Фельдагент. Порох, шляпа, сапоги (СИ) - Абевега Михей

За окном было пасмурно и снежно, но ветер утих. Гуляла бы вьюга, я, наверное, задержался бы в столовой ещё на полчаса, минимум, выискивая любые поводы, лишь бы не выходить на улицу. Однако труба звала. Пусть и положить мне было на господина Вдырко, но поимка вражеской шпионки меня и самого заботила, вызывая азарт и рвение куда большие, чем задание, выданное комитетом.

Пока топали к нашему «Каракурту» наткнулись на одном из перекрёстков на стрелковый взвод гномов. Те, пересекая наш путь, бодро шагали куда-то, позвякивая прицепленными к поясам походными котелками. Длинные суконные шинели, стальные каски с рожками-фиксаторами по бокам для крепления накладного забрала, самозарядные карабины с примкнутыми и угрожающе торчащими в небо штыками — серьёзные ребята.

— Сержант Топорко! — окликнул я бойца, возглавлявшего отряд.

Тот скомандовал остановиться и отсалютовал мне, приветствуя:

— Здрав будь, твоё благочинство.

— Куда путь держите? — не похоже было, чтоб гномы шли копать окопы.

— Так на фронт, господин поручик. Велено занять оборону у Малиновки, усиливая уже стоящие там подразделения. Не иначе, чернокительник ваш расстарался из злопамятства, ручку свою пухлую приложил.

— С чего ты взял? — удивился я.

— Так нам же, ядрёный хрен, ещё три седьмицы в тылу положено было оставаться.

— Ну да, не исключено тогда, — кивнул я. — Это мог напакостить. Задел ты его, похоже, крепко. И я тебе тут ничем помочь не смогу, меня тут никто не послушает.

— Да и ладно, твоё чинство, — отмахнулся гном. — Всё одно, ядрёный хрен, нашим на передке подмочь надобно. Сказывают, больно уж наседают ушастые. Машины, мол, у них какие-то новые и снаряды самолетающие. Не подмяли бы оборону нашу. Твоё-то дело как, движется ли? Споймали лазутчика?

— Ищем пока, — качнул я головой. — Вот, вслед за ним в другой город собрались ехать.

— Ну, удачи тебе, твоё благочинство, — кивнул гном. — И упыря своего чернокительного остерегись. Мерзкий он тип. Не ровен час, и вам с дружками чего припомнит.

Заверил его, что мы и сами ухо востро держим, и тоже удачи пожелал. На том и распрощались.

Всю дорогу до Непрухина я продрых самым наглым образом. Не помешало мне ни рокот двигателя, ни бухтение Вдырко, так и не посмевшего больше занять место зенитчика. Возможно, из опасения, что его вновь постыдно отгонят от пулемёта, случись какая оказия.

Тайногвардеец опять занял место перед моим приятелем орком и, обернувшись, что-то выговаривал ему недовольным тоном, практически не затыкаясь. Тимон же с показным пофигизмом выставился в стрелковую амбразуру, типа наблюдая за местностью, и пропускал нудные нотации гнома мимо ушей.

Мне показалось, что добрались мы очень быстро. Вроде вот только что отключился, и, бац, уже пора продирать глаза и выбираться из «Каракурта». Однако затёкшие ноги и спина однозначно указывали на то, что дорога заняла не меньше пары часов.

Непрухин, расположившись на берегу большого озера, занимал гораздо бо́льшую территорию, чем оставленный нами позади Верхнекарасин. Тут и улицы были пошире да попрямее, и дома повыше.

Эльфы на своих аэростатах долетали и сюда. На это откровенно намекала большая свежая полынья, образовавшаяся на озере после неточного сброса авиабомбы. Толком замёрзнуть пробоина во льду ещё не успела, и местные любители зимней рыбалки вовсю уже пользовались случаем, с утра пораньше рассевшись вокруг полыньи с удочками и сачками. А кто-то даже палатки на льду разбил, чтобы комфортнее рыбачить было.

Бронеход мы замаскировали в лесу на окраине города. Пока закидывали машину сосновыми ветками, а после пешком добирались до центра, я окончательно проснулся и даже взбодрился. Несколько домов на улице, по которой мы шли, оказались разрушены бомбёжкой.

В Верхнекарасине мы такого не видели. И с чего вдруг эльфы именно здесь особенно усердствовали, было непонятно. На военные укрепления или склады пострадавшие строения никак не тянули.

