Викториада (СИ) - Осипов Игорь

Она показала, как взводить тетиву, упираясь ногой в специальное стремя на конце оружия, цепляя трос специальными крючками, куда вставлять стрелку-болт. И демонстративно, вскинув и практически не целясь, выпустила её в дальний от себя манекен, попав ему точно в центр головы, аккуратно под козырек нахлобученной на чучело грязной бейсболки.

Не то, чтобы у меня с первого раза не получилось. Я успешно зарядил оружие, подивившись тугости тетивы, и под одобрительные уточнения моего учителя стал целиться в ближайшую фигуру мишени. А вот дальше все пошло не по плану. Когда я прицелился, став в нужную стойку (что мне не сразу удалось, хотя очень старался), сделав, по совету Кати, поправки на баллистику болта, и нажал на спусковую скобу. В общем, у меня было полное ощущение, что я прижал к уху медвежий капкан, и в этот момент он сработал. К этому я был явно не готов и, от неожиданности, выронил арбалет на бетонный пол.

Я даже не думал, что юная Екатерина Сергеевна знает столько много разных слов, и все они применимы в моём отношении. Покраснев как рак, я подхватил оружие и прижал его к груди, словно упавшего ребенка, памятуя присказку своего папаши: «Быстро поднятое не считается уроненным». Но авантюра не прошла. Катя отобрала у меня арбалет, осмотрела, и вручила обратно, молча пригрозив пальцем. А что тут говорить? Мне уже красочно объяснили, куда мне его засунут, если подобное повторится. Оправдание моему проступку было одно - я попал! Не так чисто, как мой великий сенсей, но все-таки. Стрела угодила куда-то в область глаза. Когда я осознал это, то просто был непомерно горд своим первым выстрелом из столь страшного и странного оружия.

Дальше пошло лучше, в том смысле, что я арбалет больше не ронял, но сам факт того, что рядом с лицом сейчас сработает столь жуткий механизм, так напрягал, что я никак не мог сосредоточиться на цели, поэтому все последующие выстрелы я безбожно промазал. Лучшим результатом было, когда я попал в нижнюю часть мишени, там, где у мужчин самое дорогое, при условии, что целился в голову.

- Так, всё понятно. Деревня без дурака, что рота без политрука. Арбалет - это не твой конёк. - Она отобрала у меня оружие, больше пожалев его, чем меня. - А с пистолетом у тебя как?

- Не знаю. - Честно признался я. - Никак. Даже в руках не держал.

Она закатила глаза, не зная, что со мной делать.

- Ну и как тебя такого за периметр выпускать? Не с «воздушкой» же?

Я пожал плечами.

Катя скрылась с арбалетом в оружейке. Послышался сдержанный девичий смех Галюни. Больше чем уверен, сейчас Катя рассказывает во всех красках подруге мой позор, а та не стесняясь того, что ее слышно даже за периметром, ржет во всё горло. Мелкая, а вредная. Одно слово «ГАЛЮНЯ». И эта, подруга дней моих суровых, еще и дураком меня обозвала. Сразу видно - с одной грядки ягодки.

Через пять минут, Катя вернулась ко мне и протянула большой вороненный пистолет с толстым и длинным стволом. Было видно, что она собрала последние силы, чтобы не наорать на меня или не заржать. И я даже не знаю, что было бы для меня лучшим вариантом.

- Давай попробуем вот из этого. Это ПБ - пистолет бесшумный. Стреляет не громче, чем твоя «воздушка». Котенок громче пукает. Но к нему надо приноровиться. Ствол тяжелый и тянет вниз, поэтому целиться надо повыше. По эксплуатации он похож на ПМ, хотя, кому я это рассказываю, ты и ПМ, наверное, никогда не видел.

- Ну почему же, видел, - оскорбился я. - По телевизору.

Девушка посмотрела на меня ка на дебила и сказала с укоризненной: - Да, это нам сильно поможет.

Она забрала у меня пистолет, показала, как вынимается обойма, как снаряжается патронами. Заставила проделать меня эту процедуру несколько раз и только после этого подвела к рубежу.

