видно не будет.

– Это прибавка к плате, – буркнул я хозяйке, испуганно уставившейся на меня.

Ещё бы, весь изрезанный и испачканный чёрной и красной кровью да мусором, воняющий, как юродивый пропойца.

– А-а-а, – тихо протянула она, кивнув на магазин.

– Не благодари, – тихо произнёс, перехватил пакет поудобнее, закинул испачканный чёрной пенящейся жижей меч на плечо и прошёл мимо неё.

Шёл я долго, но не оттого, что путь далёкий, а просто ноги еле переставлять получалось от бессилия. Ожидавшая в гараже лесная дева еле встала с пола, жадно начала грызть сырое мясо, которое вытащила из разорванного её холодными пальцами пакета. Она даже куриные косточки грызла с таким остервенением, словно голодавший несколько недель волк, нашедший падаль в лесу. В помещении стояли хруст и чавканье. Дева осилила почти половину добычи, прежде чем сесть с ничего не выражающим взглядом да окровавленным лицом и ладонями между машиной и диваном.

– Что дальше? – тихо спросил я, прислонившись к дверному косяку.

Дева не ответила. А через несколько минут вдруг скривилась, сделала шумный вдох и протяжно закричала, словно её жгли заживо. Она начала судорожно выдёргивать непослушными пальцами нити из ран, и было видно, как те быстро затягивались.

– А-а-а! – заорала она с ещё большей силой.

А я устало глядел на медленно розовеющую кожу девушки и исчезающие шрамы. Моя гостья обхватила себя руками, сильно сгорбившись. В какой-то миг вокруг неё заколыхалось холодное блёкло-зелёное пламя, выжигающее нитки, которыми до этого были скреплены куски тела. Нити вспыхивали изумрудным сиянием и быстро исчезали. Так продолжалось около десяти минут, и я думал, на крик сбегутся все обитатели гаражного кооператива, но на удивление никого не было.

Потом всё резко кончилось, и дрожащая дева, часто дыша, упала набок.

– Почему быть человеком так больно? – тихо спросила она, шмыгнув носом, а на глазах проступили слёзы.

– Потому что мы живые, – ответил я, а потом резко открыл дверь и выглянул.

За ней опять никого не было. Хотя не совсем. У самого порога лежала тушка анчутки со свёрнутой шеей. Его словно зайца поймали, но сделать это простому человеку не под силу.

Я оглядел коридор и легонько поддел неподвижное существо носком ботинка. Оно шевельнулось, а под ним показалась большая ржавая гайка, такая же, как в магазине.

– Ненавижу недомолвки, – процедил я и поднял тушку, которую можно сдать по дешёвке в управе.

Заказ-то был именно на анчуток.

– Нахрен, – устало произнёс я и тряхнул головой, а потом закрыл дверь. – Завтра. Все догадки завтра.

Глава 14. Лесные сёстры

Соснов сидел на совещании у мэра Новониколаевска, вполуха слушая, как тот песочил нерадивого подчинённого. Провинившийся стоял и молча записывал в блокнот указания, чередующиеся с вежливой руганью.

– У нас праздники на носу, а вы в сроки не укладываетесь… – доносилось до начальника отдела по контролю нечисти, но это его не касалось, и потому он рассматривал донесения.

На цветных распечатках опять были кровавые надписи, но при этом ни одной жертвы не найдено.

– Интересная у вас работёнка, Егор Олегович, – шёпотом произнёс сидящий рядом Глеб Артемьевич, один из замов мэра по неясным вопросам.

Соснов на самом деле не знал, чем тот занимается, но много раз видел на совещаниях.

– Да, нескучная, – нехотя отозвался Егор и быстро глянул на соседа, наклонившегося в его сторону.

Чиновник с любопытством разглядывал фотоотчёты с убитыми тварями, благо секретного в них ничего не было.

– А это что? – произнёс сосед по совещанию и пододвинул поближе отложенную в сторонку распечатку со скриншотом с камер наблюдения, где по коридору, держась руками за стену, шла совершенно голая девица.

– Покойница сбежала.

– Надо же. Не поймали?

– Нет. Полиция упустила, – ответил Соснов, убрав фотографию на место.

– А что сами не ищете? Вы же чародей.

– У меня такого геморроя выше крыши. Сами слышали, праздники на носу, а у меня то тролль на свалке машин, то дракон в тупике метро, то крысы-убийцы в подвалах, то два мелких божка сцепились между собой, то прочая гадость. Некогда мне. Неупокоенные мертвецы рано или поздно сами находятся, на то они и неупокоенные.

Чиновник хмыкнул и достал из портфеля телефон, спрятав его под стол, и принялся читать сообщения. Соснов вздохнул и снова вытащил фото беглянки. Её след потеряли у гаража Вась Вася, и либо она уже окончательно мертва, либо её зачем-то прячут. Но пока всё тихо, лучше отложить это дело на потом, и без них голова болит. Ещё у Димы какие-то неурядицы. И всё в кучу. И всё не вовремя.

* * *

– Мне нужно имя, – произнесла лесная дева, улёгшись на полу и глядя в потолок, – и место.

– Ты тысячелетия жила без имени, а теперь срочно понадобилось, – с ухмылкой ответил я, – тебе сейчас одежда нужнее. Люди голыми не ходят.

– Откуда ты знаешь, что людям нужнее? – спокойно спросила богиня, а потом поморщилась, – ах да, ты же рождён человеком.

– А ты? Ты сама была человеком? – холодно произнёс я.

Дева медленно встала и, обогнув машину, подошла к кулеру, потрогала прозрачную ёмкость ладонями и облизала губы. Чтоб это увидеть, мне пришлось сделать шаг в сторону, ибо места маловато, и автомобиль всё загораживал. Богиня тем временем постучала по большой бутыли, а мгновение спустя один из моих метательных ножей выскочил из петли, завис в воздухе на уровне лица, несколько раз дёрнулся, как поплавок на мелкой ряби, а затем с громким свистом бросился вперёд и проткнул пластик бутыли насквозь, вонзившись в стену. Дева обессиленно опустилась на колени и жадно припала к вырвавшейся струйке воды, словно не пила тысячу лет. Были слышны только её сопение и причмокивание да журчание воды из второго отверстия.