В городской управе выяснили, что местный штаб перенесли аж на другой конец города. Совсем ещё недавно он располагался неподалёку, занимая самый большой особняк в Непрухине, да переехал, когда дом разбомбили, развалив чуть ли не до основания.

Пришлось топать на противоположную окраину, мысленно матеря эльфов и не в меру снежную зиму. Дороги тут, как и в Верхнекарасине, практически не чистили. Приходилось, выстроившись друг за другом, идти вдоль домов по узковатым тропинкам, натоптанным жителями, видимо, совсем нечасто шастающими по улицам. В одном месте еле разошлись с отделением бойцов, так же гуськом бредущим нам навстречу.

Командовал местным гарнизоном совсем ещё молоденький штабс-ротмистр Каменюк, случайно выживший после бомбёжки и назначенный временно исполняющим обязанности начальника штаба, в связи с неожиданной утратой практически всего основного комсостава.

Насевшего на него мрачной тучей комиссар-поручика этот Каменюк, похоже, воспринял как кару небесную. И наверняка пожалел о том, что имел неосторожность не сгинуть вместе с остальными под бомбёжкой. Потому как тайногвардейца именно этот факт особенно заинтересовал. И Вдырко, прежде чем перейти к главной цели нашего прибытия, чуть не до обморока довёл бедного штабс-ротмистра, придирчиво выясняя, где и почему тот находился во время вражеского налёта.

И вся беда была в том, что бомбить город эльфы прилетели днём, когда офицеры обязаны были торчать в штабе. Каменюк вроде как отбыл по приказу начальства на один из объектов с ревизией, но письменного подтверждения такового приказа предоставить не мог. Да и как бы он это сделал, учитывая, что вся документация, хранившаяся в штабе, была уничтожена вместе со строением?

В общем, штабс-ротмистр после столь неприятного общения с господином Вдырко впал в депрессивную меланхолию. Хорошо хоть полостью не растерял способности адекватно воспринимать обстановку и вести какие-то дела дальше.

Перво-наперво, нас всем скопом определили на постой в один из находившихся неподалёку особняков. Столоваться нам предстояло там же, поэтому Варгонсо послал одного из своих парней предупредить хозяев. Порадовать их скорым прибытием целой оравы голодных бойцов и озаботить приготовлением обеда.

И только после этого Вдырко позволил нам с Тимоном насесть на штабс-ротмистра с расспросами, что называется, по теме.

То, что Вратка опередила нас с прибытием не более, чем на день, привносило в расследование дополнительные сложности. Каменюку, еле разгребающему свалившиеся на него служебные дела, было овсе не до какой-то там девки, только-только появившейся в городе. Да ему никто о ней и не докладывал.

Зато доложили о сгоревшем минувшей ночью продовольственном складе. Так же был подан рапорт и об охраннике, караулившем тот самый склад и погибшем от колото-резанных ран.

Глава 15

Разогнав тучи, ветер наконец-то стих. Солнце радостно ласкало заснеженный город яркими лучами, часто отражаясь в окнах с наклеенными на них крест-накрест белыми бумажными полосками. Знакомая тема — это чтобы стёкла взрывной волной не повыносило.

Вдырко на этот раз отправился с нами. Сказал, что хочет взглянуть на то, как мы работаем. Больше дел у него, видите ли, не нашлось. И ведь открутиться от его общества не имелось ни какой возможности. Упёрся, как баран: хочу, и всё тут. Оставалось просто смириться и не обращать внимание на тайногвардейца, потопавшего вслед за нами к единственной в городе больничке.

В морг он тоже попёрся, в отличие от капрала с командой. Те благоразумно остались прогуливаться на свежем воздухе, благо, и чудная погодка к тому располагала. Вдырко же, кривясь и морща нос, последовал за нами с Тимоном в подвал.

Мы-то с орком уже как-то пообвыклись и практически не обращали внимания на запахи, пусть и слабые на холоде, но всё же источаемые трупами. А вот гному уже через пару минут малость подурнело. Я надеялся, что ещё немного, и он рванёт на улицу. Но, нет, упёртый комиссар-поручик вытащил из кармана надушенный носовой платок и, зажав им нос, затих у стеночки под узким продухом, едва пропускавшим снаружи чистый морозный воздух.