Я, честно, очень старался и к третьему десятку выстрелов уже сносно попадал с дистанции в двадцать пять метров в круг диаметром не больше тридцати сантиметров. Пистолет мне очень понравился. А если встать в устойчивую позу, да еще и с двух рук, то и вообще, я практически не промахивался, чем очень порадовал Екатерину Сергеевну. С одной руки у меня случались ляпы, ствол, все-таки существенно тянул вниз, но я был уверен, что при должной тренировке, и к этой особенности приспособлюсь.

- Молодец, - похвалила меня девушка, пока я снаряжал очередную обойму. - Вот это и будет твоим штатным оружием. Единственный минус, что вместимость в нем маленькая, но и это поправимо. Возьмешь побольше запасных обоим, заранее снарядишь их, а там только вставляй. Тебе надо потренироваться на разряжание-заряжание. Чтобы прямо не думалось, что за чем идет. Автоматически чтобы. За периметром некогда думать.

Я отстрелял последние патроны из коробки, попав, причем, целых три десятки, чем вызвал у Кати одобрительный кивок и, вняв совету, занялся холостой тренировкой - отработкой навыка быстрой разрядки-зарядки оружия. Катя даже специально сбегала к Галюне за кобурой, и на этот раз я уже хихиканья не слышал.

Движения были чисто механическими: достал пистолет из кобуры, прицелился в мишень, выкинул обойму, вставил другую, снял с фиксатора затвора, он, щелкнув, стал на место, снова прицелился, вставил пистолет в кобуру. И так по кругу.

После того как я до тошноты нащёлкался затвором, а на правой ладони покраснели наметившиеся мозоли от рукоятки, Катя смилостивилась и отвела меня к Галюне. «Печенега» на столе уже не было, и девушка прямо на столе показала, как разбирать и собирать, а также чистить моё вновь приобретенное штатное вооружение. Проверила усвоенный урок, после чего отправила на специальный стол в углу комнатки, где грудой лежала ветошь, и стояли бутылки с оружейным маслом, сказав, при этом, что грязное оружие на склад принимать не будет ни при каких обстоятельствах. Добавив: - Свои зубы, трусы и оружие боец должен держать в чистоте самолично, и никому этот процесс не доверять.

Наверняка, этот афоризм она услышала от своего папаши, такого же солдафона, как и Сергей Борисович.

Когда мы шли на обед, я поинтересовался у Кати:

- А Галя - дочка кого? - Я был уверен, что какого-нибудь командира внешней группы. Где даже Борисыч с его солдафонским юмором нервно курит в углу.

- Никого. - Екатерина как-то засмущалась. - Сирота она. Нашли ее маленькой возле мертвых родителей. Мать ее в комнате заперла до того, как сама обратилась. Мы вместе росли. Она мне как сестра.

Вот тут мне совсем стало стыдно. И даже её имя - Галюня, показалось очень милым и каким-то домашним. Я никак не мог привыкнуть к реалиям этого мира, что иметь хотя бы одного родителя или хотя бы родного человека тут - это великое счастье и, наверное, удача. Большинство находящихся в этом бункере кого-то потеряли, а то и всех. Я этому миру очень подхожу. Что про меня? Родители остались где-то там в той жизни. Живут себе в деревне и не подозревают, что их сынок шляется в другом мире, в другом времени, среди бродящих по планете мертвецов. По сути, такой же одиночка. Семью не нажил, девушки нет. Родителей тоже, можно сказать, нет. Теперь и дома нет. На его развалинах гордо восседает Зоя Ивановна. Как-то стало грустно по этому факту, что даже на обеде кусок в горло не лез, что и заметила Катя.

- Что не ешь? Сегодня больше кормить не будут.

- Да как-то… - я попытался в словах изобразить то, что чувствовал, но не получилось. Поэтому я просто неопределенно помахал зажатой в руке ложкой.

- Понятно. Что накрыло тебя? Ты еще долго продержался. Тут поначалу такая волна самоубийств была. Все через это проходят. Когда сидишь, никого не трогаешь и, вдруг, понимаешь, что остался один. - Она сочувственно взяла меня за руку. - Во-первых, ты не один. Мы тут все вместе. А во-вторых… - она замолчала, и начала сосредоточено поглощать свою кашу с котлетой.

- Что, во-вторых? - Не понял я.

- Ничего, - пробурчала она с полным ртом. - Нету во-вторых, и во-первых, достаточно.

Глава 18

Первомай мертвых трудящихся.